Чужие грехи - твоя расплата

~8~

Собственный дом встретил Барона тишиной. Такой привычной за годы одиночества тишиной. Юлий пошёл на кухню, достал вино и выпил пару глотков прямо из горла. Алкоголь сделал боль сильней, спасти от неё может только он...

— Виталий, малыш, иди сюда, — ласково позвал мужчина.

Через минуты две Виталик уже стоял в дверном проёме, удивлённый столь добрым к нему обращением.

— Малыш, — Барон обнял Виталика, ласково поцеловав в лоб. Тепло от другого тела, хоть и активно пытающегося вырваться, давало то непередаваемое ощущение, ощущение того, что ты всё ещё живёшь, ты чувствуешь радость и боль, ужас и даже милосердие.

Барон стянул с Виталика футболку, тот с ужасом начала осознавать, что сегодня ему не отвертеться. Юлий настроен серьёзно.

— Не надо! Я не хочу! — взмолился Виталик, но мужчина, казалось, не слышал его, полностью поглощённый своими мыслями. С его губ слетали обрывки фраз, но мальчик не мог разобрать ни слова.

— Значит, не причинять тебе боль? — выдохнул он в губы мальчика, вновь целуя. Мягко, нежно, как будто извиняясь за прошлую грубость. Нервы у мальчика были на пределе, сердце билось, пытаясь вырваться из груди и облегчить страдания Виталия. Доброта пугала больше чем злость, ведь абсолютно всегда вслед за нежностью шла злоба и насилие. Так случилось и в этот раз. Перед Бароном на секунду вспыхнул образ Кэтрин, с волнением сжимающей его руку, а потом её же с той самодовольной садистской улыбкой, когда она смеётся... Смеётся над ним!

Юлий с ненавистью сжал горло Виталика, перекрывая доступ к кислороду. Он с наслаждением смотрел, как дрожащие пальчики пытаются разжать стальные захваты его рук, как искажается лицо в предсмертной агонии, но убивать его Барон не собирался, поэтому разжал кисть. Мальчик упал на пол, судорожно глотая воздух и мучительно кашляя.

Мысленно Барон видел не мальчика, а Кэтрин. Юлий постоянно сравнивал их и с ужасом каждый раз осознавал, что они похожи.

— Ну да, ты не так глуп, как кажется на первый взгляд, — он вздёрнул подбородок Виталика, смотря в глаза, полные страха и бесконечной ненависти. — Только ты не такой как она. Ты слабый и жалкий. Ты ничего не можешь.

— Да отпустите же меня, наконец! — мальчик в негодовании ударил Барона, отодвинувшись подальше. — Зачем? Зачем Вы постоянно бьёте меня?! Зачем?! Зачем я Вам нужен, в конце концов?! Вы педофил, извращенец, садист! Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу! — в конце монолога Виталик рыдал, кричал и абсолютно не думал о последствиях сказанных слов. Барон рассвирепел не на шутку.

— Тебя никто и не обязывает любить меня! — очередная пощёчина. — Ты всего лишь предмет для моих удовольствий. Я не дам истории повториться, так и знай! — крикнул Барон больше для себя, чем для Виталика.

— Простите, Господин, я не хотел! — лепетал мальчик, отползая назад.

— Иди сюда! — на секунду лицо Барона исказила улыбка, больше похожая на оскал, его глаза заскверкали, как у безумного, он занёс руку для удара, но остановился. Виталик дал отпор. Та немая жертва, обычно смотрящая с непреодолимым ужасом, дала отпор. Даже этот мальчишка, ничем не примечательный, в общем, смог. А он нет.

Он терпит и её снисходительную, ядовитую улыбку, слова других демонов, насмехающихся над ним.

— Идиот. Какой же ты идиот. Помнишь, я говорил, что за нарушением правил будет следовать наказание? — Барон взял себя в руки и был намерен жестоко ответить мальчику за его поступок. Злость бушевала в нём, но срывать её целиком на мальчике он не хотел, ведь Виталик мог не выдержать издевательств, а Барон даже на секунду не хотел представлять, что будет, если он однажды сделает слишком больно.

— Жди меня и подумай над своим поведением. Когда я вернусь, нам, поверь, будет очень весело, — он усмехнулся, схватив мальчика за волосы и приподняв над землёй. — И ты, идиот, наконец поймёшь, к чему может привести твоё непослушание.