Проклятый город

1759 ГОД. КРОВАВАЯ ПЯТНИЦА

Город пожирал огонь.
Крики, стоны и плач людей смешался с треском древесины и запахом горелой резины. Чёрный столб дыма заменил на и без того темном небе тучи. Ни звёзд, ни луны не видно. А земля пропитана кровью младенцев, жён и матёрей, детей и стариков. Хаос восседал на троне.
Кто-то спешил потушить огонь, другие же, охваченные горем и паникой, оглядываясь за спину, бежали прочь, кто куда: и в лес, и в поля. Тех, кто пытался дать отпор, сразу убивали. Выходило даже так, что среди убитых были и простые смертные. Но никого этакий факт не беспокоил. Сейчас каждый сам за себя.
— Матушка! - вопит одна юная дева, заглядывая в горящий дом, где не было проходу: огонь уничтожил все, а дым доделывает его работу.
Девушка, глотая слезы то ли от безысходности, то ли от дыхания дыма, рассматривает тени в огне, но внезапно кто-то грубо хватает её за волосы и тащит на улицу. Со звонким криком падает девушка на землю, проглотив щепотку песка. Её тело в ужасных ожогах, нарывах и ссадинах. Эта ночь поистине адская.
— Вставай, нечистая! Отродье сатаны! - пинает её ногой взрослый мужчина, и девушка выпускает стон.
Охотник небрежно переворачивает девушку на спину и плюёт в лицо.
— Вставай! И тогда, возможно, я убью тебя быстро.
Юная ведьма, кашляя кровью, изгибается на земле и уже почти ничего не видит. Её избивали камнями, палками и ногами. Она больше не в силах терпеть эти муки и унижения, а угрозы проклятого охотника - пустяки. Девушка его не страшится.
— Ну, ведьма, тогда умри лёжа, как подобает дворняге! - охотник с ненавистью посмотрел ей в лицо и замахнулся отравленным клинком, как внезапно позади него, сквозь этот оглушительный шум, раздался властный холодный голос.
— Отойди, Джон. Я сама с ней разберусь.
Мужчина немедля развернулся и опустил глаза, потому как этой охотнице запрещено было глядеть в лицо.
Джон кивнул ей, открыв путь к измождённой ведьме, чей дух почти испустился. Кто-то пробегает мимо девушки и наступает ей на раскрытую ладонь, но она не кричит от боли. Боли как таковой ведьма не чувствовала. Только лёгкость и печаль. Какая жалость, она не попрощалась с мамой...
Охотница подошла к сбитой с ног девушке и села перед ней на корточки, грубыми движениями руки рассматривая её изувеченную физиономию. И пусть вокруг творится хаос, для охотницы это дело не новое. Каждый день случается подобное, а плачь детей и вопли матерей привычное эхо в её голове. Эти звуки преследуют её и днём, и ночью; словом, от призраков не убежишь.
— Ходить можешь? - спросила охотница, закончив осматривать ведьму.
Та, кое-как раскрыв рот, произнесла:
— Могу?
Неизвестная закатила глаза и провела кончиком языка по полости щёк. Она не любит тех, кто туго соображает.
— Если не хочешь, чтобы тебя раздавили, как крысу, дай мне руку и вставай. Пока никто не видит, - с опаской оглянулась по сторонам она, оставаясь бесстрастной.
— Но почему ты мне помогаешь? Ты должна убить меня. Ты - охотник.
Девушка с властным голосом выпрямляется и подымается на ноги, спрятав запазуху лук и стрелы.
— Никто не вправе диктовать мне, чего я должна делать, а чего нет. Я сама вольна выбирать. И ты, кстати, ведьма, тоже.
Девушка, много раз моргая, чтобы избавиться от тумана в глазах, пялится на статную охотницу и изумляется.
Она достаточно молода, но так рассуждает и воспевает о правах. Это странное явление. Девушкам не положено и думать о подобном, это дурной тон. Охотница протягивает ведьме руку, и та, соскребав оставшиеся силы, протягивает ей свою. Ладони сомкнулись.