roseraie [18+]

vingt cinq

Сбитое тяжёлое дыхание. Беспокойное сердцебиение. Пульсирующие трубки с кровью по всему телу. Крепкая хватка похоти на горле. Её руки повсюду. Они путешествуют по груди, животу, бедрам, заползают в самые недоступные уголки. Кожа горит от любых прикосновений. Щеки мокрые от горьких слез. Всхлипы сменяются стонами и скулежом.

Открой глаза, Беатрис.

Зрачки сузились. Раздражительный писк залился в уши и смешался со слезами. Ничего ещё не кончилось. Вся та же душная комната, тошнотно-розовый свет, силуэт парня напротив дивана. Боль, словно раскаленный докрасна штык, пронзила низ живота и распространилась судорогой в ноги.

- Как удачно, что ты мне подвернулась, - хмыкнул Люк и пощелкал пальцами перед глазами девушки, проверяя ее реакцию. Та бессильно перевернулась на бок, чтобы встать, но ее откинули обратно на спину. - Лучше тебе не шевелиться. Выглядишь неважно. Кажется, я немного переборщил с дозировкой, - парень достал из кармана брюк шприц и освободил его тончайшую иглу из-под колпачка. - Прекрасно. Ты сильно упростила мне жизнь. Рад, что мне не пришлось вылавливать тебя. Я немного вымотался от этого.

- Так это ты убил Бекки и Хоуп, - выдохнула Голденроз, впиваясь пальцами во внутреннюю часть бедер, царапая капрон колготок, желая освободиться от оков непреодолимой жажды.

- Только Бекки, дорогая. Не волнуйся, это твой персональный шприц, и я решил поэкспериментировать с его содержимым, - Беа всмотрелась в прозрачный корпус инструмента и увидела, что он был наполнен какой-то мутной жидкостью. - Бекки была пробным вариантом. С тобой все должно было быть идеально, но пришлось передвинуть события из-за твоего предложения. Ты сама попалась на крючок. Думала сдать меня полиции? Плохая идея, непродуманный план, - Люк наклонился к девушке и схватил ее руку, прощупывая ее с внутренней стороны. - Не дергайся, а то все пройдёт очень болезненно для тебя. Интересно, какова будет реакция твоих родителей, когда узнают, что их дочь умерла от передозировки?

Беатрис представила мать, которая безутешно плачет над холодным телом с белоснежной кожей, с гематомами на руках. Ее горячие красные ладони от постоянных царапаний ногтями прилипают к щекам. Беа понимала, что сейчас её настигнет участь Бекки. Её тело скинут в какой-нибудь мрачный переулок или в притон. Но будет ли мать так горевать по её смерти, как она себе представила? Будет ли плакать и убиваться по утрате? Аделаида Голденроуз внешне совсем не питает тёплых чувств к дочери, которую, по сути, ничего больше не держит в этом мире. И это все, о чем могла думать девушка в тот момент: о матери, с которой так и не получилось выстроить доверительных отношений. Она думала и об отце, брате и других близких родственниках, но мама волновала ее больше всего. Они так и не смогли понять друг друга, примириться. Если ее жизнь сейчас оборвется, Беатрис больше не сможет даже попытаться наладить их связь.