Куколка в погонах

Счастье

— Юнги? — тихо зовет альфа бету и дергает связанными руками, проверяя прочность узлов.

      Старший чем-то шуршит за спиной, отчего Ким весь напрягается в ожидании и предвкушении. Ой, не альфой он должен был родиться, совсем не альфой. Внизу живота горит все синем пламенем от одной лишь мысли, что его, наконец, поимеют. Он ждал этого несколько лет, изнывая без любимых и властных прикосновений Мина. И сейчас, чувствуя затылком игривый взгляд и самодовольную ухмылку старшего, Тэ готов душу продать, лишь бы бета поскорее коснулся и грубо взял, выбивая из него хриплые стоны.

— Не шевелись, — приказывает Мин, ощутимо шлепая связанного и лишенного зрения альфу.

      Тэхен тихо взвывает, не ожидав удара, и поджимает ягодицы, чувствуя, как горит кожа на правой. После шлепка определенно останется след от ладошки Юнги, и Тэ чертовски нравится эта мысль, поэтому он закусывает нижнюю губу и прогибается в пояснице, слегка выпячивая попу.

— Я кому сказал! — рычит бета, нанося новый удар, нарушая тишину комнаты звуком шлепка по нежной коже.

      Альфа невольно выгибается, сжимая пальцы в кулаки, и приглушенно стонет от боли, ощущая стягивающий узел внизу живота и мурашки по всему телу. Такой грубый Юнги сносит крышу. Такой родной Юнги срывает все тормоза. Тэхену хочется подчиняться и извиваться, хочется быть послушным только рядом с Мином, поэтому он все же замирает на месте, вновь напрягая слух и стараясь заметить каждый шорох позади.

— А теперь я накажу тебя, — усмехается Мин, немного привставая с большой кровати и оглядывая стек в руках.

— З-за что? — тихо выдыхает Тэ, едва заметно ерзая бедрами по постели.

      Когда кожу на бедре обжигает от тонкой трости, Ким тихо мычит и напрягается всем телом, отрицательно мотая головой и утыкаясь носом в смятую простынь. Юнги вновь наносит удар, заставляя молодое тело на кровати вздрогнуть и выгнуться от боли, что покалываниями поднимается от поясницы до макушки, после разбегаясь по телу мурашками. Альфа послушно сносит каждый новый удар, лишь изредка вскрикивая и морщась. Юнги бьет, не жалея, вымещает всю свою злобу и боль, что терпел все эти годы. Юнги бьет до тонких кровавых полос на мягкой коже, с шумом выпуская воздух и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Тихое шипение со стороны альфы немного отрезвляет, но не останавливает. Мин наносит новый удар, поднимаясь от бедер к ягодицам, и переходит на поясницу, оставляя новые красные следы.