Проклятый город

ЗАБЫТЫЕ СТРАХИ

Проходя мимо изуродованного взрывом «Мокко», я начинаю невольно думать о тех людях, которые, ни о чем не подозревая, обедали в закусочной, а потом, за одно несчастное мгновение, обратись в пепел. Было ли им больно в тот момент? Может, они совсем ничего не чувствовали? Или же наоборот - чувствовали все?
Связи с событиями, происходящими в в Салли Хилл аж с тысяча девятьсот семьдесят первого года, большая часть жителей покинула город. Улицы опустели, магазины закрыты, а сигналы иномарок доносятся реже... Никто больше не в силах терпеть то, что здесь происходит, но самое ужасное... Самое ужасное, что все случается по моей вине. Из-за меня гибнут люди: они либо жертвуют собой, либо становятся случайной грушей для битья. Я приношу одно лишь горе. Мрак. И смерть.
Шелест страниц призрачного дневника Элеоноры привлекает мое внимание, отчего я быстро начинаю моргать и избавляться от надоедливого тумана в глазах. Непонятные чертежи кровавыми чернилами порядком уже наскучили, ведь сколько бы я на них не смотрела, вникала, в голову не лезит никакая отгадка. Что это такое? Зловещее заклинание? Шифр? Карта? Что же тебя, Элеонора, связывало с охотниками и Жизель Коггери? Бабушка отказалась давать ответ на терзающий меня вопрос, но жажда раскрыть секрет семейного древа поедает мои внутренности, как паразит.
Переутомившись, мои веки потяжелели, а разум опьянел, застилаясь серой густой пленкой, в которой мелькают отголоски и шипения, а также гнетущее тиканье часов. Один. Два. Три. Три. Два. Один...
Время остановилось.
Мое тело, подобно гусиному перышку, висит в воздухе, нетронутое ветром, поскольку его здесь, ровным счетом, нет. По сути, здесь ничего нет, как будто мир лишился солнечного света, и наступила вечная ночь.
Я просто стою среди кромешной тьмы, где повис запах серы и... земли?
Ох, кажись, я догадалась в чем дело... Сесилия, даю голову на отсечение, хочет наказать меня и решила проникнуть в сон. Банальщина!
Боже, неужели, шабаш и вправду думает, что способен меня напугать и принести большую боль, чем я испытываю сейчас? Ведьмы говорили сами, что я - одна из сильнейших чародеек рода; моя сила - сплошной сгусток магической энергии, исчерпать или укротить который невозможно.
Я наматываю круги по темноте, поднимая голову вверх, в поисках каких-либо изменений, увы ничего. Тянут время? Да, это у них хорошо получается.
— Сесилия, выходи. Я знаю, что ты здесь, - игриво замурлыкала я, спрятав руки в задние карманы джинсовых брюк.
Гробовая тишина. Ха!
Театрально закатив глаза, я пнула ногу об воздух, точно передо мной лежал резиновый мяч и громко фыркнула. Голос мой казался тихим, но достаточно звонким, отозвавшимся эхом.
— Ха, ладно. Я тебя подожду. Спешить мне все равно некуда, - равнодушно обратилась я к бабушке, пожав плечами.
Черт возьми, как всё-таки странно говорить это Сесилии в таком безразличном тоне, будто мы вовсе не близкие друг другу люди. Бабушка помогала мне, поддерживала и в конце концов отдала жизнь... Неужели в сумеречном мире правила настолько бессердечны, что родственная связь способна рассыпаться, как мука сквозь пальцы из-за гребаного кодекса? Я смутно помню лекции бабушки в самом начале моей ведьмовской жизни: «Равновесие важнее жизни и дороже смерти. Кодекс ведьм - нерушимый закон, нарушив который, ты теряешь себя. Шабаш и родовое гнездо - люди близкие тебе вчера, сегодня и завтра. Души усопших ведьм - твоя семья до последнего вздоха в этом мире и с первого вздоха в загробном». Все эти слова были сказаны во время рождественских каникул и эти же слова я видела на страницах уничтоженного вампирами дневника. Забавно... Все пункты я зачеркнула одним действием, и теперь обречена на вечные скитания в поисках покоя. Слишком драматично...
Я, еле отрывая ноги, брожу по темноте, в ожидании прихода Сесилии и тихонько напеваю под нос грустную мелодию, чтобы хоть как-то разнообразить свой поход, но вдруг... Стоп. Может, я умерла и уже скитаюсь по темноте в поисках покоя?
Этакая мысль сразу завладела моим спокойствием, и сердце в груди забилось чаще, а в голове принялась вертеться из стороны в сторону мысль. Господи, это ведь не правда?..
Сглотнув невидимый комок в горле, я поворачиваюсь полукругом и замираю на месте, приказывая адреналину в крови не заражать весь организм.
Внезапно в пару метрах от меня появилось нечто.
Широко распахнув глаза, я наблюдала за тем, как из ниоткуда появляются кровавые струи жидкости, соединяющиеся друг с другом в одно целое, создавая картину. От увиденного захватило дух, однако я собрала все силы и сумела подойти ближе, детально разглядывая происходящее.
Живая кровь, как змея, ползёт по чёрному фону, рисуя своим хвостом знакомые символы и детали. И тут до меня, как вспышка света, доходит... Глаза видят тот самый рисунок из дневника Элеоноры - клеймо охотников, состоящее из заклинаний, которые теперь я могу нормально прочитать. Множество предложений крохотного размера мозолят глаза и как будто светятся, взывая скорее их прочесть. Черт подери, возможно ли...
Я, облизав верхнюю губу, делаю один шаг к рисунку и протягиваю руку вперёд, неуверенно прошептав первые два слова:
— Тэрун фесматос...
Как только мною выговоренные слова растворились в небытие, мой затылок и плечи приняли удар холодного дыхания, отчего по спине полился ледяной пот, а душа вовсе ушла в пятки. Мне это не нравится.
Я круто развернулась и вскрикнула от неожиданности, застав в пару сантиметрах от себя девушку с изуродованным лицом и телом. Её опустошённые глаза нашли мой взгляд, а разорванный рот дрогнул, желая что-то сказать.
— Освободи её, - стальным тоном скорее приказала, нежели попросила девушка.
Онемев от шока, я лишь проделываю дыру на лице призрака, в голове громко призывая весь мой внутренний мир восстать.
Сперва, то ли от страха, то ли от того, что меня застали врасплох, я не узнала девушку, но позже, не обращая внимания на шрамы и прочие увечия, я разглядела в этой темноволосой даме ту самую Элеонору Мэнтл. О. Мой. Бог. Это правда она? Внутри все резко перевернулось с ног на голову, а от нахлынувших вопросов в зобу запершило.
— Элеонора?.. - спросила я тихонько.
Она слово не услышала моего вопроса, а лишь повторилась:
— Освободи её. Освободи её.
Туго соображая, я тряхнула головой и выпрямила спину, стараясь казаться холоднокровнее.
— О ком ты говоришь? И где мне её искать?
Элеонора ничего не отвечает. Её худые, окровавленные и разодранные руки дрогнули. Она поднимает одну из конечностей и указывает тонким пальчиком за мою спину.
Не мешкая, я действую по её указке и задерживаю дыхание, увидев вместо кровавого клейма уже иной вид. Так вот оно что...
Я сразу узнаю старые стены, проход и каменную лестницу в самое темное место на свете. И почему всё всегда сводится именно к храму?
— Поспеши. Этому городу осталось недолго. Все в твоих руках.
Реплика призрака бьет прямо в сердце, и от боли я сжимаю челюсть, скрипя зубами, прекрасно осознавая, что не готова к главному столкновению...
Но, к сожалению, абсолютно никто не ждёт моего одобрения. Все ждут моей смерти.