Театр, драма, Гарри Стайлс

Сцена 5

То самое роковое «завтра» наступило невероятно быстро, и Луи не находил себе места от волнения. Индивидуальная репетиция. Звучит как некое мероприятие, которое направлено на помощь умственно отсталому ребёнку, - во всяком случае, это точка зрения Луи.

За полдня он догрыз те ногти, которые ещё были целы: на средних и безымянных пальцах и на одном мизинце. И это не хорошо. Это совсем не хорошо, даже плохо.

Луи казалось, что он собирается вновь сдавать выпускные экзамены или защищать дипломную работу, так сильно он нервничал. Из головы не выходили мысли о том, что и как будет правильно сделать, сказать, объяснить. Он доводил самого себя чуть ли не до состояния паники: Гарри Стайлс, Алан Стрэнг, Эквус, Гарри Стайлс, безумие, лошади, Гарри Стайлс, малый зал, индивидуальная репетиция и снова, чёрт подери, Гарри Стайлс. Той ночью Луи спал не больше четырёх часов - огромное количество мыслей грызли его разум и не оставляли в покое. Днём в театре он чувствовал себя ещё хуже: ходил, будто побитый, избегал диалогов, не отвечал на вопросы о своём самочувствии и открывал рот только на сцене. Для этого приходилось перебарывать себя, заставлять язык ворочаться, а тело подчиняться и перемещаться по сцене.

Элла тыкала его в бок, пыталась немного приободрить. Луи предполагал, что она просто принимала его поведение на свой счёт, но он не винил её ни в чём и даже не собирался. Зейн хмуро взирал на него, остальные актёры шептались - впрочем, наверняка не о Луи, какое им до него дело?

Режиссёр вёл себя достаточно сдержанно. Один раз Луи поймал на себе его пристальный взгляд во время прогона одной из сцен - он до сих пор плохо помнит тот день и понятия не имеет, при каких обстоятельствах это произошло. Зато прекрасно помнит, что пришёл их художник-постановщик и долго рассказывал о всех деталях планируемой постановки: о свете, о колорите, о музыке, о цельности действия, о том, чего должны придерживаться актёры, как лучше стоять и говорить. Лекция была долгой и утомительной, зато Джеймс Корден (так звали художника-постановщика) все свои объяснения делал наглядными, что-то демонстрируя лично, что-то - на самих актёрах.

Потом был перерыв на обед, и Луи в гордом одиночестве поел в "Макдональдсе", который находился в двух кварталах от театра. Казалось, даже наггетсы и картошка были счастливее его. Что уж говорить о молочном коктейле.