Проклятый город

ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ

Город напоминал зону сейсмической активности: добро пожаловать в одну большую катастрофу.
Машины, застрявшие в пробках и люди, покидающие свои автомобили, чтобы взглянуть на картинку собственными глазами, которые не могут лгать. Крики, пронзительные стоны, плач, сирены составили какофонию, которую свет раньше не видывал, ибо это был такой мощный шум, что уши заложило замертво. Лица мелькают повсюду: начиная от настойчивых репортеров, не обращающих внимания на работу спасательной и пожарной бригады, заканчивая ранеными и убитыми, чьи изуродованные или, у некоторых, обугленные тела уносили на носилках. Огонь не думал утихать, а пожарные шланги не давали нужного эффекта, поэтому пришлось вызывать дополнительную помощь из соседних поселений. На западе тлел «Мокко», на востоке театр и здесь, в южной части города, ближе к центру, горел и стонал офис моего отца. Если взглянуть на это с высоты птичьего полёта, то визуально можно соединить горящие здания линиями, и получится разносторонний треугольник, который добросовестно разрешается людям, не осознающим причину взрыва, назвать Бермудским.
Дороги перекрыты, пожарные машины, скорая помощь, спасатели, полиция оккупировала весь Салли Хилл, вопя в мегафоны, обращаясь к народу с просьбой вернуться в свои дома и переждать происходящее. Вдобавок чёрный столб пепла и дыма, из-за которых мы дышим вовсе не воздухом, а отравой, усугублял ситуацию. Такого, на самом деле, не ожидал никто. Это было шоком не только для нас - ребят, являющихся частью тайн, но и для мирных жителей Салли Хилл. Они ошеломлены и подавлены, а я, причина всего происходящего, ничего не могу предпринять. Мерзко жить, зная, что твоя жизнь приносит смерть. Это проклятие...
Более-менее избавившись от чужой крови на лице и одежде, я, игнорируя предупреждения властей и их изумлённые взгляды, улавливающих мой внешний вид, проталкиваюсь сквозь стену из живых людей и громко кричу, требуя пропустить вперёд. Шум на улицах был таким раскатистый, что по сравнению с этим, мой голос сравним с писком комара в комнате, где играют рокеры. В глазах двоится. Дышать в миллион раз сложнее... Следя за тем, как из горящего офиса, из окон которых заметны языки пламени и чёрный «яд», выносят на носилках или в белых простынях мёртвых людей, чьи тела покрыты кровоточащими язвами и нарывами, меня бросает в холод. Сердце поразил ледяной укол, а в голове зазвенел колокольчик, подовая нехорошие сигналы. Все смешалось в одну кучу. Полицейский в шлеме и с пластиковым щитом что-то громко говорит мне, широко раскрывая рот и проговаривая каждую букву, но, увы, ни одно слово до меня не доходит, словно кто-то выключил звук этого мира. Невообразимо... Затем до меня отрывисто стали поступать фразы «вам надо успокоиться, мисс», «вы ранены, вам нужна помощь», «сопротивление полиции ведёт к аресту» и другая чушь, не действующая на меня никаким счетом. Сейчас важно знать жив ли мой отец или его тело превратилось в пепел?
Мужчина, видимо, отбросив в сторону неудачные попытки угомонить такую бестолковую, как я, сильно пихает меня в живот, в последствии чего я оказываюсь на своей спине, больно ударившись локтями о землю. Что за фигня?! Он смотрит мне в глаза взглядом полным сожаления, после что-то говорит и одним движением выпускает из каски прозрачный пластмассовый щит, и на этом наш недолгий, но упёртый разговор подходит к концу.
Прекрасно сознавая, что этот бедняга ни в чем не виноват, он просто выполняет свою работу, я все же желаю ему провалиться сквозь землю и недовольно фыркаю. Ярость и другие неприятные эмоции застилают мои веки - я ненавижу весь мир.
Вдруг раздался громкий вой, от которого, наверное, у всех присутствующих екнуло сердце. Женщина опознала тело своего мужа по расплавленной обуви на ногах - коричневая кожа с каким-то значком. Меня это ещё больше заставило волноваться. Кто-то помогает мне подняться и не даёт упасть, когда конечности предательски задрожали. Перед носом плывут пёстрые пятна...
— Я уверен, с ним все в порядке, - попытался утешить меня Генри, крепко прижимая к себе, но его голос дрогнул, и послышались неуверенные нотки.
Я хочу плакать. Я хочу плакать. Но то ли от градуса, подаренное Салли Хилл огнём, то ли от груза на спине, слезы противятся литься из глаз.
Черт возьми, почему я не могу выпустить пар?! Мне это необходимо, иначе... я взорвусь.
— Мне нужно найти папу, - слабо сказала я, выбравшись из объятий Ридла, однако тот меня удержал.
— Марго, в этой толпе ты не найдёшь его. Полицейские никого не пропускают, понимаешь? Пойдём домой? Ты успокоишься, приведёшь себя в порядок, а потом мы продолжим поиски, окей?
Конечно это было разумное решение, но, когда в твоей душе поселилась тревога, ты выбираешь неверный вариант. Так всегда: тревога заставляет нас, людей, делать неправильный ход в игре, где правила придуманы жизнью. А значит, везде есть подвох.
Мотнув головой, я убираю слегка липкие и твёрдые на ощупь от крови оборотня волосы за плечо, затем смотрю вверх, на небо, где через темную завесу дыма мелькает голубой просвет.
— Я найду его. Он где-то здесь, - отчаянно упираюсь я.
Вырвавшись вперед, каким-то образом пробираюсь к ограде из полицейских и начинаю умолять тех пропустить меня. Неужели так сложно уступить?!
— Нет, мисс. Это исключено. Пожалуйста, возвращайтесь домой, или нам придётся задержать вас за сопротивление властям, - голос парня лет двадцати шести доходил до меня приглушенно из-за глупого пластикового щита.
Я, разумеется, могла бы снести их всех своей силой, но произошедшее с Ситом напугало меня. Такого зверского наказания я не дарила никому, и кровь на моих вещах, руках, волосах тому подтверждение.
От размышлений меня отвлекает голос журналиста, который указал микрофоном куда-то в бок, за машины и скорую помощь. Вдалеке мелькнул флаг нашего штата, затем появились люди в чёрных костюмах, очках и с рациями в руке. Ох, черт, сюда прибыл мэр.
Боясь застать вместе с ним Билла, я поспешно отворачиваясь спиной и, протискиваясь сквозь толпу таких же напуганных людей, вроде меня, подхожу к Генри. Балдуин и Тереза ушли разузнать об ущербе в «Мокко» и кинотеатре.
Ужас, нашего любимого кафе больше и в помине нет, а ведь оно старше самого города... Боже, все, что мне так дорого, рушится прямо на глазах. Чудовищно!
— И? - протянул блондин, взволнованно посмотрев мне в глаза.
— Ты прав. Копы никого не пускают. Есть идея?
Он бросил взгляд по сторонам и задержал внимание на горящем офисе, откуда по прежнему выносили людей.
— Здесь оставаться небезопасно. Здание может обвалиться. Поехали домой, ладно?
Смирившись, я твёрдо киваю приятелю и сжимаю кулаки до дрожи, надеясь, что отец жив, ведь его смерть я себе никогда не прощу...
Когда мы вышли из всей это заварушки и посмотрели за спину, то не могли поверить своим очам. Со стороны это выглядело, как сцена из кино про зомби апокалипсис или конец света. Короче говоря, настоящий ад. Эти взгляды, крики, плач, сигналы, мужчины в спецодежде... Как же это ужасно... и страшно.
Неожиданно кто-то хватает меня за кисти и заставляет обратить на себя интерес. В недоумении оборачиваюсь, хмуря брови. Это оказалась миссис Хамфри, мамина знакомая из магазина «Все для дома».
Её рыжие, блестящие волосы на голове напоминали папоротник, круглые очки с леопардовым принтом, нос с острым концом и в конце концов широкой рот приводил мне на ум почему-то фильмы ужасов в ночь Хеллоуина.
Генри сначала не понял, что происходит, но после принял уверенный вид и с осторожностью вышел вперёд, как бы показывая, что у меня есть защита. А миссис Хамфри даже не обратила на него внимания. Её зеленые глаза смотрели только на меня.
— Марго! Что ты здесь делаешь?! Матерь божья, что с тобой приключилось? - в ужасе ахнула она, погладив мои грязные волосы. — Ты не ранена?
От расспросов закружилась голова, поэтому я поспешила перебить её.
— Ничего, миссис Хамфри, маленькая неприятность. Извините, мне нужно идти, - желаю сделать шаг в сторону, но женщина меня останавливает.
— Тебе срочно нужно в больницу! Там твои мама с папой.
Новость сразу действует на меня. Я лишаюсь дара речи. Если бы не Генри, то, быть может, сейчас бы я снова лежала на земле.
— Что с ними? Как они? Они ведь живы?
— Твоя мама - да, а насчёт отца, прости, милая, я не знаю...
Больше слушать мне не хотелось.
Поблагодарив миссис Хамфри, бегом мчусь на ближайшую автобусную остановку, но, к несчастью, открываю для себя новость, что абсолютно все дороги перекрыты. Договорившись с Генри обменяться новостями сегодня вечером, я прячусь за угол здания и шепнув про себя нужные слова, растворяюсь в воздухе, после чего исчезаю...