ЗИНКИНЫ НЕРЕАЛЬНОСТИ

Нереальность пятнадцатая. Осень.

Осень пахла первый раз за много последних лет самой настоящей осенью – подопревшими влажными листьями тополя. Только они имеют этот неповторимый горьковатый привкус, который ни с чем не перепутаешь, когда вдыхаешь прохладный и свежий осенний воздух.

Она приехала в свой родной город осенью. Так складывалось, что ездить туда в это время года стало совершенно ненужным. Летом вполне хватало пару недель, чтобы проведать родителей и немного отдохнуть. Лето стало взрослым. А вот осень по-прежнему оставалась только в ее детстве. Вот такая, с желтыми кленами, поздним теплом, греющим уже прихваченную первым морозом душу, и пряными тополиными листьями. В этом году октябрь удался сразу по нескольким причинам. Юность вдруг задышала живыми запахами и звуками. Солнце, почувствовав желание насладиться им сполна, согревало увядающие деревья с какой-то безудержной, но уже безнадежной силой, похожей на предпоследний полноценный вздох слабеющего человека.

А Он должен был ждать ее в городе. Отложить все бесконечные дела и приехать. Вспомнить все можно только «вернувшись на Марс». И вот сейчас было это почти летнее тепло, это предвкушение счастья, это спокойствие провинциальной жизни. Было все, кроме одного – он не приехал. Неважно почему. Просто его не стало в этой осени. Картинка не сложилась и осталась лишь карандашным наброском в ее воображении, разочарование разорвало ожидаемое счастье.

Ее растрепанные чувства требовали хоть какой-то организованности, и упорядочить их можно было только бесцельной прогулкой по городу.

- Ну что за человек, - думала она, медленно идя по пустой набережной и пиная ногой камешек. – Почему нельзя было просто сказать – я не приеду?

С каждым шагом удар был все сильнее. Камешек отлетал все дальше. В руке задымилась сигарета.

- Девушка. Вас подвезти? – вопрос, который в ее жизни убил тысячу так и не родившихся отношений. Преждевременной смертью отдавало от него и сейчас.

Ей захотелось нахамить. Никакой опыт не смог достучаться до нее в этот момент. Ей было все равно. Она обернулась. Выдохнула. Подошла ближе. Дернула дверь. Села в машину. Повернулась к нему и рассмеялась. Он был абсолютно пьян. Ее это по-настоящему развеселило – девять часов утра, понедельник, приличная машина, порядком измятый костюм, открытая бутылка в руке.