хён!

кровавые клавиши.

Юнги жарко. Такое мерзкое чувство, когда во сне на теле появляется испарина, стекающая по нему. Появляется легкое удушье от переизбытка углекислого газа. Дыхание являет собой лишь короткие вдохи, будто осторожные. Но Мин устал слишком сильно, чтобы беспокоиться об этом. Рядом с собой он чувствует тепло. Нет, не жар, а такое мягкое, ласковое тепло, исходящее от другого человека.

Кажется, именно от ладоней. Они несильно теребили миново плечо. Слишком громкое для сонного слуха Юнги "хён" заставляет его немного вздрогнуть.

— Хён, ты кричал, — обеспокоенный голос Чона прорезает сознание. Снова аккуратные прикосновения к плечу, только уже более настойчивые. — Хён!

Юнги совершенно не показалось, что тот уже почти срывался. С трудом разлепив веки, поморщившись от слишком яркого утреннего света за окнами, протыкающего хрусталик насквозь, Мин с трудом сфокусировался на лице рядом с ним.

Чонгуковы глаза блестели. Мин так и не смог понять, от слёз ли это или то были простые блики солнечного света. Гук сидел рядом, опёршись о край кровати, но его лицо было слишком далеко, чтобы Юнги мог хоть как-то понять, о чём сейчас думает младший.

Не без труда поднявшись, Мин немного хрипло и басисто произнёс:

— Эй, мелкий, а я разве разрешал тебе оставаться? — поморщившись, резким жестом указал на дверь, мол «вот, дверь. Придерживать не буду, приятно съебаться отсюда». Чонгук, кажется, на это даже внимания не обратил, коротко заметив:

— Ты странно себя вёл, хён. Ты вроде и не пил, но я бы сказал, что ты уработал как минимум одну партию соджу. И... — Чон немного запнулся, приводя мысли в порядок, — ты без конца твердил моё имя, хён. Всё хорошо? — выжидающе смотрит.

Юнги не хотелось никак реагировать на констатируемые Чонгуком факты. Он сам особо-то и не понял, в чём было дело, но больше попыток прогнать тонсена Мин предпринимать не стал. Сейчас об этом вообще не хотелось думать.

Кажется, Юнги готов был выдрать себе уши, лишь бы не слышать этого противно громкого звука уведомления. Чонгук немного дёрнулся, прежде чем заторможено среагировав, передать хёну изводившийся в вибрации и пронзительном «визге» телефон. Основная мысль пришедшего наряду со всяким хламом сообщения была проста и ясна, что Гук как-то даже разочарованно вздохнул.