Театр, драма, Гарри Стайлс

Сцена 6

Репетиция «Эквуса» закончилась около половины пятого, началась репетиция ещё одной пьесы постановки Гарри Стайлса. Выходя из зала, Луи долго смотрел на него.

Как раз тогда, когда он шёл по коридору с курткой и рюкзаком подмышкой, размышляя о том, сколько выкурит сигарет перед индивидуальной репетицией, ему навстречу вышел художественный руководитель театра.

У Бена Уинстона была озабоченная физиономия; он так же, как и Луи, держал подмышкой свою сумку — красивый чёрный портфель. На Бене было элегантное дорогое пальто, прекрасно демонстрировавшее его статус в этом храме искусства. Этот человек всегда вызывал у Луи уважение. Просто временами уважение заставляло нервничать. Но не в этот раз.

Бен улыбнулся Луи, стерев с лица озабоченность.

— Доброго вечера, Алан Стрэнг, — пошутил он, останавливаясь. — Рад тебя видеть, Луи. Подскажи-ка, Гарри Стайлс ещё в главном зале?

— Да, сэр. На прогоне «Тартюфа».

Бен поблагодарил Луи коротким кивком и направился дальше по коридору, устланному ковровой дорожкой, — она заглушала его шаги. Горели светильники, в их свете на стенах блестели стёкла рамок с фотографиями и афишами самых знаменитых спектаклей.

Как же Бен Уинстон подходит этой торжественной атмосфере, в отличие от Луи, одетого, словно заурядный подросток, в массивные кроссовки, джинсы и толстовку.

До семи вечера он коротал время в миленькой кофейне неподалёку от театра. Выпил кофе, в качестве ужина сгодились оладьи с сиропом, в качестве развлечения — нервное напряжение, самокопание и бесцельное пролистывание ленты новостей в инстаграме. Луи казалось, он совсем скоро сойдёт с ума.

А потом как-то совсем незаметно в голову прокрались мысли о Гарри Стайлсе. Чёрт возьми, ведь он с самого утра и до позднего вечера обитает в театре. И, несмотря на всё своё равнодушие, корпит над тремя пьесами... Луи стал думать о том, что помочь Гарри в его силах, — нужно лишь сделать так, чтобы индивидуальная репетиция (фу, это дурацкое дегенератское название) прошла спокойно и плодотворно. Да, это определённо в его силах.

На часах было шесть часов сорок три минуты вечера, Луи оплатил свои оладьи и кофе и отправился в театр, едва сдерживая невроз. С шести шёл один из спектаклей, бессменно присутствующих в репертуаре долгие годы, — какой именно, Луи даже не интересовался. В вестибюле с ним поздоровалась гардеробщица, которая запомнила его с самого первого дня работы в театре, потому что он чертовски напоминал ей её сына. Неподалёку прохаживался седой мужчина, разговаривавший по телефону.

— Неужели ты на репетицию в такой час? — спросила гардеробщица.

— Да, режиссёр пожелал меня увидеть, — Луи даже не стал притворяться, что жаждал этой встречи.

Гардеробщица, разумеется, как и все остальные театральные работники, знала, что Гарри Стайлс славился вздорным характером и относительным профессионализмом.

— Кошмар, заставлять людей работать сверхурочно... Что он за человек такой?

Луи пожал плечами, не желая обсуждать Гарри.

— Это для работы над образом, я исполняю главную роль в пьесе. Мистер Стайлс всё своё свободное время посвящает постановкам, вот кто точно работает сверхурочно.

— В главном зале сейчас...

— О, нет, не волнуйтесь. Я знаю. Я в малый зал.

Женщина покачала головой, провожая Луи взглядом. Мужчина, говоривший по телефону и прекрасно слышавший их разговор, тоже внимательно смотрел на него. Наверное, не признавал в этом щуплом лохматом парне, на вид едва ли старше двадцати, члена труппы городского драматического театра.