Проклятый город

1760 ГОД. ПРОКЛЯТЬЕ И ДАР

Времени мало. Точнее, его совсем не было. Поэтому она бежала со всех ног, не жалея свои легкие, которые не успевая качать воздух, горят не хуже палена в аномальный летний день.
Спотыкаясь, падая, потом вновь уверенно поднимаясь, девушка бежала вперёд, ощущая, что лес следит за ней. В темноте точно кто-то притаился и сейчас страшно глядит на Элеонору своими огромными и злыми глазами. Паранойя это или дежавю, она точно понять не могла, но только мысли могли отвлечь её от сомнений и страхов.
Криво висящий на звёздном небе полумесяц не рассеивал тьму, потому и без того извилистая и каменистая тропинка теперь казалась совсем труднопроходимой: Элеонора спотыкалась то о камни, то о собственные ноги, отнимающиеся в бегу. Холодный пот стекал по лбу девушки, спина мокрая, и при малейшем ветерке (а она бежала так, что ветер, конечно же, дул сильно), ей становилось холодно.
Деревья и кусты, безобидные при свете солнца, в ночи кажутся монстрами, которые желают своими корнями схватить Элеонору и задушить в крепких тисках. Но вот впереди видна старая церквушка.
Обрадовавшись этому, девушка облегченно улыбнулась и позволила себе сбавить скорость, ибо в боку её уже ужасно тянуло.
Быстро спустившись в подземелье, ведьма накладывает чары на вход и тот, с лёгким шипением, покрывается желтой пленкой, которая должна удержать недоброжелателей на пару минут.
— Элеонора? Зачем ты здесь? - окликнул ведьму женский голос.
От неожиданности девушка подпрыгнула на месте и схватилась за грудь, слыша частые и неспокойные удары сердца. Пламя факелов и ламп подалось вверх, грациозно двигаясь, словно на них дышит Зефир - Западный ветер.
Развернувшись всем телом к своей дорогой подруге, Элеонора выдохнула. Она до сих пор помнит как Жизель Коггери - великая охотница, обманувшая целый кровожадный клан, спасла её душу. То было год назад...
С тех пор мир успел измениться, жизнь создавала новых людей, а смерть забирала старых или тех, кто, по её мнению, не заслуживал щедрого подарка. Кассандра, мать Элеоноры, отправилась к душам усопших ведьм, откуда она теперь наблюдает за происходящим. Мать хотела помочь охотнику создать нечто роскошное, но оказалась не такой бесстрашной, как думали многие, и вскоре передумала, потому тяжёлая ноша отныне передана Элеоноре Мэнтл. Как такое возможно? Все просто - Кассандра поняла, что заклинание требует тёмной силы, а чернить душу свою ведьма не собиралась. Тогда Элеонора решила взять все в свои руки, и несмотря на наказание, юная ведьма согласилась принять свою судьбу, ведь этот смелый, но безрассудный шаг поможет избавиться от гнета охотников. Возможно, не завтра и не через год, быть может, и не через век, но когда-нибудь это произойдёт, и сумеречный мир избавиться от диктаторства клана. Охотники останутся только в памяти, пока о них совсем не позабудут, а потом они превратятся в миф, в байку для непослушных детей.
Сжав покрасневшие ладони в кулак, Элеонора подбежала к одной из арок, ведущей в некую магическую мастерскую с разными травами, обвязанными ниткой на гвоздях, глиняными горшками, мелом, странными камнями и самое главное - здесь хранился её дневник, в котором она записала идею своей матери.
— Эли, ты объяснишь мне в чем дело? У тебя горячка? Твоё лицо белее снега, - облокачивается плечом на холодную стену Жизель, проводя глазами подругу.
Её сальные волосы подняты верх каким-то грязно-белым платком, рубашка с корсетом из телячьей кожи облегает крохотную грудь, мужские кюлоты из замша испачканы то ли углём, то ли землёй, образовав темные следы на ткани. Встретив такой экспонат на улице, человек бы не понял, кто перед ним: девушка или мужчина.
Спокойствие охотницы озлобляло Элеонору. Начинается хаос, а той хоть бы что.
Взяв в охапку все самое необходимое для колдовства, ведьма пролетает мимо подруги и садится на свои колени, больно ударившись об холодную землю.
— Знакомая ведьма из деревни к востоку от Салема сообщила дурные вести, - судорожно раскладывая принадлежности, объясняет Элеонора.
У неё сильно дрожат руки, потому предметы падают, либо стоят неуклюже. Жизель беспокоилась за самочувствие ведьмы. Давным давно ей удалось спасти юную девушку от злого охотника, пожирающего энергию сумеречных существ, но она не всемогущая. Есть вещи, которые не в силах исправить даже самые великие маги. У Элеоноры слабые легкие, из-за чего девушка периодически задыхается и бьется в судорогах. Возможно, в это мгновение она вновь лишится права свободно дышать.
— Какие такие вести? - подходит ближе охотница.
Наконец, ведьма перестаёт шевелится и туманно смотрит сквозь фигуру. Мысли её сейчас в хаосе.
— Они идут сюда. Через пару минут они будут в Салли Хилл. Времени мало, - выдохнув последний слог, Эли снова взялась за предметы.
Ох, ну и новости...
Пожелтевший магический мел в руке ведьмы начал свою работу.
Изредка заглядывая на страницы дневника, Элеонора принялась рисовать на грязном полу нужные слова.
Коггери рефлекторно схватилась за ножну, где сладко спит кинжал, сгорая от нетерпения перерезать врагу шею. Когда призраки прошлого явятся сюда, город захлебнётся кровью. Охотница не видела своих соратников шесть месяцев. Когда-то она славилась, как самый кровожадный охотник, истребляющий целые поселения сверхъестественных существ. После каждого «нашествия», Жизель приносила в клан телегу с закрытыми фляжками крови, хвастаясь, что в каждой из закупоренной бутылки «нектар монстра - мой трофей». И все хлопали ей, высказывали своё восхищение и уважение, другие завидовали либо боялись, но никто из этих лопухов не догадался о том, что в этих бутылках кровь других охотников. Жизель все продумала. Она убивала охотников, велела сумеречным существам уходить и сжигала деревни вместе с телами соратников, а по возвращению обратно в клан докладывала о потерях - жертвах, смельчаках, отдавших свои жизни за праведное дело. Это просто потрясающе!..
Жизель Коггери, как призрачная тень, умевшая вовремя менять маски. Однако не стоит вечно прятаться в тени, поскольку существует вероятность самой стать ею.
Покачав головой, охотница избавилась от душных воспоминаний из прошлого, сконцентрировавшись на фигуре Элеоноры, которая судорожно и без остановки выводила слова на земле. Потихоньку эти предложения образовывали рисунок - клеймо. Она уже заканчивала с той частью, где была изображена луна - олицетворение сверхъестественного, а клинок - охотники - борцы за свет.
— Значит, сегодня все решится? - неуверенно спросила Жизель, и ведьма заметила в её голосе нотки страха, что несвойственно для охотницы.
— Мне жаль, - прошептала Элеонора без каких-либо чувств.
И вовсе той не жаль. Она ждала судного часа слишком долго, и ожидание это изнурило её.
— Тебе жаль?! Не потешайся надо мной! Я не брошу тебя, Эли! Они же прикончат!.. - закричала Коггери, с горечью жестикулируя руками, выпуская накопившийся пар.
Закончив рисовать знак охотников, Мэнтл выпрямилась и показала своё лицо, влажное от слез и пота. Каштановые пряди волос прилипли к её румяным щекам, напоминая собой ветви дерева; глаза мутные из-за прозрачной и солёной на вкус пелены; губы дрожат, на подбородке морщины.
Вдруг Жизель почувствовала раннюю скорбь, как тогда, в детстве, и перед глазами вспыхнуло побитое лицо маленького мальчика, чью жизнь она отняла. Почему-то Коггери казалось, что её вновь заставляют убивать, но она не хочет. Все против её воли.
— Жизель, это наше с тобой предназначение. Если ты откажешься, то все, к чему мы так долго шли, пойдёт насмарку. Неужели ты передумала? - с дрожью в голосе напомнила ведьма, выпустив горячий воздух изо рта.
Дорожка слез быстро спустилась по её щекам, упав на подол платья. Ей слишком не просто делать все это: спасение сумеречного мира отбирает слишком многое... Охотнице тоже хотелось плакать, но она никогда не делала этого - ей просто было запрещено проливать воду, потому что слезы, по мнению клана, живое доказательство слабости, а слабый человек не достоин жизни. Как же это глупо! Жизель не разделяла взглядов клана и наставника, ей казалось это абсурдным, однако отчего-то она все равно не плакала, даже когда её спину рассекали кнутом, даже, когда лишили семьи, когда заставляли убивать невинных людей...
В подземелье стало слишком тихо, опустились тени, а воздух свернулся, заставляя девушек дышать чаще. Очевидно, этот жар исходит от котла короля подземного мира.
— Хорошо... А если мы уйдём вместе? - загорелась надеждой Коггери, подбросив брови ко лбу.
Душа Элеоноры согрелась от слов подруги, их привязанность нерушима. Вспоминая день знакомства, Мэнтл нередко удивлялась тому, как они крепко сдружились друг с другом. Их связала печаль - Элеонора потеряла многих, в том числе и своего жениха, спустя время мать; у неё есть лишь младший брат, тётя и кузины. Чего уж говорить об охотнице - у той нет совсем никого. Только подруга, с которой она больше не увидится.
— Это неправильно, Жизель. Я не могу так поступить, - мягко улыбнулась ведьма, поднявшись на ноги, — ты готова?
— Что за нелепый вопрос? - фыркнула темноволосая.
Эли поставила подругу в центр нарисованного знака и с печалью в мокрых глазах поглядела на девушку. Покинув на несколько секунд охотницу, она возвращается с деревянной шкатулкой из дуба с красивыми узорами и надежным замком. Вот он - ящик Пандоры, открыв который, человек выпустит наружу беды, но также надежду.
— Возьми, - шепнула Элеонора, протянув драгоценный предмет в руки Жизель.
Знали бы все сумеречные существа, что хранится в этой шкатулке... Многое отдали бы ради одной капли.
— Столько сил потрачено на его создание... - приняла шкатулку темноволосая, взглянув на вещь с неким презрением.
— Мы справились, - убрала ладонью слезы Мэнтл, шагнув в сторону, — обещаю, больно не будет.
В груди охотницы что-то защемило, она прежде такого не ощущала. Бывала боль, но так сильно ей не удавалось проявляться. Что же это?..
— Мне уже больно, - невольно вырвалось у неё.
Реплика эта ранила Эли, тем не менее, она сохранила стойкий вид и схватилась за серебряный клинок. Настал тот момент...
— Береги лекарство, Жизель. За ним явится ведьма, меч тьмы и щит света. Кровавая луна станет окном. Только один час и только одна возможность. Таково мое слово, слово моё - закон.
Коснувшись остриём до своей ладони, Мэнтл крепко сжала кулак, в последствии чего капли рубиновой жидкости разбились о белый песок слов.
Вдруг разом написанное изображение клейма приобрело красный оттенок - буквы впитали в себя кровь чародейки рода Мэнтл. Отныне Элеонора темная ведьма, ибо колдовство это больное, злое, и нет ей места среди усопших душ. Такова её судьба. Таков её дар и проклятье.
Она расправила руки и принялась громко читать заклинание, благодаря чему стены подземелья затрещали: камни небольшими кусками падали на землю, разгоняя пыль. Очи ведьмы налились кровью, стекая вниз, к подбородку, а печать на полу загорелась ярко-красным оттенком, словно двери в подземный мир.
Видя, как темное колдовство мучает Элеонору, охотница попыталась вмешаться, однако... слишком поздно - заклинание действует. Обратного пути нет.
— Элеонора! Нет! Остановись! Ты многим жертвуешь! - кричит Коггери.
Откинув голову назад, ведьма чеканит слова ещё больше и громче, а печать под ногами Жизель принялась растворяться - кровавые буквы поднимаются в воздух, тлея подобно пеплу.
— Матос эриа инсендиа сивис... - заполняет пространство колдовство.
Внезапно сверху послышался глухой звон колокола. Мурашки прошлись по спине Жизель. Она не успела...
Слыша звон, ведьма только усерднее начала выпускать силы. Её долг дать сумеречному миру лекарство и поставить конец гнёту охотников, пусть ценой собственной жизни. Она слышит в голове голос своей матери, которая без остановки шепчет «прости», однако данные слова ничего не исправят. Она сбежала, оставила дочь одну.
— Эли, они уже здесь! - бьет руками об невидимый купол Коггери, пытаясь протиснуться сквозь него, чтобы спрятать девушку.
Элеонора медленно открывает глаза, глотая собственную кровь. Кожа её побледнела, а губы напоминали океан в хмурый день, и лишь багровая дорожка насыщала их.
— Я рада была тебя знать. Я всегда буду помнить твою доброту и никогда не забуду, что ты спасла мне жизнь, - кашляя гранатовым соком, храпит ведьма рода Мэнтл.
— Я тоже... Эли, ты была моей семьёй. Мы с тобой ещё обязательно свидимся, слышишь?! Я найду тебя и мы вместе отправимся на луга, как ты и мечтала! - искренне улыбаясь, обещает Жизель Коггери, не понимая, почему вдруг подруга стала размытой.
Она чувствует шипение в глазных яблоках, комок в горле, по вине которого невозможно перевести дыхание. Аккуратно коснувшись глаз, Жизель растеряно смотрит на кончики пальцев, не веря собственному зрению. Боже правый, да это же слезы. Она плачет! Впервые в жизни плачет. Смеясь подобному открытию, охотница поднимает голову на подругу и показывает ей свою ладонь. Элеонора лишь кое-как улыбнулась, отметив в уме, что точно слышала чьи-то шаги и шорох на лестнице. Не мешкая, она одним движением руки растворяет в пространстве свой дневник и отпускает клинок, отчего он тотчас со звоном падает на землю, нарушая тишину. Арки в стенах быстро заполняются камнями и затягиваются, как раны, не оставляя ни единого намёка на то, что здесь когда-то находились комнаты. Элеонора обернулась полукругом к подруге, исчезающей вместе с лекарством и клеймом на земле. Она стала уже походить на приведение.
— Прощай, - одними губами проговорили обе в унисон, и в ту же секунду за спиной ведьмы появился человек в темной мантии.
— Где оно?! - громогласно спросил он, взмахнув мечом.
Жизель ринулась вперёд, но ничего не успела сделать, в одно мгновение рассеявшись в воздухе.
Эли резко обернулась к гостю, позади которого из ниоткуда явились ещё четыре человека.
— Вы никогда не получите его! - заливисто рассмеялась в лицо ведьма.
Разозлившись, охотник с оглушительным криком мечом рассекает воздух, после чего лёгким жестом ранит девушку в плечо. Судя по всему, паразиты не собираются так быстро кончать с ведьмой, надеясь заполучить желанную информацию. Эли это сразу поняла, но не собиралась сдаваться.
Опираясь на стену, ведьма часто дышит и исподлобья изучает силуэты охотников, окруживших её подобно гиенам. Главное, чтобы её семья осталась жива, чтобы род продолжался, чтобы...
— Если ты скажешь нам, где лекарство, мы пощадим тебя и твою семью, - подставив острие меча к подбородку Элеоноры, дипломатично заявил мужской голос.
Его лицо спрятано за маской, только глаза изумрудного цвета блестели в полумраке.
— Ты думаешь, я поверю человеку, который трусливо прячет своё лицо за тканью? Вы, охотники, всегда ставили себя выше других сумеречных существ, считая нас недостойными, но в отличие от вас, мы не горланим о достоинстве, мы достойно себя ведём. И я не склоняюсь перед тобой, даже если ты отрубишь мне ноги! - с этими словами она бросается на остолбеневшего мужчину, ударив ногой об его твёрдую грудь.
Тот со вздохом падает на спину, но успевает сориентироваться, ловко запрыгнув на конечности. Другие люди хватают Элеонору и заламывают ей руки за спину, оскорбляя ужасными на слух и значение словами. Отвратительно! Кое-кто даже ударяет её по лицу, смачно ругаясь. Было ясно, что ведьме отсюда не выйти живой.
Велев задержать Мэнтл, охотник прошёл к каменной лестнице, отметив про себя, какой здесь витает запашок пороха.
Души усопших ведьм видели терзания ведьмы, все издевательства, которые ей пришлось пережить, но закон есть закон - темное колдовство вверено избегать.
Элеонора изгнана из шабаша за то, что хотела спасти сумеречный мир от охотников. И лишь Жизель Коггери, годами, веками ждёт своего воссоединения с ней, застряв между мирами. Её спасение - меч тьмы и щит света. С тех пор прошло пять веков.