Свой - чужой мир

Глава 36

   За окнами в сгустившейся темноте осеннего вечера, словно туман в воздухе висела морось, исторгаемая ленивыми тучами. По жухлой траве гулял одинокий ветер, время от времени налетая на окна и двери, не оставляя попыток пробраться внутрь. Его заунывные стоны навевали тоску, больше напоминали жалобный скулёж побитого, старого пса ковыляющего домой, к хозяину, что пригреет и залечит раны.
   В столовой дворца растопили камин. Потрескивание сухих поленьев, игра озорных искр, а также зажженные свечи на столе и каминной полке, создавали атмосферу семейного уюта и тепла. Члены королевской семьи собрались за ужином. Расправив на коленях салфетки, каждый вполголоса, словно боясь нарушить умиротворённое спокойствие, витавшее в воздухе, пожелал присутствующим приятного аппетита и принялся за еду.
   Ужин проходил в молчании, нарушаемом потрескиванием дров в камине, и стуком вилок и ножей о тарелки.
   Радим прожёвывая кусок за куском, в мыслях видел себя в кабинете в обществе излюбленной сигары и бутылки хорошего виски. Прежде после ужина он бежал в спальню королевы, но с недавних пор всё изменилось. Теплую постель и горячие объятия супруги заменил мрачный кабинет с холодной кожей кресла и одинокое пьянство, наутро разрывающее голову тяжёлым похмельем. Последняя порка Горайя приведшая к ссоре с королевой сделала Домьяну отстранённой, чужой. Если раньше он мог, наведаться к ней в спальню в любое время дня и ночи, где его встречали с должным королю почтением и уважением, то теперь спальня королевы была закрыта. И сколько бы он не ругался, не стучал кулаком по столу, Домьяна оставалась непреклонной, мотивируя своё поведение его, — как она выражалась, — беспробудным пьянством. Радим скрипя зубами, грозился непослушной жене устроить порку, но вылетавшие изо рта короля угрозы растворялись в воздухе, и разгневанный Радим шёл к себе в спальню, где забывался тревожным сном.
   Домьяна уткнулась в тарелку. Она не хотела, есть, поэтому играла с вилкой, нанизывая на каждый зубчик зелёную горошину. Прошло больше месяца, как она не подпускала к себе Радима. Чувство облегчения и спокойствия затопило душу. Она словно сбросила непосильный хрупким плечам груз, тянувший к земле на протяжении двадцати одного года. Старый Радим, «капающий на неё слюной» с первой их встречи вызывал отвращение. Она до сих пор злилась на отца шейха, который согласился отдать её Радиму в жёны. Разумеете, она с детства знала, что её как принцессу выдадут замуж не по любви, но и представить не могла, что отец отдаст за старика старше себя самого!
   А как она обрадовалась, увидев во дворце шейха, Еповита. Тогда, не подозревая, о мыслях, роившихся в голове короля Снежного королевства, смущённая Домьяна разглядывал, любовалась красотой и обаянием принца. Она рада была выйти за него замуж, с уверенностью заявить, что в будущем полюбит его. Полюбит всем сердцем, той любовью, которую описывают в книгах, от которой кружится голова и хочется летать. Она знала, любовь эта имеет запах карамели и переливается всеми цветами радуги.
   Еповит «убивая» содержимое тарелки, откровенным взглядом пялился на сидевшую напротив него Домьяну. Каждый разжёванный кусок имел вкус её губ, который он хранил в памяти вот уже двадцать лет. Сглатывая, он представлял обтянутые капроном ножки Домьяны скрывающиеся под столом. В мыслях он видел как она, закинув ногу на ногу, касается пальчиками ноги его щиколотки, скользит вверх, вниз, вверх вниз…
   Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он улыбнулся, поймав на себе беглый взгляд Домьяны. Облизал губы кончиком языка, устремил взор на смуглое декольте. Грудь королевы едва заметно вздрагивала, выдавая волнительные удары сердца. Или ему так только показалось? Как бы там ни было, она станет его. Он уже на финишной прямой, длинна которой определялась годами.
   Горай взял столовые приборы в руки, так и не притронулся к еде. Он невидящим взглядом смотрел в тарелку, представляя перед собой Варвару. Она скоро празднует день рождения, и он хотел приготовить ей сюрприз, но ломал голову, не зная как удивить человека, который силой мысли может усмирить стихию, высушить реку и, наверное, если постарается перевернуть планету или вызвать метеоритный дождь.
   Поглощённые собственными мыслями члены королевской семьи, все как один оторвались от тарелок вернулись в реальность, когда в столовую вошёл причёсанный, отутюженный, пахнущий туалетной водой Горим.
   — Добрый вечер. Всем приятного аппетита, — улыбнулся Горим. Он не трепал себя за волосы, не оборачивался каждые две секунды, ожидая нападения видимых только им монстров, не скрежетал зубами и не вгрызался в запястья. Он был на удивление спокоен, приветлив и улыбчив.
   — Ты принял больше таблеток, чем положено? — встревожился Радим. Он отложил вилку, уставился на Горима, словно перед ним сидел не сын, а его призрак или астральная проекция.
   С той же опаской и страхом на него смотрели Еповит с Домьяной. Лишь Горай бросив на брата безразличный взгляд, вернулся к созерцанию тарелки и собственным мыслям.
   — Нет батюшка, — разворачивая салфетку ответил Горим.
   — Горим, если ты принял больше, скажи честно. Ты же знаешь, чем это грозит. В следующий раз минимальная доза тебе уже не поможет. Нам придётся опять договариваться с ведьмой об увеличении количества препарат, — сказал Радим. В горле его пересохло, руки задрожали. Он сдержался, от желания попросить придворного принести стакан и бутылку виски.
   — Да, я всё понимаю, — насаживая на вилку кусочек рыбы ответил Горим. — Тебе не о чем беспокоиться батюшка. Я сегодня не принимал таблетки вообще.
   — Что?! — опешил Радим.
  Тот же вопрос читался на лицах Еповита и Домьяны.
   — Я не принимал сегодня таблетки, — повторил Горим. — Я их больше не буду принимать никогда. Больше меня не мучают кошмары. Я освободился от них. — Он принялся за еду.
   Еповит, Домьяна и Радим бросая друг на друга вопросительные, недоумённые взгляды, поглядывали на Горима.
   Горай опустил голову, не смог сдержать улыбку.
   Горим быстро шёл на поправку. Он набрал вес, тёмные круги под глазами исчезли. Впервые за долгие годы он стал покидать резиденцию короля, катаясь на автомобиле с личным водителем по Снежному королевству, беседуя с существами и людьми.  Он выслушивал их просьбы и предложения по улучшению жизненных условий, а после, обдумав, что-то предлагал королю.
   Окончательно придя в себя Горим стал путешествовать по соседним королевствам, расслабляясь в номерах отелей, и гуляя по незнакомым улицам, наслаждаясь внутренним спокойствием, которое пришло на смену надрывному импульсивному комку искрящих словно под напряжением нервов. Впервые за двадцать с лишним лет Горим начал жить.
   Король был счастлив, даже ссоры с Домьяной ушли на второй план. Домьяна как и Горай не знавшие Горима до случившегося с ним несчастья с интересом наблюдали волшебную метаморфозу. Единственный кого раздражал «здоровый» Горим, был Еповит. Чёртов придурок спутал все планы. Но с другой стороны, если Еповиту удастся женить брата на принцессе одного из шести королевств, сплавив его как Десирада из Снежного королевства, он ничего не потеряет, наоборот даже выиграет, избавившись от обузы вроде сумасшедшего брата. А там останется дело за малым — убрать Горайя. Будь сопляк порасторопней уже давно принимал бы пилюли, оставленные в наследство от Горима.