Чужие грехи - твоя расплата

~9~

— Его последняя ночь... Ночь, полная его страданий. Ночь, полная моих удовольствий! — как будто в беспаметстве шептал Барон. На кровати лежал мальчик, прикованный наручниками. Юлий даже не до конца понимал, почему он выбрал его. Мужчина присел на кровать, в раздумьях гладя юное тело.

— И почему он? — вслух спросил себя Барон, не находя ответа. Мужчина накрутил локон курчавых волос на палец.

— Я же просто шёл... Увидел его и... — Юлий вспоминал момент знакомства с мальчиком. — Обычный детский сад в черте города, дети играют, он копается в песочнице, поворачивается, чтобы попросить что-то у девчонки... Мы пересекаемся взглядами... Он мне не нравится! Но его глаза! Они как у... Виталия! — Барон сам удивился своим словам, не сомневаясь в их правдивости.

"И каких это пор я стал выбирать людей, похожих на него?!" — подумал он.

Веки мальчика дрогнули, он открыл глаза, проснувшись.

— Привет, мой милый.

— Отпустите меня, пожалуйста! — заплакал мальчик.

— Догадливый, — улыбнулся Барон.

Барон, не слушая просьб, перевернул мальчика на спину, вывихнув ему плечо. Расстегнув брюки, мужчина грубо вошёл в неподготовленное отверсие мальчика, буквально раздирая его изнутри. До синяков сжимая бёдра несчастной жертвы, кричащей от невыносимой боли, Барон двигался всё быстрей, почти рыча от наслаждения.

Кончив, он откинулся на спинку кровати, тяжело дыша, весь член у него был в крови. Кровь стекала на белую простынь. Барон улыбаясь смотрел на медленно расплывающееся пятно.

— Эй, не смей умирать! Мы ещё не закончили! — Барон легонько подвинул ногой еле дышащего мальчика. Юлий перевернул жертву на спину и припал губами к соскам. Сначала просто посасывая и покусывая их, он возбуждался всё сильней, укусы становились яростней. Мальчик уже не кричал, а хрипел, когда мужчина оторвался от сосков, превратив их в кровавое месиво.

— Глаза... твои глаза такие красивые. Так пусть они будут моими!
Барон запустил пальцы в глазницы, оставив вместо глаз кровавые раны, к которым припал губами, выпивая ещё тёплую кровь из уже мёртвого тела.

Кончив второй раз, Барон встал, брезгливо вытер губы и пальцы о простынь. С отвращением он посмотрел на объект своих издевательств, щёлкнул пальцами — всё исчезло, не осталось и следа от былых зверств. Юлий подошёл к окну. Он получил удовольствие, но его не покидали мысли, так чуждые его чёрствому сердцу: "Почему я позволяю этому мальчишке больше чем остальным? Почему меня так влечёт к нему? Почему все мои жертвы так похожи на Виталия?"