Чужие грехи - твоя расплата

~2~

Виталик без проблем нашёл нужную дверь.

"Дверь запирается на замок, хорошо", - подумал мальчик.

Кровать с чёрным бархатным покрывалом, чёрная тумбочка, чёрный шкаф, зато белые стены и белый ковёр, в котором приятно утопали ноги - такой была комната, в которой предстояло жить Виталику. Мальчик закрыл дверь "на всякий случай" и принялся осматривать комнату. В ящиках не было никаких вещей, только в шкафу была одежда. Он вздохнул, лёг на кровать, уставившись в потолок.

"И какого хрена тут происходит? Этот мужик явно сумашедший, да к тому же озабоченый педофил! Да уж, и как я мог так вляпаться?! Надо будет сбежать при первой же возможности!" - решил про себя Виталик, проваливаясь в глубокий, безмятежный сон. Он не привык долго концентрироваться на чём-либо, да и в принципе всю жизнь был безрассудным, легкомысленным, не ценя в жизни ничего кроме свободного времени.

***

Мальчик проснулся от чьего-то голоса и настойчивого стука в дверь.

- Мама, ещё чуть-чуть, - тихо попросил Виталик, находясь ещё во власти сна.

- Вставай! Через пять минут не окажешься на кухне - накажу.

Виталик довольно-таки быстро осознал смысл сказанного и вскочил с кровати. Мальчик решил сразу идти на кухню, чтобы не опаздать. Для этого пришлочь спуститься по винтовой летнице на первый этаж. Кухня была совмещена с гостиной, занимала огромное пространство, впрочем, как и весь дом, по мнению Виталика, привыкшего жить в маленькой однокомнатной квартире.

Он осмотрелся. Тёмно-коричневые плотные шторы наполовину закрывали небольшие окна, белый угловой диван стоял около окна, рядом располагался стеклянный журнальный столик, на котором, прямо посередине, стоял горшок с маленьким деревцем. "Странный какой у него выбор. Никогда не видел такого", - подумал Виталик, переведя взгляд на другую часть комнаты. Чёрная барная стойка со стоящими на ней полупустыми бутылками и бокалами. Рядом стояли в ряд барные стулья. Чуть поодаль, вплотную к самой дальней от Виталика стене, располагалось всё, чему и требовалось быть на кухне: белые шкафы с посудой, плита, раковина, микроволновка, холодильник.

"Да уж, интересно, кто он такой? Что-то я не верю, что он Бог... Однако, откуда у него столько денег! Это же стоит... милионы!" - восхищённо думал Виталик.

- Нравится? - на плечи мальчика легли ледяные руки, холод чувствовался даже через футболку.

- Да, - он развернулся, желая избавится от рук Барона.

- Ты забыл вчерашний урок?

- Нет, Господин.

- То-то же. Ну, сготовь мне и себе чего-нибудь поесть.

Единственное, что умел готовить Виталик - яичница. Её он и сготовил, разложил по тарелкам, сел. Мальчик был голоден, но весь аппетит перебивал Барон, не сводящий с него глаз.

- А ты в курсе, что родители сами продали тебя мне? - нарушил тишину Барон, наливая в бокал вино. Он бессовестно лгал. С каким-то садистским удовольствием он представлял родителей, рвущих на себе волосы, плачущих в невероятном горе. Он представлял, как мать, постаревшая за пару дней лет на десять дрожащими руками утирает слёзы, беспрерывно текущие из красных, уставших глаз. И как посреди ночи она кидается к иконам, будто в припадке бьётся головой об пол, с губ слетают обрывки молитв, просьб. Как её чуть ли не силой заставляют пить снотворное испуганные домочадцы, и чьих-то губ слетает словно случайная, но тем не менее очевидная фраза: "Совсем уже с горя рехнулась". Сотни укоризненных взглядов и слов от тех, кто сам так думает, но озвучить эту мысль считается зазорным, неправильным. Барон видел эти сцены много раз, ему они доставляли незабываемое наслаждение, так что он собирался побывать на земле и в тысячный раз понаблюдать за ужасным горем бедных людей.

Мальчик промолчал. Сомнения терзали душу его, но оснований не верить Юлию, по мнению Виталика, не было.

- Ну, чего молчишь? - снова нарушил тишину Юлий, заставив Виталика вздрогнуть.

- Я Вам не верю. Какие доказательства? - решил окончательно убедиться в правдивости слов мужчины мальчик.

- А почему ты здесь? Думаешь, мне доставляет огромное удовольствие искать самому себе рабов?

Виталик пожал плечами, опять воцарилось молчание.

- Мне кажется, в детстве все люди добродетельны, похожи на ангелов, но потом... Они вырастают, и крылья уже не такие белые, да порядком поистрепались. Вот так, потом, в один день люди и продают детей за богатство.

- Я всю жизнь был атеистом, - усмехнулся Виталик. - Хоть я и вырос в очень верующей семье, мне всю жизнь казались все эти истрии о чудесах бредом. А теперь как всё сложилось... Меня продали те, кто говорил о бессмертии человеческой души, добре...

- Судьба иронична и жестока. Сам мир до ужаса жесток. Впрочем, мне пора идти. Даже у Богов есть работа, представь себе!

Виталик сидел, лишь взглядом проводив Барона, пока тот не скрылся из поля видимости за углом.