Чужие грехи - твоя расплата

~31~

Прошло три дня, ничем особенно не примечательных: отношения Виталика и Юлия не становились не лучше, не хуже. Юлий, казалось, вообще забыл про существование мальчика, разве что купил ему немного еды. Всему виной было предчувствие, не обмановавшее мужчину никогда: над ним сгустились чёрные тучи, что-то ужасное должно произойти со дня на день.

Мало того, что Ад теперь оказался для него закрыт, но никто, абсолютно никто, не сожалел об этом. Юлий представлял, как сама Кэтрин придёт, нет, приползёт к нему на коленях, потому что не может править вместе со своим властолюбивым отцом, и ей нужен будет совет. Народ должен был поднимать восстание, пытаться свергнуть тиранов-правителей и требовать его в качестве члена Верховного Совета, а потом склоняться только перед ним, кричать "Ave!" только ему, однако... Демоны продолжали славить принцессу и короля, а про какого-то советника рядом с ними вспоминали редко, да и то с усмешкой. И это оказалось одним из самых сильных разочарований и поводов для беспокойства.

Чёткое решение избежать всяких договоров с Виталиком перечеркнуло всякие попытки к сближению и налаживанию более-менее нормальных отношений. Однако Юлий старался больше не сомневаться в себе — он садист, подлец, убийца, и по-другому быть не может. Он полон злобы и жажды мести, власти — и только. Но во всех его представлениях о безбедной жизни в окружении невероятного количества благоговеющих слуг рядом с ним непременно был Виталик. И мужчина почти примирился с мыслью, что мальчишка ему необходим, как воздух. Он рушил все его представления об идеальности и воздвигал новые: Юлий часто представлял задумавшееся лицо мальчика, немного приоткрытые губы, жадно глотающие воздух, испуганный взгляд. И всё же Юлий решил, что его ненормальная привязанность, это нечто вполне нормальное и для садиста, поэтому он должен выжать из этого чувства и мальчишки всё, а потом спокойно убить Виталика, а потом... За это "потом" мужчина заглядывать пока не желал.

Впрочем, самое большое впечатления на него произвело не всё вышеперечисленное, а всего лишь письмо. Письмо от Кэтрин. Сначала он даже обрадовался, представляя с каким именно видом он будет выслушивать извинения высокомерной девушки, а потом распечатал письмо. Оно содержало лишь слово "приходи" и адрес. Он насторожился: что-то нехорошее было в этом письме и во всей этой ситуации. Ведь это абсолютно не походило на то, что девушка хотела извиниться, даже наоборот: она обращалась к нему, как к слуге, и ждала рабской покорности.

И что самое страшное — Юлий собирался прийти.

***

Впрочем, предчувствие чего-то плохого мучило и Виталика: беспокойство Господина отразилось и на нём. За затишьем и мирным временем должна была непременно последовать буря, и Виталик трепетно её ждал. В последнее время он перестал понимать, что с ним творится, но раньше у него не было ни возможности, ни желания об этом задумываться. А теперь... Он ясно осознавал, что не рад затянувшемуся перемирию, однако также понимал, что будет не рад и действиям Юлия после. Абсолютно очевидно было одно — он жаждал движения, и не важно, какое оно будет. Движение означало жизнь, а она трепетала и билась в тюрьме его хрупкого, худого, вечно избитого тела, несмотря на суицидальные мысли и постоянно снящиеся кошмары, какая-то неведомая сила почти заставляла его жить, и его тело всеми силами стремилось к жизни, залечивая всё новые и новые раны.

Поэтому в голове Виталика почти против его воли зрел план побега. Что-то внутри мечтало вкусить благодатный вкус свободы, а сам мальчик думал, что если не удастся, то Юлий хотя бы точно убьёт его в очередном припадке ревностного гнева.

Задвижку на хлипком окне можно было бы, приложив довольно много для хрупкого мальчишки усилий, сдвинуть, открыть окно и прыгнуть. Хотя квартира была расположена довольно-таки невысоко, риск сломать себе ноги, ну или, на худой конец, шею всё же был. И просто инстинкт самосохранения был достаточной причиной, чтобы Виталик не мог решиться.

Юлий тоже, бывало, думал о том, что мальчишка может попытаться сбежать через окно. Тем более, что для встречи с Кэтрин ему пришлось бы покинуть квартиру, а Виталик мог бы в это время попробовать сбежать. Можно было избежать этого, избив Виталика до полусмерти или сломав ему ноги. Мужчина думал об этом, но по самому ему непонятным причинам откладывал.

Но, в общем, Юлий был морально готов для судьбоносной встречи с Кэтрин, а в Виталике теплилось достаточно энергии и жизни для побега.