his empire

22

Мрачный заброшенный храм где-то в окрестностях Лондона вселял в Арину, если честно, мало доверия, но, в принципе, пришло время привыкнуть к тому, что бессмертные вампиры, которые скрываются от общества ведут стереотипный образ жизни отшельников и противников обычных людей: если Мирон над ними угорает, то эти люто ненавидят, выражая свою ненависть, как сказал мужчина, шипением и жаждой крови. Он и сам иногда грешит по этому поводу, но всегда признает насколько, порой, странно это выглядит - здесь ситуация более плачебна.

- Сейчас тебе начнут затирать всякую хуйню, - проговорил Федоров, накинув капюшон мантии, - Не слушай. Будут что-то спрашивать - не отвечай. Цепочку ни в коем случае не отдавай. Будут пытаться вытащить слово - молчи.

- Почему? - спросила девушка.

- Потому что к тебе заведомо предвзятое отношение. Ты - особь женского пола, раз, и находишься еще под моей опекой. Из-за первого тебя ни во что не ставят и не позволяют говорить, а второе тебя спасает от смерти на месте.

- Но ведь я бессмертная, - напомнила брюнетка. - Или нет?

- Все познается в сравнении, милая, все познается в сравнении...

Когда-то эти бешеные вампиры чуть не убили его, осознав всю мощь и силу, а сейчас могут с дуру ума прикончить Малокровную за испуганный взгляд или лишний вздох. Мирон, конечно, готов ко всему, но драться ему сейчас хочется в последнюю очередь: из головы все еще не выходит сон недельной давности, утренний звонок от Рудбоя, что за ними начал тайную охоту Совет. На самом деле, им нужен только мужчина, но Арина- самый лучший гарант того, что он придет без оружия и не позволит себе использовать любую способность.

- Что-то случилось? Ты как-то молчишь... Непривычно.

Девушка чувствует, что его изнутри жрет тревога, которая, казалось, ему никогда не была свойственна, ведь он же спокойный, надменный, а сейчас какой-то слишком задумчивый, замкнутый и встревоженный.

- Нефть закончилась на одном из месторождений. Я думаю, где бурить новые скважины.

Брюнетка коротко кивает, отворачиваясь к окну, понимая, что он врет, возможно, пытаясь ее от чего-то спасти, а, возможно, и просто так, потому что надоели ее расспросы, бесконечные попытки открыть способности, который, в итоге, проявили себя в виде щита, делающим их невидимыми для других вампиров, и возможности общаться с животными.

- Выходим, - произнес Федоров, открыв дверцу машины, простоявшей добрых десять минут у входа в храм. - Пора.

И он ждет какой-то удар в спину, от которой отскакивают пули и любые острые, колющие, режущие предметы - Митра его получает в него прилетает стрела, предназначенная явно для Арины.

- Ты привел нам свежую кровь?

Девушка невольно покрывается мурашками от этого шипящего голоса какой-то змеи и, вжимаясь в сидение, замечает шесть силуэтов у входа в храм.

- Если бы я привел вам жертву, то не стал церемониться, а сразу бы выкинул ее к порогу.

Брюнетка замечает синие полосы на пальцах Мирона, слышит огрубевший голос и еще больше, простите, охуевает от происходящего.

- Тогда что тебе нужно от нас?

Заебись встречи у них проходят, хотя, по сути мужчина - единственная их связь с внешним миром, который настроен к ним явно не особо дружелюбно, иначе бы так яро людей ненавидели, жертву не требовали и... Не боялись бы его. Да, этот страх идет уже не от Малокровной, о Федорове даже говорить не стоит - от них, от кучки могущественных вампиров, которые пресмыкаются, шипя и ползая у него в ногах. Ну, блять, вручите Митре уже корону, посадите на трон и наденьте ленточку "король мира" - пусть уже угомонится. Столько власти иметь в своих руках, как минимум, тяжело и опасно: найдется тот, кто захочет ее отобрать. В принципе, в их случае уже нашелся.

- Пойдем, - проговорил Мирон, открывая перед ней дверцу. - Не бойся.

А за черными глазами абсолютно ничего не видно - лишь пелена душащего тумана, что вызывает у нее панику и звучащую набатом в голове мысль "верни себе свои глаза". Кажется, он ее слышит: на секунду взгляд яснеет, появляется голубая яркая радужка, показывая, мол, я все еще здесь, я никуда не ушел, а затем мгновенно исчезает, потому что, похоже, шестерка чувствует его слабость и видит единственное уязвимое место. По крайней мере, один точно потирает руки, а потом скулит, как собака, получая от Федорова неодобрительный рык. А у него зубы острее, кстати - видимо, здесь тоже есть какая-то история, которую Арина узнает либо позже, либо вовсе не будет в нее посвящена. Как и в сотни других рассказов об дивном новом мире.