Проклятый город

МИР ПЕРЕСТАЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ

Распахнув веки, я почувствовала нахлынувшую подобно энергетической волне силу. Если когда-то давно моя магия представлялась мне зелёным сиянием, то отныне и навсегда чёрный - цвет моей души.
Улыбаясь ненормальной улыбкой, этим самым пугая друзей, я выпрямляюсь и, излучая уверенность, подхожу к тумбочке, роюсь в ней пару мгновений, после всего нахожу одну вещь, а затем приближаюсь к шкафчику с зеркалом. Альтернативная «я» стала собой. Внешне эти изменения никому не видны, но внутри во мне бушует страсть, а скрытая энергия мечтает пролиться наружу в виде чёрного моря с такими же волнами, однако час силы ещё не настал.
Ребята за спиной сверлят меня испуганными глазами, не решаясь произнести и звука, потому что, знаю, манера поведения сейчас их настораживала. Даже Тера молчит в тряпочку, с любопытством рассматривая мою персону с головы до ног, этаким образом пытаясь отыскать изменения.
— Что ты де?.. - не успевает договорить Ридл, как в эту секунду раздаётся звонкий скрипящий шум, и все удивлённо ахают.
Красные пряди поочерёдно, будто снег, сыпятся на пол, создавая кровавый сугроб. Скрежет ножниц продолжает нарушать возникшее молчание, что, невольно, в ушах слышится как будто треск ткани, а пряди все падают и падают к моим ногам.
В конце концов, процесс вскоре подошёл к завершению, и прежняя Марго с короткой стрижкой выше плеч вернулась из прошлого, чтобы сражаться. Боже... Чувствую неописуемое облегчение и радость. Этот момент пропитан самыми разными эмоциями, испытывать которые осмелиться далеко не каждый.
Вдруг я широко и по-детски улыбаюсь, гладя на своё отражение, отмечая в уме, что такой я люблю себя больше: короткие красные пряди, переливающее на свету лампочек, болезненно бледное лицо, отталкивающее прохожих, потрескавшееся губы, где местами выступает кровь, тусклые карие глаза. Марго, что с тобой? Ты точно спятила.
Повернув шею в сторону застывших друзей, я дружелюбно ухмыляюсь и бросаю ножницы в сторону, рукой поправляя новую прическу.
— Марго, - сглотнул Ридл, — ты...
— Я в полном порядке, - опередила я друга, нагло солгав и улыбнувшись в тридцать два зуба.
Конечно же он мне не поверил. Его скептический взгляд сканирует мою физиономию, и в этот момент мускулы на лице Ридла дрогнули. Блондин выучил все мои повадки: его трудно обвести вокруг пальца.
Неожиданно для всех мы слышим глухой шум снаружи, сопровождающийся со скрипом паркетных досок и мигом напрягаемся, переглянувшись испуганным взором. Тереза вскакивает с места и, подобно напуганному кролику, прижимается к дальнему углу, что-то невнятно бубня под нос. Да что это с ней? Раньше девушка бы дерзко подняла подбородок и побежала сражаться...
Балдуин жестами указывает каждому его позицию, а сам выходит вперёд, к двери, вытянув руки для боевой атаки.
Черт возьми, неужели, охотники настолько наглые, чтобы ворваться среди белого дня в пристанище врага? Хотя, им же нечего бояться: у них есть яд.
Встав в боевую стойку, отбрасываю страх прочь и гордо запрокидываю голову, решив действовать.
Тем временем шум за дверью усиливался и приближался. Кажется, вот-вот, и не друг окажется прямо в этой комнате. Парни напряглись, прислушиваясь к каждому лишнему шороху, а Мун, загнанная в угол, выпустила длинные когти и судорожно задышала. Один. Два. Три. Три. Два. Один. Тишина. Дверь со скрипом отворяется.
Стук - и сердце замерло, как и, собственно говоря, время. Нежеланный гость делает первый шаг, затем следующий, раскрывая проём двери шире, тем самым запуская холодный воздух в помещении, отчего мои короткие пряди заколыхались.
Не в силах ждать, Балдуин круто набрасывается на врага, не позволяя тому даже пикнуть и толкает его в сторону дивана, одновременно что-то гогоча. Все происходит со скоростью света. Цирк какой-то, серьёзно!
Генри с криком прыгает на человека и начинает ловко бить его кулаками, а я почти что выкрикиваю заклинание, но тут...
— СТОП! - во все горло захрипел парень, свернувшейся в клубочек.
Этот голос заставляет меня опомниться и вернуться в реальный мир.
Я останавливаюсь в шаге от дивана и резко округляю до невозможности глаза, заметив внешний вид гостя: порванные мокрые брюки, грязная кофта, прилегающая к телу, испорченная обувь, воронье гнездо на голове. Боже, что с ним случилось?
Генри первый осознает правду, сбившую с ног каждого. Его лицо вытягивается, а потом блондин подлетает к приятелю и пытается помочь тому подняться на свои конечности, виновато хмуря брови. Черт...
— Билл?! Господи, что с тобой, чувак? - по голосу бостонского парня можно сразу понять, как тот скучал и волновался.
Хофер влажно откашливается, хватаясь рукой за поясницу, которую коленом ударил чернокнижник и оглядел присутствующих слегка раздражённым взглядом.
— Не так я представлял эту встречу, - прихрамывая, упал на диван брюнет, с некой антипатией разглядывая вытянувшиеся лица ребят.
У Хофера ужасный вид. От него пахнет потом, землёй и сыростью, волосы прилипшие к коже, на лице заметны ссадины.
Господи, я еле держусь, чтобы не наброситься на него с расспросами... Как он? Виделся ли он с Хамелеон? Если бы я могла его обнять. А мне очень хочется сделать это.
— Так, - недоверчиво прищурился Балдуин, — сначала мы проверим настоящий ли это Билл Хофер.
Подобное замечание из уст мага разозлило оборотня, и тот, шикнув, произнёс:
— Что ты несёшь, Мерлин?
Тем не менее тот был верен своим инстинктам, поэтому чернокнижник, наколдовав над ладонью свечение, проходит к измученному брюнету и преподносит светило к его лицу, тем самым заставив оборотня от яркого света зажмурить глаза. Тень мигом отобразилось на его недовольной физиономии.
В груди в то мгновение сильно похолодело, но, когда Балдуин удовлетворенно хмыкает, мол, все в порядке, я шумно выдыхаю, пьянея от счастья, что настоящий Хофер вернулся. Он жив и здоров... Ну, почти здоров.
— Ты совсем спятил?! Что ты творишь? - Билл рассерженно отталкивает руку с ярким светилом в сторону, обиженный на всех за подобный, весьма не тёплый приём.
— Прости, чувак. Все дело в охотнике. Он расхаживает по городу в твоём обличие и пудрит нам мозги, - попытался объяснить Генри, видя состояние приятеля.
Только я одна стою за спиной брюнета и не решаюсь взглянуть ему в глаза. Боже, как мне себя вести? Кто мы друг другу? Сотни вопросов и как всегда ни одного ответа.
Набравшись смелости, я, кусая и без того опухшие губы, подхожу к бывшему парню и нервно сглатываю клубок в горле.
— Что с тобой произошло? - благо мой голос не дрогнул. Послышалась сталь.
По-моему, оборотень только заметил моё присутствие, ибо его лицо вытянулось и приняло потерянный вид. Нам неловко. Вот и все объяснения.
Тереза, видя это шоу, сдвинула густые брови и вышла из угла, немного расслабив спину. Неужели она боялась появления охотников?
— Я... На меня напали, - рассказав свою историю, Хофер не сводил с меня глаз, исследуя каждый миллиметр моего тела.
Ему непривычно видеть меня другой. По сути, тот ничего не знает о последних событиях, поэтому его растерянность оправдана. Взор брюнета постоянно перемещался с моих глаз на новую причёску, которая, наверняка, навеивала старые воспоминания. Видимо, ему не терпится узнать подробности.
— На тебя напал охотник - Хамелеон. Странно, что ты ещё жив, - монотонно объяснял Балдуин, криво усмехнувшись, — охотники редко оставляют свою жертву в живых.
Широкие плечи брюнета выпрямились, а сам парень, точно гордый орёл, встрепенулся и сохранил на физиономии нейтральность. Раньше он бы набросился кулаками на мага, однако меняюсь не только я. Все стали жертвой времени.
Ощутив зуд на левом плече и резкое головокружение, я незаметно для остальных сажусь на край дивана и касаюсь рукой до своего лба. Я что, заболела? Ибо, если не ошибаюсь, у меня поднялась температура. Только этого не хватало.
Меж тем парни выяснили что-то между собой, выплевывая едкие замечания и недоверчиво щуря глаза, где пылали недобрые искорки. Они когда-нибудь перестанут вести себя как незрелые школьники? Подобное выбешивает.
— Хватит, парни. Остановитесь, - вмешался Ридл, оказавшийся самым адекватным из всех, — сейчас нужно наоборот сплотиться, а не ругаться. Охотники достанут нас, поэтому лучше, я считаю, действовать сообща и ни в коем случае не разделяться. Все согласны?
Тера, проглотив язык, легонько кивнула, бегая глазами по комнате; чернокнижник, резко поправив одежду, фыркнул и приблизился к блондину, а оборотень, который, как кажется, почувствовал себя не в своей тарелке, сглотнул слюну и смирительно выдохнул.
Генри прав. Нужно держаться рядом друг с другом, иначе всех нас ждёт открытый гроб и пресная земля.
— Для начала придумаем шифр, чтобы понять кто есть кто, поскольку Хамелеон может быть кем угодно. Даже мной, - сел на прежнее место Блэк, скрестив руки на груди.
— Может, объясните мне наконец, что здесь происходило за последние недели?! - разозлился Билл, поглядев в первую очередь на меня, потом уже на остальных.
Его нога, видимо, отдавалась болью, ибо тот с шипением схватился за неё и принялся массировать раздражающий участок.
Черт возьми, он хорошо пострадал. Как бы я не хотела, однако все равно чувствую себя паршиво, желая быстренько сбегать за аптечкой, чтобы избавить брюнета от надоедливого дискомфорта. Увидев Билла, в груди расцвели не цветы, как вы могли предположить, а шипы терновника, прокалывающие не только сердце, но и все внутренности. Он нужен мне. Это было всегда - я нуждалась в Билле больше, чем в ком-либо, потому что любила. В этом вся дилемма. Чувства, делающие нас слабыми, - наша погибель. И это чувство - любовь.
Похлопав ресницами несколько раз, я возвращаюсь на землю и замечаю, что Ридл обещает позже посвятить приятеля в курс дела.
— Шифр будет... - прикусив нижнюю губу, задумался маг.
— Полнолуние, - совсем тихо предложила Тереза, отстранённо глядя в пол.
— Горячий шоколад, - воодушевлённо произнёс идею Хофер, заставив меня сжать кулаки со всей мочи.
Наши взгляды встретились, и моё сердце налилось кипятком, обжигающим весь организм.
Эти карие глаза с золотистыми крапинками... Они нисколько не изменились: в них по прежнему пылает огонёк, загорающийся только в том случае, когда Билл смотрит именно на меня. Как это глупо!.. Мы любим друг друга, мне известно об этом, тем не менее нам нельзя вспоминать о прошлых чувствах, заперев настоящие на чугунный замок. Черт, черт, черт!
В любом случае, оборотень сам виноват. Ничего не исправить. Или? Не знаю.
— Ладно, - нехотя согласился Балдуин со вторым вариантом, объяснив это тем, что «чем тупее код, тем сложнее охотнику в нем разобраться», затем странно уставился на наши с Биллом многозначительные гляделки.
Почему мы так смотрим друг на друга? Может, потому, что горячий шоколад играл важную роль в наших отношениях? Билл пытается этим что-то донести? Намеки? Без понятия.
Определившись с кодом, настал час раздумья. Что же делать дальше? Блэк решил не затягивать с самым главным, и, скорее всего, он прав. Нужно наконец раскрыть секрет Элеоноры и Жизель. Именно они стали всему причиной.
— Ты выглядишь изнуренной, Марго. Думаешь, сможешь колдовать? Это древнее и сложное заклинание, понадобится много сил, - запричитал чернокнижник.
На самом деле, мне и самой интересно. Мои кости налились свинцом, голова временами кружится подобно макету Земли.
Все вопросительно уставились в мою сторону, надеясь получить хоть какой-нибудь ответ.
Краешком глаз замечаю движение: ладонь Билла дернулась к моей спине, но, судя по всему, вспомнив о наших непонятных отношениях, тот передумал, хмуро уставившись под ноги. Честно говоря, я бы не отказалась от его касаний.
— Марго? - Генри вскинул брови, как бы спрашивая «ну, чего тормозишь?», тогда я прочистила горло и покачала головой.
Не поняла... Слова застряли прямо на полпути, точно столкнувшись с невидимым барьером.
Испугавшись, я запустила пальцы в наволочку дивана, крепко сжимая её и мученически сдвинула брови, как будто в меня вбивают ржавые гвозди. Чертовщина!
Внезапно в желудке что-то закололо, и по ощущением это равносильно пришиванию органов друг к другу.
Я судорожно схватилась за живот, стиснув зубы, отрывисто слыша болтающих между собой ребят, которые не замечали мои мучения и резкие изменения в лице. Святые духи! Почему это происходит?
Ноги и руки стали ватными, ледяными на ощупь, напоминания мне температуру тела покойника; по спине, подобно снежному кому, пробегают мурашки, и конечности покрылись гусиной кожей, доставляя дискомфорт. Неописуемая боль преследовала меня по пятам: спазм в желудке и головокружение не думали отступать. Они будто два всадника апокалипсиса, но вопрос в том, где третий?
Перед глазами размытая картинка, вокруг ничего... Совсем ничего...
— Марго, Билл, мне нужно с вами поговорить, - эхом доносится до меня чей-то голос, однако продолжить тот не смог, ибо в эту же секунду я падаю, ударившись коленями, на пол и, изгибаясь точно кошка, выплёвываю...
Нет. Этого не может быть. Нет, нет, нет. Все идёт ходуном, чей-то крик, смачные ругательства, рука, возвращающая меня на диван...
Это происходит в замедленной съемке, а моё зрение, как будто не успевает за действиями ребят, растягивает картинку. В мыслях тысячи предложений, отдававшихся болью в висках. Нет. Это ложь. Такое не могло произойти.
Паника и страх, пожав друг другу руки, крепко вцепились в мою шею и принялись душить, связи с этим я дрожала как человек, страдающей эпилепсией. Такого. Не может. Быть.
— Боже, посмотри на меня! Марго, слышишь?! Смотри мне в глаза, - горячие ладони оставляют пощечины на моих скулах.
Голова потяжелела, а спазм в желудке, напоминаю волну, вновь дало о себе знать.
Я кое-как, соскребав оставшийся силы, оттолкнула от себя неясно кого и наклонилась к полу, кашляя жёлтой вязкой жидкостью, напоминавшую мокроту. Господи Иисусе...
Судорожно вздыхая, я протерла подбородок локтем, стараясь игнорировать кисло-горький привкус во рту. Это так мерзко.
Мне уже доводилось видеть данную слизь раньше. Видеть боль, мучения в чужих глазах. Но как это случилось? Когда?
— Твою мать! Это ведь не то, о чем я думаю, да?! Отвечай, - сознание потихоньку возвращается ко мне, и я вижу, что Билл, крепко схватив мага за шиворот, притянул к себе, испепеляя того звериным взглядом.
Да он его сейчас в порошок сотрёт!
Генри с беспокойством осматривает мои зрачки, повторяя под нос, что ничего страшного не произошло, мы найдём решение. Однако все мы отлично понимаем, что в данном случае решения нет.
Балдуин отталкивает невменяемого Билла и стремительным шагом подходит к дивану, с нежностью окликнув моё имя.
— Марго, эй, Марго? У тебя что-нибудь болит?
Хофер за его спиной выругался:
— Ты, черт возьми, издеваешься?! У неё сейчас все болит!
Покопавшись в памяти и доверившись своим ощущениям, я широко распахнула глаза и сделала следующее. Сейчас было абсолютно все равно на многие правила приличия, потому что, фактически, мне осталось жить максимум дней пять, если не меньше.
Выпрямив спину, я стягиваю с себя чёрную водолазку, оставшись перед ребятами в одном темно-синем кружевном бюстгальтере, обнажая своё тело и небольшую грудь.
По лицу Ридла проскользнуло еле заметное смущение, но тот сразу отбросил ненужные мысли и сконцентрировал внимание лишь на одном. Биллу, сразу видно, не понравилось мое действие, однако, ничего не сказав, он покосился в сторону сосредоточенного чернокнижника и недовольно фыркнул. Одна Тереза стояла позади всех, смотря на меня необычным взглядом: ей будто трудно определить свои истинные чувства. Рада она происходящему или же нет?
— Черт... - вынес вердикт Балдуин, опустошенно взирая на моё плечо.
Эти лица и взгляды... Они смотрят на меня так, будто я уже мертва, осталось только прикрыть крышку гроба.
Ощущая жар в груди, я, кусая до крови губы, поворачиваю шею в сторону и замечаю небольшой порез на плече. Боже...
Вспышка ослепляет: Билл хищно улыбается и бросает в мою сторону отравленный кинжал; в эту секунду маг переносит нас обоих в безопасное место, подальше от охотника. Так вот оно что...
Я помню боль, пронзившую моё тело, которая длилась жалкие две секунды, а затем пустота. Мне думалось, что все по вине перемещения, но... Господи, значит, правда. Я отравлена ядом охотников и меня ждёт неминуемая смерть. Как глупо...
Сдерживая железную стену в глазах, я крепко сжимаю челюсть до дрожи и отворачиваю лицо в бок, сожалея о своём поспешном решении отрезать волосы, поскольку сейчас ими было бы легко прятать покрасневшие глаза.
— Что теперь делать? - не скрывая волнения, спросил Билл у всех присутствующих.
Не желаю ничего слышать. Хочу спать. Хочу к родителям, пока моё сердце все ещё бьется. Боже, что же я им скажу? Как объясню свою смерть? Я думала, у меня есть время.
— Ей нужно в кровать, - говорит Тереза, расталкивая ребят.
С недоумением глядя на девушку, парни замерли, а я лишь глубоко вздохнула. Мун приближается ко мне и протягивает руку, продолжая высказываться:
— Балдуин, перенеси нас в поместье, - я опираюсь на её плечо, не чувствуя земли под ногами и сквозь боль выпрямляю спину.
— С ума сошла? Там опасно! Хамелеон знает, где мы живём! - запротестовал Блэк.
— Забыл? Самое опасное место - самое безопасное. К тому же, Хамелеон хоть и ублюдок, но не дурак - он давно знает о нас все, что нужно, не говоря уже о таком пустяке, как место жительство, - уверенно настаивала Мун, и чародей осекся, размышляя над словами подруги, — давай быстрее! Она слабеет с каждым вдохом. Нам неизвестно, когда яд отнимет её жизнь.
Услышав последнюю фразу, Блэк сдался и с сожалением оглядел моё бледное лицо.
— Хорошо, но ты отвечаешь за неё головой. Мы скоро будем, - кивнул на остальных маг.
Зачитав вслух заклинание, нас с волчицей выбрасывает прямо в темную комнату с закрытыми окнами. Это последнее, что я помнила, ибо дальше мои конечности стремительно тяжелеют, и я проваливаюсь в небытие.