Проклятый город

ВЕДЬМЫ, ОБОРОТНИ И ЛЮДИ

Кровь пульсирует на затылке... или на макушке, или в висках... Трудно сказать точно, поскольку вся черепная коробка адски горит, как папин рот, когда он впервые попробовал васаби. Не успеваю даже подумать о том, где я нахожусь, как меня резко бросает в сторону, потом вверх, удар прямо по копчику и снова в бок. Тряска напомнила мне о детстве, когда я гостила у родственников неподалёку отсюда; впервые оседлав железного быка, я в тот момент почувствовала это - желание получать то, что трудно раздобыть другим. Славно, теперь болит не только голова.
По моим предположениям, меня затолкали в машину или даже фуру, которая несётся со скоростью легковой тачки, пытающейся отвязаться от копов.
Кажется, если не ошибаюсь, в багажнике темно, холодно, а вдобавок невыносимо пахнёт коровьей тушей. Неразборчивые голоса где-то сбоку еле слышны, словно они находятся за несколькими стенами или под куполом. Меня что, похитили? Если да, то кто? Куда меня везут?
Поддавшись панике, я судорожно выдыхаю и начинаю биться в конвульсиях, дёргая руками и, к своему несчастью, открываю для себя, что кисти, ноги и даже рот наглухо заклеены изолентой... Один. Два. Три. Три. Два. Один. Велю себе успокоиться, мыслить здраво и не подливать масло в огонь. Подумаешь, похитили. Бывали времена и хуже.
Итак, Марго, пора действовать. Ты салемская могущественная ведьма, поэтому соберись!
— Саминос эром, - промычала я, надеясь, что заклинание всё-таки сработает.
Увы, нет. И надежды рассыпались подобно песку сквозь пальцы.
Машина, меж тем, несётся с небывалой скоростью, и на поворотах фуру заносило в сторону, а я опасалась аварии.
Ох, черт. При очередном резком повороте, глухим сигналом и свистом стертых шин, меня подбрасывает ввысь, а потом налево, где я ударяюсь плечом о что-то мягкое и дурно пахнущее. Чертыхнувшись, мои глаза прищуриваются, надеясь, всё-таки распознать фигуру в темноте, но ничего... Бесполезно напрягаться.
Кажется, я в дерьме, ибо со завязанным телом, непонятно где и с кем, мне не удастся выбраться.
Вдруг к мозгу из сердца, а, возможно, и наоборот, пошёл сигнал, потрясший все мои мышцы. Начертив в голове план багажника, я, словно дождевой червь, ползу, изгибаясь всем телом, вперёд или в бок, или... неважно, главное, что куда-то, как внезапно упираюсь ногами о металлическую конструкцию - двери. Есть! Машина вновь резко качнулась, и я ударилась локтем обо что-то твёрдое и тупое, перевернулись на спину. Твою мать! Плотно сжав губы, со всей оставшейся силой принимаюсь бить ногами прямо по пластине. Раз - удар! Два - удар пожёстче. И при этом на миллисекунду появляется просвет, а затем снова темнота.
Черт, засовы заперты весьма крепко, но разве это может остановить меня, когда я зла? Вспышки в мыслях, напоминая своей проекцией короткий фильм, ослепляют и заставляют сердце заткнуться: вот мне приходится убить невинного Джонатана, затем встреча с Терезой, увиденное в прошлом - жесткость Жизель Коггери, слова бабушки, поступки шабаша, ссора с Биллом и его оплошность, стоящая нам обоим любви... Нет! Стоп! Хватит! В это мгновение сердце, бившееся спокойно, завопило хуже разъярённой гориллы, подолгу сидевший в клетке. Температура тела резко повышается, благодаря чему складывается ощущение, будто мою кожу охватило пламя, а в венах вместо крови, течёт лава. Время перестало существовать, и все замерло.
Глубоко вдохнув, я со всей мочи бью по двери, и та с шумом открывается настежь, ударив по машине. Ого, мне удалось... я смогла...
Яркий солнечный свет щиплет мои глаза, я быстро отворачиваюсь в сторону, наслаждаясь порывами холодного ветра, играющегося моими красными прядями. Наконец-то свежий воздух, а не вонь туши.
В фуре послышались голоса, кажется, похитители застали оживление. Что ж, я готова свернуть им шеи.
Нельзя медлить, нужно выбираться отсюда, поскольку разглядев отсутствие на трассе машин и вывески разных достопримечательностей Салли Хилл (таковы существуют), до меня доходит, что мы направляемся к выезду из города. Ужас, меня увозят прочь! Никто из ребят не знает, где я, это только ухудшает нынешнее положение.
Бросив по сторонам взгляд, я ищу что-нибудь острое, чтобы избавиться от темно-синей изоленты на своих конечностях и, естественно, на губах. Ох, теперь ясно откуда такой зловонный запах туши и мягкая «подушка», в которую мой вес врезался - все это время я колесила по городу с мертвой коровой с перерезанной шеей. Лужа засохшей крови под ней и даже на моей одежде, да и по багажнику заставляют сморщить нос и возненавидеть собственное тело.
Спустя несколько минут, обшарив каждые уголки, я нахожу выпирающий из стенки ржавый крючок, и это стало моим спасением и шансом на побег. Следующие секунды я только и делала, что интенсивно работала руками, стараясь избавиться от тройного слоя изоленты и... Ура! Есть прогресс! Мне осталось просто подвигать кистями руки и своими пальцами, для расширение дырки, которую оставил крючок, а после - все - готово! Однако фортуна скоропостижно отвернулась от меня...
Машина резко останавливается, громко взвизгнув и врезается о что-то твёрдое, отчего все вокруг, включая мёртвый коровы, запрыгало и завертелось; мужские крики со стороны заставляли напрячься. Двери багажника поочерёдно, будто договорились, захлопывались и вновь отворялись, а я же в свою очередь ударилась затылком, заработав нехилые синяки и ссадины.
Боже... ну и встряска! Что произошло? Во что мы врезались? Моя голова... Такое впечатление, точно меня порубили на куски и измельчили в блендере.
Не теряя времени, избавляюсь от изоленты на руках, ногах, ощущая экстаз, ибо кровь вновь начала циркулировать по венам. Остался черёд рта, но здесь важно не переусердствовать, поэтому я аккуратно, со всей бережностью отрываю изоленту, чувствуя, что избавляюсь вдобавок от нежелательных волос (отлично, сэкономила на восковой эпиляции), крепко стиснув челюсть.
— Что за черт?! - выкрикнул парень с маленькими косичками на массивной голове.
Я стою около багажника, игнорируя слабость в конечностях и наблюдаю за своими похитителями, которые растерянно пялятся в буквальном смысле в никуда.
Афроамериканец в белой бейсболке и удлиненными светлыми шортами вытягивает свою ладонь вперёд, и вдруг все мы видим, как от его прикосновения в воздухе появляется голубовато-зеленое сияние, простирающееся вокруг всего периметра. Меня осеняет - Балдуин. Он наложил на Салли Хилл невидимую стену от монстров. Попав в город, им уже не выбраться отсюда, этакая мышеловка.
Незнакомец прячет руку и грубо выругавшись подходит к дымящемуся капоту машины, задумчиво потирая щетинистый подбородок.
— Что это? - спросил его кто-то другой.
Блондин с красной от загара кожи и крепким телосложением поднимается на ноги, пнув колесо ногой, и сплевывает слюну на дорогу.
Кто же они такие? Точно не люди. Вампиры?
— Сраная ведьма и её команда постаралась, - отвечает темнокожий.
Откуда они знают про ребят? Они следили за мной. Господи! Это те люди, которые устроили кровавое шоу на вечеринке. Значит, тот оборотень был не один и значит эти парни тоже волки. Класс!
— Что делать, Сит? Мы в ловушке, - начинает паниковать блондин, но друг его обрывает.
— Заткни течь! Дай меня, твою мать, подумать! - рычит первый, взмахнув рукой. — Иди лучше проведай красноголовую стерву.
Ха, как он меня только что назвал? Сомкнув кулаки до посинения костяшек, я прохожу вперёд и без промедления поднимаю блондина над землёй, крепко сжимая его гусиную шею невидимой хваткой. Люблю это заклинание.
Тот, которого зовут Сит, в тотчас обернулся на неприятные звуки, издаваемые его товарищем, пытавшимся выбраться из моих невидимых петлей. Я ухмыляюсь.
— Как насчёт того, чтобы отправиться в ад быстро? Обещаю, больно не будет, - выпустила оскал я, «продырявив» одним взглядом физиономию Сита.
Сконфуженный от неожиданности оборотень сперва растерялся, но затем моментально пришёл в себя, натянув самодовольную улыбку.
— Не советую нас и пальцем касаться, стерва, - предостерегает он.
Вытянув руку повыше, я подвесила блондина на невидимую вешалку, оставив его болтаться на воздухе подобно букашке, застрявшей в паутине. Блондин, хватает себя за шею, стараясь убрать невидимые веревки и выпускают слюну, покраснев ещё пуще. Жить осталось ему недолго.
— Наверное, нужно спросить «не то, что»?
Сит кивнул, обнажив белоснежные зубы, которые резко выделялись из-за его темной кожи. Глаза оборотня абсолютно чёрные заискрились.
— В кинотеатре, в вашем с друзьями любимом «Мокко» и в офисе твоего отца установлены бомбы моего собственного производства, - Сит вырвал с шеи спрятанную камею и открыл крышку, продемонстрировав красную кнопку, — одно движение - и все, что ты любишь, превратиться в прах.
Мысли похолодели, а кровь напротив забурлила от страха. Разве возможно такое? Он не блефует? Хотя, вспомним случай с Фениксом. Как выяснилось, он не блефовал.
Представив смерть папы, в горле застряло дыхание и образовался комок боли.
Нет, нельзя допустить столько смертей из-за своей непредусмотрительности.
Заметив на моем лице застывшее беспокойство, Сит хищно улыбнулся.
— Сними наложенное заклинание, и никто из твоих дорогих людей не пострадает, - продолжает он, блеснув глазами.
И всё-таки что-то мне ему не верится. Устав от звуков удушья, я отпускаю оборотня, и блондин падает на спину, влажно кашляя и держась за красное горло.
Он сыплет в мою сторону ругательства и угрозы, но мне плевать. Сразу видно, кто у них главный - и это точно не блондин.
— Начнём с того, что я тебе не верю. Что тебе мешает, после снятия заклинания, нажать на кнопку? - кивнула я, мысленно связываясь с Балдуином.
Если с бабушкой подобное получалось, то почему не должно получиться с магом?
Сжав сухие губы, я концентрируюсь, пропуская мимо ушей монолог оборотня, и представляю образ чародея. Господи, хоть бы получилось!
«Балдуин! Балдуин!», - зову мысленно я.
Перед глазами туман, картинки в голове меняются.
«Марго? Что случилось?»
Слава Богу, у меня получилось! Незаметно одобрительно себе кивнув, продолжив:
«Мне нужна ваша помощь...»
Объяснив Блэку инструкции, связь между мной и чернокнижником пропадает, как последние лучи солнца, растворяющиеся в закате. И, по правде говоря, я этого не хотела, поскольку во мне не горит желание находиться в одной компании этих двоих, угрожающих городу.
— ...Ясно? - закончил свою речь оборотень, посмотрев на меня исподлобья своими маленькими чёрными глазами, напоминавшие бездну.
И о чем он говорил? Ничего не услышала.
Безымянный блондин, массируя свою шею, остановился рядом с напарником и скрестил руки на груди, отчего мускулатура напряглась и выдулась, демонстративно выпустив синие вены. Если не ошибаюсь, своим действием он пытался впечатлить меня, но ничего сверхъестественного я для себя не открыла. Мышцы - далеко не самое главное в парнях; как насчёт мозга? Смогли бы они прокачать его так, как своё тело?
Вернувшись на землю, я решаюсь отвлечь двух идиотов до прибытия ребят, поэтому опускаю руку вниз и глубоко вздыхаю.
— Ты какая-то заторможенная. Кажись, сильно я по тыкве твоей врезал, - противно захихикал блондин.
Теперь мне хотя бы известно, из-за кого мой затылок неприятно пульсирует и щиплет при одном намеке на ветер. Судя по всему, ранка открытая, струилась кровь.
— Как бы я по твоей тыкве не настучала, ублюдок, - фыркнула я и с опаской уставилась на медальон с «сюрпризов» в руке Сита.
— Ай-ай-ай! - зацыкал он, лисьей улыбкой. — Прополоскать бы тебе рот мылом, но только мы спешим. Сними это чертово заклинание или твои людишки взлетят на воздух!
Оборотень резко передвинул палец к чертовой красной кнопке, и в спешке я шагнула вперёд, неожиданно выкрикнув «нет», тем самым продемонстрировав врагам свою «ахиллесову пяту».
Довольный своим убеждением, Сит хмыкнул.
— Так я и думал. Действуй, ведьма. Твоя голова дорого стоит, - парень повернулся ко второму, — Вильям, не поможешь даме?
— С удовольствием, - протянул Вильям и прошёл ко мне вальяжной походкой, толкнув в сторону невидимой стены.
Споткнувшись, я быстро выпрямилась и окинула оборотней неодобрительным взглядом, предвкушая их смерть. Убить их мало!
Но тут мне стало интересно. Заклинание-ловушка не пропускает в Салли Хилл сумеречных существ, а успевших поселиться здесь наоборот, не выпускает. Любопытно, заклинание и на меня действует? Озадачено поглядев на пустую трассу, полуголые деревья, рекламы с изображением аппетитного завтрака с молоком и довольного школьника, которые на первый взгляд выглядят легкодоступными, я вытянула ладонь и коснулась прозрачной холодной пленки. Голубовато-зеленые, затем розово-оранжевые волны протянулись вокруг границы Салли Хилл, напоминая этим самым мыльный пузырь, лопнуть которой не может никто, кроме меня и Блэка разумеется. Но оборотни об этом ведь ни сном ни духом. Довольная улыбка проскользнула по моему лицу.
— К сожалению, - развернулась я к ним, пожав плечами, — ничем не могу помочь. Это заклинание может снять тот, кто его наложил. Боюсь, придётся вам куковать в Салли Хилл целую... вечность.
Мои слова не напугали Сита: ни один мускул на его лице не дрогнул. Он стоит прямо, без лишних движений, пристально всматриваясь в мои глаза, потому что занят мыслями. Пытается отгадать шараду - лживые ли мои слова или нет? Вильям же, полный болван, поверил мне без промедления. Таких наивных людей я, наверное, никогда не встречала. Боже. Он, нервничая, прикусил полноватую розовую губу и резко выдохнул, как человек, рассердившийся на несправедливый мир.
— В таком случае... - многозначительно посмотрел на камею в руке Сит. — Нет больше смысла затягивать с этим.
И прямо на моих глазах он хочет нажать на кнопку, но в это мгновение я собираюсь с мыслями и громко произношу:
— Клипиум!
Темнокожий с криком отлетает на несколько метров и падает на спину, достаточно сильно ударившись головой об асфальт. Цепочка отскочила от него чуть в сторону и осталась открытой. Вроде бы Ситуации не успел коснуться до опасной кнопки...
Мне хочется сесть и расслабиться, перестать волноваться, но вместо всего этого, я бегом направляюсь в сторону потерявшего сознания Сита, желая заполучить камею, как тут мой порыв останавливает блондин, с звонким рычанием, сбив меня с ног. Резкая боль пронзила мою спину, кости хрустнули, слегка отвлекая мое внимание от самого главного.
Глаза Вильяма стали ярко оранжевыми с желтизной вокруг чёрного зрачка, напоминая солнечные лучи; обычное человеческое лицо изменилось - теперь его рот напоминает огромную пропасть с двумя громадными клыками и мерзким запахом трупа. Он ещё не обратился в оборотня полностью, но этого достаточно, чтобы сражаться. Тем более, острые когти выглядят весьма впечатляюще, ни то, что его бицепсы.
Вильям замахивается рукой и уже собирается прибить меня своими острыми ножами, но к его невезению, я успеваю увернуться и быстро проползти под его ногами, врезав пяткой ему прямо в зад, про себя подумав, что это ему за мой копчик и голову.
Оборотень приходит в себя и выпускает слюни, хищно сморщив нос, отчего появились складочки, как у тигра во время нападения. Ух, не советую стоять без дела самой себе и со скоростью атлета бегу в сторону камеи, однако блондин успевает схватить меня за ногу и вонзить свои когти глубоко в кожу, отчего я немедленно вскрикнула и свалилась на живот. Нога тотчас загорела и начала пульсировать, а из ранок потекли горячие струи крови, разбивающиеся о землю. Черт, с такой ногой далеко не убежишь... Словно прочитав мои мысли, Вильям злостно улыбается и снова делает попытку ударить меня, дабы стереть с лица земли. Я же, в свою очередь, набираю побольше воздуха и хочу выкинуть заклинание, но меня опережают.
Из ниоткуда на блондина прыгает белошерстый оборотень и валит его на локти, прокусив без прелюдий шею, тем самым, оторвав голову и выплюнув в сторону. Кровь фонтаном хлынула на белоснежную шерсть Терезы, тем самым заляпав собой полдороги, а голова Вильям покатилась к фуре и ударилась о сдутое колесо.
Оранжевые глаза бледнели в считанные секунды, а волчий оскал пропадал, возвращая человеческий рот.
Да уж, вот это я понимаю - скорость!
Я бы поблагодарила Мун за спасение, но пусть ничего подобного не ждёт. Она противна мне.
Сидя на асфальте, судорожно дышу и хватаюсь за красные волосы, взъерошив их и обратив в хаос.
Ребята как раз вовремя! Серьёзно... Хочу было встать с грязной земли, как мягкий голос Балдуина останавливает меня:
— Не двигайся, - садится он на корточки перед моими ногами, пристально осматривая рану, которая сильно кровоточила, — ну и досталось же тебе...
Тёплые ладони мага с бережностью хватают мою правую ногу и поднимают вверх, а глаза сканирует пять небольших, но глубоких ранок, заляпанных красной жидкостью. Он выглядит таким сосредоточенным, будто пытается прочесть книгу на незнакомом языке, и ему это удаётся!
— Жить будешь, - утешительно улыбается он, сняв с себя рубашку, под которой ещё пряталась майка и порвав её на тряпки, в последствии ставшие моими бинтами на раненой ноге.
Этот жест согрел мою душу, а ведь подобное мне очень обходимо, ибо нож Билла, торчащий из моей спины, не давал покоя и напоминал о себя не в виде боли, а в виде воспоминаний, что гораздо хуже.
Я с благодарностью улыбнулась чернокнижнику и спрятала глаза, шипящие от слез. Нужно держать себя в руках.
— Все закончилось, мартышка, - улыбается Генри, помогая мне встать.
Я опёрлась на его плечо и театрально закатила глаза, сдержанно улыбаясь.
— Я раньше не говорила, что мне не нравится, когда меня называют «мартышкой», м?
Он посмеялся.
— Понял. Больше не буду.
Двухметровый оборотень, облизывая свою шерсть и кровь на ней, подходит к нашей компании и громко фыркает, что значит в переводе: «Мы спасли зад этой стерве Марго, теперь можно уходить?».
Господи, порой так и хочется вырвать ей сердце, если оно у неё вообще имеется.
Но вдруг по моей спине проходят мурашки, и я с опаской оглядываюсь по сторонам, онемев от паники. Черт возьми! Мои глаза устремились за спину Генри, где должен в отключке лежать Сит, но того уже не было, как и опасной камеи.
— О нет! - завопила я, сжав плечо Ридла, из-за чего он шикнул.
Балдуин вмиг потемнел в лице:
— Что такое?
Я не успеваю дать толкового ответа, поскольку наше внимание привлекает третье лицо, стоявшее напротив с цепочкой в ладони.
— Все в сборе! Какая удача! - севшим голосом воскликнул Сит, смотря при этом лишь на меня.
Он даже не расстроился из-за смерти своего товарища, что говорило о его замкнутости, жестокости и отсутствия жалости. Я вмиг напряглась.
— Ещё один. Тереза, дорогая, разберёшься ты или теперь моя очередь? - иронично обратился к подруге Блэк, но я его отдёргиваю:
— Все гораздо сложнее, Балдуин. Этот чокнутый установил взрывчатки по всему городу, а эта камея у него в руке - пульт управления. Если мы его тронем, город взлетит к чертовой матери.
Гробовую тишину нарушил истерический смех Сита, который, по-моему, съехал с катушек. Он безумными глазами смотрит на нас, наслаждаясь своим триумфом и качает в руке цепочку, дразня всех, как голодных бездонных собак куском мяса.
— Что ты хочешь в обмен на камею? - процедил чародей, сомкнув кулаки.
Не раздумывая, оборотень отвечает:
— Её, - кивает он на меня, — и свободу.
На наглость Сита парни одновременно рассмеялись, качая головой. И мне мало вериться в подобное, но сейчас точно не время умирать со смеху!
Я раздраженно пихаю ребят в грудь и неодобрительно сверлю обоих фирменным взглядом.
— Может, ещё что-нибудь, сэр? К примеру, билет на хрен? Бывали там? - смеясь, издевается Генри.
— Кому-то, я вижу, очень смешно? Теперь мой черёд шутки пускать, - разозлился Сит и крепко сжал в руке медальон, испепеляя меня глазами.
В это же мгновение Тереза срывается с места и несётся прямиком на врага.
— Тера, нет! - крикнул почему-то Балдуин.
Кажется, она испортила его план.
Мун наносит удар тяжёлой лапой по его животу, после чего тот ударяется о дверь фуры и качается.
Не теряя драгоценное время, волчица кусает Сита за руку, однако он успевает ударить её в солнечное сплетение и вывести девушку из строя, пытаясь нажать на кнопку. Затем вмешался Балдуин, веля нам с Генри стоять смирно и не подвергать себя опасности; маг пускает на темнокожего свой чёрный дым, и тот, подвергаясь уничтожению, упал на колени, громко захрипев. Это было легко. Подул ледяной ветер, который вмиг принялся играть с нашими локонами на голове.
Балдуин, расправив плечи, подходит к Ситу и отбирает из его расслабленной хватки камею. Ядовитые щупальца дыма возвращаются обратно к хозяину и исчезают, а напуганный самой смертью оборотень стоит на коленях и быстро дышит, отчего его грудь вздымается и опускается.
Солнце над нами скрылось за перистыми облаками, напоминавшие хлопковое одеяло, стало темнее и лучше, поскольку больше лучи не пекли голову, а пот не блестел. Во всяком случае, не так сильно.
Тереза, с хрустом костей и неприятным звуком, обращается обратно в человека и хватается за больной живот, не спеша возвращаясь к нам. Выглядит она болезненно.
— Тера, ты в порядке? - с беспокойством в голосе поинтересовался Балдуин.
— Да, пустяки.
Я пропускаю этот короткий диалог мимо себя и с подозрением пялюсь на выдохшегося Сита, который сперва тихо, затем неприлично громко начинает хохотать, обращая на себя наши растерянные взгляды. От этого смеха душа переворачивалась наизнанку. Нет, он точно псих.
— Какие же вы глупые... - задыхаясь, проговаривает он. — Какие идиоты...
Я, хромая на одну ногу, приближаюсь к нему и с ненавистью оглядываю с ног до головы.
— Что ты сделал?
Он снова смеётся. Бесит!
— Что ты сделал?! - повторяю я чуть громче.
Тереза за спиной нетерпеливо хмыкает и возмущается:
— Да он просто издевается над тобой, харе задавать тупые вопросы, просто прикончи его!
Но я не разделяла мыслей волчицы. Что-то не давало мне покоя, и когда до нас поочередно доходят глухие шумы взрывов, а к небу сразу поднялись тёмные столбы дыма и шум сигналов с сиренами, я открываю рот и ничего не могу произнести. Ни звука. Внутри все оборвалось и кануло в лето, как будто разорвали трос с ценным грузом и отправили на дно. Господи... Это неправда! Не правда! Папа!
Довольный смех Сита эхом доходит до ушей.
— Я забыл упомянуть о таймере, да? Ой, какая неловкая ситуация, - злорадствует он.
В уме каша. Нет, Боже, пожалуйста! Пусть он будет жив... Я не переживу эту потерю. Я не прощу себя! Один. Два. Три. Три. Два. Один.
Слеза стекает по моей щеке к подбородку и безвозвратно падает на землю. Красная вспышка ослепляет меня, все тело наливается небывалой яростью, а зеленые линии магии, точно змеи, обхватывают тело, ползут по рукам и ногам, по талии, высовывая свои языки.
Лишившись рассудка, я со всей силой хватаю Сита за шею и поднимаю над асфальтом, горячим паром дыша ему в лицо. Никто за моей спиной не вмешивается в происходящее, лишь стоят, раскрыв от изумления рты.
Оборотень, выпучив глазные яблоки, налитые кровью от лопнувших капилляров, судорожно дёргает ногами и руками, пытаясь высвободиться от моей железной хватки, но у него ничего не выходит. Я чувствую каждой клеткой давление, которое образовалось в его голове, которое заполняет её мозг, что у него такое ощущение, словно его черепная коробка надувается. Парень высунул язык и принялся бить меня по рукам, сжимающих его горло; он продолжает барахтаться и пялиться своими глазенками на меня, как будто умоляя отпустить его, а сам лишь видит в моих карих очах одну эмоцию - нечеловеческую ярость. Слепую ярость. Ярость, созданную тьмой.
На мои покрасневшие кисти рук капает кровь из его носа, а это значит, что цель близка. Я хочу видеть его мучения, страх в глазах, смирение со своей кончиной.
Кто-то окликает мое имя, но в ушах пульсирует, я совершенно ничего не слышу, даже храп Сита. Теперь кровь течёт ещё из его глаз. Парень впивается в мою кожу своими когтями, но боли никакой не ощущается. Ничего совсем не чувствую. Только жажду крови. И я её утоляю, когда оборотень делает последнюю попытку освободиться, ударив меня о кисти, а затем на моих глазах лопается подобно водяному шарику. Происходит невообразимое...
Его кровь накрывает меня с ног до головы, кусочки тела разбросаны по всей дороге и даже на машине. Все исчезло.
Голова кругом, в глазах туман, точно я позволила себе выпить лишнего, но ничего такого нет. Я трезва. В мыслях всплывает выражение лица Сита перед его смертью - отчаяние, которое принесло мне страшное удовольствие.
Медленно поворачиваясь к друзьям, я наблюдаю, как капли чужой крови стекают по моему лицу, шее, волосам и конечностям. Я вся в крови; даже на ребят обрушилась волна внутренностей оборотня. Они ошарашено оглядывают себя, затем друг друга и наконец поднимают растерянный взгляд в мою сторону, слегка качая головами.
Наступив на серо-буро-малиновые разорванные кишки Сита, я подхожу к друзьям и вытираю лицо, вновь начиная слышать шумы мира: и сигналы, и сирены и голоса с криками. Салли Хилл горит. И мои чувства вместе с ним.