Проклятый город

МЕЧ И ЩИТ

Тёплая улыбка дрогнула на моих губах. Мама, как обычно, готовит папе завтрак, делясь последними сплетнями и печальными новостями. Всех обескуражила новость о трагичной смерти мэра, никто не в силах поверить в душераздирающую правду. Мама даже накинулась на меня с расспросами о самочувствии Билла. Что тут скажешь? Я с ним до сих пор не говорила, он избегает каждого, но чувствую, что его сердце разорвано на кусочки. Как же мне жаль... Словами не описать!
Связи с печальными событиями, город погрузился в траур, храня память о прекрасном человеке - Томасе Хофере. Многие любили его и уважали, он был больше, чем просто главой города. Он был нашим другом... Теперь все окончательно изменится.
Укутавшись в плед, молюсь про себя, чтобы не упасть прямо перед родителями. Они ничего не знают. Пришлось соврать и сказать, что «подхватила грипп». К счастью, родители тотчас поверили.
Папа переворачивает страницу газеты и расправляет листы, почесывая свободной рукой брови. Пару мгновений назад он разгадывал кроссворд, однако мама, которая без умолку что-то тараторила, заставила отца нервно щёлкнуть языком и спрятать металлическую ручку в кармашек. Да уж, а ведь та даже не поняла, что своими сплетнями раздражает отца. Внешне они оба поменялись. Особенно старик. Его серая кожа полна морщинок, отчего он кажется старше своих лет, а ещё папа сумел набрать вес, но ему это шло.
Ужас... Мне придётся бросить их, а ведь я единственный ребёнок в семье. Воображая рыдания матери и безразличный взгляд отца, устремлённый на мое мертвое тело, я покрываюсь дрожью; к глазам мигом подбираются крокодильи слезы, в горле першит. Может, это и вправду грипп? Я бы поверила, однако мерзкая рана на плече мозолит глаза.
— Ты выглядишь совсем плохо, - мама с подозрением прищуривает глаза и касается тыльной стороной ладони до моего лба, — Господи! Да ты пылаешь!
Слабо улыбнувшись, я изучаю её личико. Она так мило переживает, аж хочется вопить. Я счастлива, что наши отношения улучшились: раньше женщина постоянно подозревала меня, намекала на прошлое и наркотики, а сейчас это нет.
— Это все вирус. Я бы даже сказала яд, - с усмешкой произнесли мои уста, на что папа хмыкнул.
— Ничего. Полежишь несколько дней в кровати и будешь как новенькая, - поддержал меня он, оторвавшись от газеты.
Несколько дней... Оказывается, время - это роскошь, которой я лишена.
Мама засуетилась, накрывая на стол разные блюда, которые, само собой, выглядят восхитительно. Кухня наполнилась вкусным ароматом омлета и чая.
— Соглашусь с твоим отцом. Впервые за долгое время он говорит что-то разумное, - промямлила женщина, вручив отцу вилку.
Он одарил её взглядом «я запомнил» и молча начал уплетать завтрак, хлюпая горячим напитком.
Боже, почему они сейчас такие прекрасные? Из-за этого моя душа скулит! Лучше бы они кричали друг на друга, ненавидели бы меня, ибо так я смогла бы уйти без сожаления. Черт!
— Я вас... - пылко начала я, но оцепенела не в силах произнести «люблю».
Ах, Марго, давай... Возможно, это последний раз, когда ты видишь их. В груди предательски защемило, коленки задрожали, отчего я словила лёгкий испуг, что в эту секунду свалюсь прямо на пол. Только этого не хватало.
Родители устремили на меня любопытные взгляды, дожидаясь продолжения реплики, увы... Слова застряли в горле, как комок холодного пюре.
Видимо, папа заметил мой потерянный вид, потому смягчил взор и расслабил широкие плечи, кивнув:
— Мы тебя тоже, Марго. Мы тебя тоже...
В это мгновение я почувствовала опустошение: словно кто-то пустил слив унитаза. Отличное сравнение.
Поднимаю виноватые кошачьи глаза и до боли прикусываю нёбу щёки, послушно присев за стол, когда мама пожелала всем приятного аппетита. Это последний завтрак Марго Ван де Шмидт.