Искра

Глава 9

Картина была одновременно и отвратительной и притягательной. Но Рэниари, если бы мог, отвернулся и зажал уши, только чтобы не слышать частого хриплого дыхания, довольных стонов дергающегося на Баррэте чужака; не видеть напряженных, принудительно распятых ног дяди с кровавыми струйками на мускулистых бедрах, волосатых ляжек насильника, и его ритмично поджимающихся ягодиц, когда солдат наклонялся вперед, вцепившись растопыренными пальцами в бока пленника. А рядом стоял второй, с уже спущенными штанами, дроча самому себе. Еще один, навалившись всем телом на Баррэта, придавливал того к столу, не позволяя дергаться. И что самое главное — внимание всех троих было направлено только на их жертву, ни на что другое. Очень удачно…
Дверь лабиринта открылась совершенно бесшумно, повернувшись вокруг себя, и два метательных ножа невесомо слетели с ладоней юноши. Он метил в того, что держал Баррэта и в того, что дожидался своей очереди. И он попал. Не имел права не попасть — слишком многое стояло на кону.
Первый, занятый самим собой, не сразу сообразил и не сумел остановиться, готовый вот-вот кончить. А когда очухался — в затылочную ямку ему с чавканьем вошел очередной метательный нож, оборвав наслаждение вместе с жизнью.
Стук рухнувшего тела приглушил ковер, да и кого за дверью могло насторожить подобное: вся охрана знала, чем занимаются их товарищи в спальне бывшего графа. И Рэниари сумел беспрепятственно перерезать веревки, удерживающие дядю, и спихнуть с него бесштанный труп. Солдата со своей спины сдернул уже сам Баррэт и разогнулся, упираясь дрожащими кулаками в злосчастный стол. Ноги у мужчины ныли, плечи ломило, задницу пекло, а в затекших от веревок руках зло гуляла по жилам кровь, принося вместе с болью облегчение.
Не глядя на племянника, воин попытался было шагнуть прочь от стола, но едва не навернулся носом в пол. К счастью, Рэниари успел его подхватить и доволок до потайного хода.
— Одежда… — сумел просипеть Вориндо-рив: ему претила сама мысль, что его еще кто-то увидит без штанов. — И оружие…
Юноша понятливо кивнул и вновь прошмыгнул в спальню. Сводные братья были похожи внешне, и потому, выхватив из шкафа первую попавшуюся охапку одежды, схватив там же сапоги и сорвав со стены меч из отцовской коллекции, Рэниари вернулся обратно в лабиринт, очутившись, наконец, в безопасности.
Вориндо-рив сидел на корточках у стены, опустив на скрещенные на коленях руки взлохмаченную голову. Не глядя, мужчина потянулся за одеждой. Но Рэниари заставил взять его сначала бальзам.
— Приведи себя в порядок, — жестко произнес он. Как никто другой юноша понимал в этот миг дядю, но не мог позволить себе просто сесть рядом и предаваться жалости к самому себе. Слишком мало было времени. Да и лучше всего от подобного всегда помогала месть. — Нам еще других выручать. И что с твоими супругами?
Вот это подстегнула Вориндо-рива лучше всего. Выхватив из одежной кучи первую попавшуюся рубашку, Баррэт яростно вытерся ей и схватился за бальзам.
— Отвернись! — Потребовал он у племянника. Рэни послушно отвернулся, слыша, как тихо матерится сквозь зубы старший родич, втирая целебную мазь в поврежденное место. — Они должны быть заперты в наших комнатах. Вряд ли их перевели в другое место.
— Тогда надо спешить, — отозвался Рэниари. — Как только обнаружится твой побег, они станут заложниками!
✴️✴️✴️
Лотэ и Сэриэля втолкнули в одну из спален их собственных покоев. К счастью это оказалась комната, изначально предназначенная для бывшего барона Сауналя, так что юноши смогли одеться. На миниатюрном, хрупком Сэриэле костюмы его более высокого и мускулистого со-мужа болтались словно на вешалке. Но то были мелочи жизни: рукава, штанины и пояса можно было подвернуть и подтянуть. А вот Лотэ явно бы не влез в одежду Сэри. Вот только в плане возможного побега комната старшего со-мужа была наименее пригодна, так как кроме двух узких окон, обрывавшихся отвесной стеной до самого двора, и запертой двери здесь не было других выходов.
Пленникам не оставили даже лампы, отобрав все, что могло напоминать оружие. Так что в комнате, освещенной лишь светом двух лун, было довольно темно. Час Встречи уже прошел, и голубая Анатэль только что убежала за горизонт. В окна тускло светила розовая Неритель с золотой Товителью, то и дело исчезая за стремительно бегущими по небу тучами, и тогда в спальне становилось совсем мрачно.
Сэри испуганно жался к крепкому телу со-мужа, который осторожно поглаживал его по подрагивающей спине и что-то шептал, стремясь успокоить. Всхлипнув и помотав головой, Сэриэль попытался взять себя в руки. Но уж слишком насыщенным выдалось начало ночи. Юноша все еще не отошел от пережитого, вздрагивая всякий раз, как вспоминал чужие руки на своих бедрах, и отчаянные глаза схваченного врагами Баррэта.
— Лотэ, что будет с Барром? — Чуть слышно прошептал он, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к щеке возлюбленного со-мужа, где темнела ссадина, полученная в драке. В комнате даже воды не было промыть раны. Ванная осталась за стеной, но туда их вряд ли пустят в ближайшее время.
— Он выкрутится, он сильный, — уверенно ответил Лотэ, убеждая самого себя. Неужели нападение дело рук их родителей? Не похоже… Тут что-то другое. Как жаль, что они так мало узнали о Цитадели. Сильные пальцы юноши нежно разобрали спутанные шелковистые пряди блондина, другая рука Лотэ поглаживала сквозь рубашку плоский пока еще живот Сэриэля. Бывшего барона Сауналя до невозможности умилял нежный, гладенький животик со-мужа, так не похожий на мускулистые, в кубиках пресса животы его самого и старшего супруга. — Барр что-нибудь придумает.
— Буду в это верить, — выдохнул Сэри, утыкаясь лицом в грудь Лотэ. Рубашка на груди брюнета медленно, но верно промокала от беззвучных слез Сэриэля.
✴️✴️✴️
А в это время Баррэт и Рэниари, тихо переругиваясь, рассматривали в потайной глазок лестницу, ведущую на верхний этаж донжона, где и располагались покои Вориндо-рива. Дальше скрытые в стенах ходы не вели, а коридоры в башне оказались забиты солдатами Ковура.
— Ну, предки!.. — тихо матерился Баррэт. — Не могли дальше ход построить!
— Согласно старым планам, им этого не требовалось, — пояснил Рэниари, что-то соображая. — На верхнем этаже в древности был арсенал. Это потом башню перестроили под жилье… Так, есть выход на чердак. Надо только определиться, где их держат…
✴️✴️✴️
Стук в раму заставил Лотэ и Сэриэля подскочить на месте и, сшибаясь лбами, броситься к окну. За витражным стеклом виднелся смутный силуэт человека: явно не вражеского солдата, раз выбрал столь экстремальный способ познакомиться.
Осторожно приоткрыв створку окна, Лотэ с трудом сдержал радостный возглас, узнав свешивающегося сверху мужа. За спиной радостно ойкнул Сэри.
— Вы как, парни? — Спросил Баррэт. — Свяжите две простыни и дайте мне. А там я вас вытяну, только держитесь крепче!
Так и произошло. Юноши и сами не поняли, как оказались выдернуты на крутую крышу донжона. Здесь было тихо, темно и очень ветрено.
— Надо пройти еще немного, — раздался рядом знакомый голос. И парни опять подскочили, кинувшись обнимать племянника мужа.
— Да тише вы, придурки! — Задушено взвыл Рэниари, в панике хватаясь за Баррэта. — Упадем же! Давайте вон туда!..
И потянул за собой спасенных. Выбравшись на противоположный край, юноша легко перелетел бездонный в темноте провал и очутился на крыше более низкого соседнего здания.
— Сюда! — Негромко позвал он. — И вы в безопасности!
Первым прыгнул Баррэт.
— Давайте, я словлю, — поманил он мужей. И Сэри, зажмурившись, перепрыгнул к нему, тут же заскользив по черепице ногами в слишком больших для него сапогах со-мужа. Но старший супруг легко поймал его и толкнул в сторону черного провала чердачного окна.
— Лотэ, давай! — Окликнул Барр второго мужа, но тот почему-то медлил. — Лотэ, что с тобой?!..
— Н…не знаю… — тихо отозвался тот. — Я… мне страшно…
— Что? — Непритворно удивился Сэри, по пояс высовываясь из окна. — Ты же никогда не боялся высоты! Помнишь, как ты стащил сушившиеся подштанники стражников и вывесил их на флагштоке отцовского замка? Ты же полез на такую высоту! Помнишь, как ты смеялся и кричал мне оттуда, что там красиво?! Ло, ты же никогда не боялся высоты!
Но брюнет только отчаянно помотал головой, изо всех сил зажмурившись. Он сам себя не понимал.
Темный провал между крышами притягивал его как магнит, заставляя терять волю и медленно сдвигаться все ближе к пропасти. Холодные струйки пота потекли между лопаток юноши, испарина обметала словно бы онемевшее лицо, но провал за краем крыши мягко тянул, шептал, завораживал… Лотэ уже ничего не мог сделать, он как зачарованный медленно шел вперед… как будто подобное уже когда-то было…
— Лотэ! — Внезапно сладкое очарование смерти разбил чей-то звонкий голос. И юноша, невольно вздрогнув, оторвал взгляд от заворожившего его провала.
На краю крыши напротив виднелся тонкий темный силуэт Рэниари, что оттолкнул за спину растерянного Баррэта и выскочившего из окна Сэриэля. На миг проглянувшие в разрывах туч луны зажгли его волосы живым золотом. И этот блеск словно отрезвил парня. — Лотэ! Если боишься прыгать, то оставайся там. Скоро тебя найдут и отведут в комнату. Но тогда и Баррэт, и Сэриэль вернутся к тебе. Хочешь этого? Вам с Сэри ничего не будет. Всего лишь отправят к родителям. А Баррэта казнят на ваших же глазах! Больше ему не позволят сбежать. Или затрахают до смерти!.. Ты этого хочешь? Тогда отойди назад, они оба вернутся к тебе!..
— Нет… Нет! — С трудом разжал челюсти Лотэ. — Я сейчас… Ловите меня!
И, пока не прошла решимость, прыгнул!
Он не долетел всего ничего… слишком поспешен и неловок оказался прыжок. Кончики пальцев лишь слегка чиркнули по черепице. И перед широко раскрытыми глазами Лотэ на миг застыл и тут же ухнул вверх край крыши. Парень даже не испугался, когда в ушах засвистел ветер, а сердце ушло куда-то под горло. Он только и успел раскрыть рот в беззвучном крике, когда жесткие пальцы больно смяли его левое запястье, прекращая падение. И тут же его потянули вверх, выволакивая на крышу. Напряженное лицо Баррэта белело даже в темноте. Старший супруг ничком лежал на черепице, а в пояс ему с двух сторон вцепились Сэриэль и Рэниари.
— Ты… помогать мне будешь… худенький?!.. — с натугой просипел Вориндо-рив, не отцепляясь от мужа. Только тогда пришедший в себя Лотэ активно зашевелился, выползая на крышу. И все четверо так клубком и ввалились в чердачное окошко, не разжимая объятий.
— Что… что произошло… — подал, наконец, голос Сэриэль, всем телом вжимаясь в своих мужей. Лотэ трясло так, что он и говорить то не мог.
— Все… все хорошо… вы здесь! Со мной! — Радостно шептал Барр, стискивая в объятиях ошеломленных супругов. Лишь чуть погодя парни оттаяли и набросились с поцелуями на старшего супруга, что-то невнятно ему объясняя. Немного отошедший от пережитого Рэниари лежал ничком на грязном полу чердака и глупо улыбался. Хоть этих удалось спасти!
— Я здесь… я рядом… и всегда буду рядом!.. — шептал меж поцелуями Барр, поглаживая животы прильнувших к нему Лотэ и Сэриэля. — Все… Все!..
Наконец, Вориндо-рив отстранил от себя мужей. — Надо идти! Скоро утро, а крепость все еще в руках врагов.
— Золотые слова! — Рэниари рывком сел прямо и посмотрел на успокоившихся супругов. В темноте было плохо видно, но в словах чувствовалась озабоченность. — Часть гарнизона закрылась в винных погребах, но большая часть заперта в казармах. И туда и туда есть потайные ходы. Барр, теперь дело за тобой.
Вориндо-рив задумался.
— Пожалуй, стоит освободить моих парней. — Сказал он. — Но помощь снаружи тоже не помешает. Сможешь вывести гонца за пределы крепости?
— Без проблем, — кивнул Рэниари. — Хочешь поднять морские флотилии? — С понимающей улыбкой уточнил он.
В темноте чердака не был виден оскал Баррэта.
— Хочу напомнить Ковуру, чем отличается свободная Цитадель от его владений, населенных крепостными крестьянами. У нас тут каждый воин, так что ударим разом и с двух сторон!
✴️✴️✴️
За окном слегка посерело, на небе висела только одинокая Товитель, уходившая за горизонт с восходом солнца. Вывший всю ночь ветер стих. Внизу, во внутреннем дворе крепости солдаты все еще праздновали победу. С балкона покоев хорошо было видно, как развлекаются ландскнехты. Группки полуобнаженных вояк со спущенными штанами тут и там были разбросаны по освещенному факелами пространству: здесь, в крепости, оказалось много красивых мужчин и женщин, так что выбирать было из чего. Но сам лорд Круглого Холма был к подобной забаве равнодушен. За его спиной на постели лежало тело его брата, его маленького солнечного Аси. Единственного, кого жестокий и циничный воин любил всю свою жизнь, с самого детства.
Ковур знал, что его любовь противоестественна, что никто никогда, и прежде всего сам Асин, не примет их связи. Он всегда скрывался и скрывал свою страсть под покровом братской любви. Даже не женился сам, не в силах видеть рядом с собой другого. Вот и сына ему пришлось себе делать по контракту: почти ушедший в прошлое обычай временных браков, когда двое сходились на время и разбегались навсегда, получив желаемое. Он никогда не забывал своего прекрасного, веселого и милого младшего брата, который всегда считал старшего родича самым близким человеком на свете.
Знал бы Асин правду…
Ковур безразлично смотрел вниз, больше всего на свете боясь вновь увидеть мертвое тело возлюбленного.
Как же он ненавидел отца, что принял решение выдать младшего сына за соседа! Как ненавидел Гвиура, только за то, что тот забирает у него Аси. За страх брата перед свадьбой, за его слезы, что нужно выходить за нелюбимого! За вечные измены Гвиура, за его бастарда, за то, что Асин несчастен в новой семье!..
Если бы он только знал! Если бы делился с ним думами… Но после свадьбы веселого прежде юношу как подменили. Он стал сдержанным и скрытным. И это Ковур тоже ставил в вину Вориндо.
Тридцать лет…
Тридцать лет он ждал, когда вырастет и станет совершеннолетним Руин. Ждал, чтобы отдать Цитадель сыну брата и освободить Аси от ненавистного замужества. Больше всего лорду хотелось оставить братишку подле себя, жить с ним вместе… любить, заботиться… Но подобное было невозможным. Оставалось только устроить судьбу любимого, дать ему то, по чему он некогда сох. И вновь остаться одному, зная, что любимый наконец-то счастлив.
Он сделал для этого все.
И, получается, сам убил того, кто был Аси дороже жизни.
Как он мог быть так слеп?! Не увидел, не заметил, не понял…
Или не захотел понять?
Тешил себя удобными иллюзиями. И в результате брат мертв.
Когда же все пошло не так, как задумывалось? Сбежал проклятый Баррэт, насмерть разбился бастард Гвиура, исчезли заложники из башни…
В его руках могущественная Цитадель, сокровище из сокровищ, а ему все безразлично. Он победитель, но победа горчит на губах… Тот, ради кого все затевалось, больше никогда не улыбнется ему. А его проклятие жжет сердце.
— Милорд… — тихий голос одного из полевых командиров заставил Ковура очнуться от дум. — Мы проверили казармы… какое-то время назад там стало тихо. И мы осмелились открыть двери…
— И?.. — разжал губы лорд Круглого Холма, все так же глядя в никуда. Советник обреченно вздохнул за спиной, не понаслышке зная бешеный нрав хозяина.
— Там никого, — с дрожью в голосе ответил он, наконец. — Полная казарма гвардейцев и… никого! Как корова языком слизнула! И в винных погребах затихли.
— Я никогда и не сомневался в наличии потайных ходов, — холодно отозвался лорд, не оборачиваясь к советнику. — Видимо братец Гвиура освободил своих. Судя по тому, что пленники не могли этого сделать раньше, о наличии ходов они не подозревали. Значит, надо ждать удара в спину. Поднимай наших! Пусть заканчивают с праздником и натягивают штаны на положенное место! Я сейчас буду.
Чуть слышно скрипнула дверь, знаменуя уход советника. А Ковур изо всех сил вцепился в перила балкона, набираясь сил, чтобы повернуться лицом к тому, кто лежал в глубине комнаты под легким шелковым пологом. Надо было жить дальше. Хотя бы ради того рыжеволосого, зеленоглазого парня, что называет его отцом. Он ведь специально выбирал мать наследника максимально похожей на младшего брата. Специально заключал столь архаичный брак с нищей дворянкой с севера, чтобы только родила и исчезла с глаз долой с заплаченными ей деньгами. Только бы никто и никогда не связал ее облик с обликом Асина, чтобы никто не заподозрил…
В полной тишине, окружавшей башню на такой высоте, загремели цепи подъемного моста. И тяжелая решетка входных ворот величественно поползла вверх.
Ковур неверяще уставился вниз. Они там что, совсем мозги пропили?!..
Но из темного зева тоннеля хлынули странные оборванцы, вооруженные абордажными саблями. И владели они своими тесаками на диво ловко, вмиг волной растекшись по всему двору и стенам. Командиры Круглого Холма отреагировали тоже достаточно быстро, выстроив панцирников в карэ. Но в спину пехоте ударили вырвавшиеся из самой крепости бывшие пленники замка, обозленные проигрышем и вооруженные до зубов. Залп из множества тяжелых арбалетов накрыл пехоту Ковура и рассеял тех, кто не успел организовать отпор.
Рыжий лорд хищно оскалился. Неплохой маневр, Баррэт-бастард! Никак свою растраханную задницу решил реабилитировать?!..Ну, ничего, сейчас померяемся, чей *** длиннее!
Сорвав с плеч мешающий ему плащ, Ковур стремительно вышел из спальни, только на миг остановившись у ложа погибшего, чтобы бросить прощальный взгляд на любимое лицо…
✴️✴️✴️
Баррэт, Рэниари и Лотэ с Сэриэлем стояли на вершине надвратной башни, наблюдая за схваткой внизу. Солдаты Круглого Холма медленно, но верно сдавали позиции. Полупираты-полуторговцы, моряки Цитадели привычны были резать глотки, отстаивая свое. А уж о разъяренных гвардейцах, вынужденных полночи отсиживаться под замком и говорить нечего. Людей душила ярость за свое поражение без боя. Так что у противника не было даже шанса на победу.
С диким, торжествующим ревом поток защитников смел последние островки сопротивления и растекся по крепости. И хотя солдаты Ковура дрались отчаянно — после того, что они натворили в захваченной твердыне, у них не было и шанса на пощаду.
По древним плитам Цитадели, помнивших еще эльфов, расплывались лужи крови, заставляя скользить и чужих и своих. Наконец, остатки врагов в панике бежали внутрь здания, надеясь там забаррикадироваться. Завывая словно демоны мести, за ними вперемешку устремились гвардейцы и моряки. И даже слуги тоже взялись за все подручные средства, стремясь добраться до глотки тех, кто их насиловал.
— Хорошая работа, — повернулся Баррэт к поднявшемуся на верхотуру Арриду Голубой Жемчужине. Старый морской охотник и один из самых авторитетных капитанов крепости только осклабился.
— Вы вовремя выпустили меня за стены, господа, — чуть поклонился он молодым людям, скалясь в хищной ухмылке. — Парни как раз собирались в море. Так что никого ждать не пришлось. Все экипажи пошли на дело!
— Хорошо, — несколько отстраненно сообщил Рэниари тихим голосом. — Значит, все корабли готовы выйти в море… Заканчивай здесь быстрее, Барр! Надо спешить к Круглому Холму. Думаю, если мы перебросим войска морем, то сумеем сделать ооочень неприятный сюрприз ее обитателям!
— Ты?! — Вытаращился на племянника Вориндо-рив. Но юноша даже головы не повернул.
— Ковур привел всех, кого смог собрать, — пояснил он, вглядываясь в схватку внизу. — «Дядюшка» практически не оставил за спиной гарнизона. Его крепость оголена и беззащитна. И нам следует как можно быстрее разобраться с этим змеиным гнездом, пока они не укрепились. А «кузен» Сиорол нас с тобой не просто ненавидит, но и презирает, считая, что бастардам не место на земле. Или ты решил, что он простит нам смерть отца? Нет, надо решать эту проблему раз и навсегда. К тому сейчас не просто удачный момент, а единственно возможный. У нас нет больше мага, но и противник благодаря тебе тоже лишен магической поддержки.
Аррид только одобрительно крякнул, глядя в спину сына Гвиура, а Баррэт не нашелся, что ответить.
— Займетесь слугами и ранеными? — Спросил Рэниари супругов дяди. Те кивнули. — Только в драку не лезьте.
— Но лишний меч… — начал было Лотэ и тут же наткнулся на скептический взгляд юноши.
— Я не подвергаю сомнению твою подготовку, — мягко пояснил Рэниари насупившемуся брюнету. — В конце концов, тебя с детства учили сражаться. Но только не сейчас. Ты не забыл, что носишь ребенка? Так что лучше помоги привести замок в порядок.
— Хорошо, — нехотя кивнул Лотэ и в сопровождении со-мужа ушел с площадки. Пара гвардейцев, повинуясь чуть заметному кивку Баррэта, последовала за его супругами.
— Аррид, уточни, где скрывается Ковур, — так же негромко приказал Рэниари. И старый моряк, с уважением низко поклонившись, спустился вниз. Последние из Вориндо остались вдвоем.
И тут же Рэниари пошатнулся, ухватившись за высокий парапет. В глазах на миг потемнело, но юноша усилием воли сумел удержаться на ногах.
— Что с тобой?! — Тут же занервничал Баррэт, осторожно обхватывая широкими ладонями по-мальчишески еще неразвитые плечи племянника. — Тебе плохо!.. Рэни, не держи в себе!..
— Все в порядке! — С трудом, сквозь зубы прошипел Рэниари, присаживаясь на узкую каменную полку, предназначенную для стрелков. Перед глазами постепенно прояснялось. — Ничего страшного. Просто устал. Такая длинная и кровавая ночь…
- **********! — Мрачно выругался Барр. — Ты же еще совсем ребенок… И Гвиур…
— Не надо! — Приказал дядюшке Рэниари, решительно распрямляясь и с силой проводя по лицу ладонями. — Я буду переживать о смерти отца потом… не сейчас. Сейчас нельзя. Не то время.
— Что значит «не то время»?! — Возмутился порывистый Вориндо-рив. — Не думал, что ты настолько бесчувственный! Ты!..
— ПРЕКРАТИ! — Рявкнул в ответ юноша. И часто задышал, успокаивая сходящее с ума сердце. — Или ты думаешь, папе было бы легче, если бы я сейчас рыдал, забыв обо всем?! Спешу тебя «обрадовать», дядюшка! Еще ничего не кончилось! И нам с тобой предстоит сохранить Цитадель от тех, кто, пользуясь моментом, тут же протянет к ней загребущие ручки. Мы с тобой оба бастарды! И король с радостью оспорит наше право на титул, чтобы захапать графство себе! И еще… надо сделать так много! И только потом я смогу себе позволить оплакать отца!..
Глаза жгло, но слез не было. Наверное, он их все выплакал, когда страх когтистыми лапами разрывал грудь, там… на скале, когда он не знал, выживет или умрет.
— Прости меня, малыш! — Покаянно прошептал Барр, обнимая племянника. Тело бывшего мальчишки колотила крупная дрожь. — Прости! Только не надо носить все в себе… сожжешь душу… Мне тоже больно. Не бери все на себя…
— Не могу, Барр! — Отчаяние звучало в голосе Рэниари, пока он пытался успокоиться, уткнувшись лицом в твердое плечо родича. — Я должен что-то делать, если не хочу сойти с ума от безысходности… если хочу сохранить графство. Сохранить себя!
Отвернувшись, он несколько раз глубоко вздохнул, пока не вернул себе маску внешнего спокойствии.
— И еще одно надо решить, — проговорил Рэниари. — Кто из нас унаследует Цитадель. Притом, что в наших руках окажется вскоре и Крепость Круглого Холма. Будь мы в центральных, лояльных к короне провинциях, объединение столь крупных владений принесло бы нам герцогскую корону. Но здесь, на границе, ни король, ни подконтрольный ему совет никогда не дадут нам право на объединение. Значит, один из нас должен стать графом Вориндо, а другой новым лордом Круглого Холма. Думаю, на такое лорды Совета согласятся.
— Я неплохой воин, — грустно проговорил Баррэт, — но политик из меня никакой. А Цитаделью должен править политик, чтобы избегать подводных камней. Думаю, ты лучше всего подойдешь на это место… К тому же Совет с радостью клюнет на то, что тебя воспитывали как будущего младшего. На этом можно сыграть.
— Все не так просто… — нехотя проговорил Рэниари, не глядя на дядю. — Я Искра…
— Кто еще об этом знает? — Уточнил Баррэт после продолжительного молчания. Юноша неопределенно качнул головой.
— Князь Фейринель, — ответил он. — Именно он сообщил отцу… Принц… он меня активировал… И король, судя по тому, что наш столичный особняк штурмовали.
— Тем более именно тебе надо быть новым графом, — убежденно произнес Баррэт, переварив, наконец, что малыш Рэни легендарная Искра. — Тогда у тебя будет шанс говорить со всеми на равных!
— Ладно, потом все обсудим, — вид у Рэниари был сосредоточенный. В люк башни просунулась голова одного из гвардейцев.
— Милорды, — радостно сообщил он, блестя белозубой улыбкой на закопченном лице. — Голубая Жемчужина сообщает, что нашел Ковура!
— И где эта тварь?.. — Лицо Баррэта искривила судорога ненависти, да такая, что мужчина не сразу смог разжать челюсти. Вориндо-рив в бешенстве сжал пальцы на рукояти меча, добытого в спальне погибшего брата. Рэниари внешне отрешенно замер подле дяди, тоже ожидая ответа.
— Он рядом с западной башней, — ответил солдат и в последний миг успел отскочить в сторону, когда зарычавший Баррэт бросился в указанную сторону. Очухавшийся от своего ступора Рэниари повис на плече дяди.
— Прекрати! — Заорал он в самое ухо мужчины. — Успокойся!..
— Я!.. — рычал Вориндо-рив, вырываясь. Его натиск смел бы хрупкого юношу в единый миг, но, слава богам, гвардеец сообразил помочь сыну покойного графа. — Дайте мне эту мразь! Поединок!..
Оглушительная пощечина, что отвесил дядюшке Рэниари, заставила мотнуться голову мужчины словно у куренка. И наступила тишина, прерываемая лишь далеким гулом схватки.
— Рэни… ты чего?.. — непонимающе смотрел на племянника Баррэт, держась за стремительно краснеющую щеку. — Ты же сам видел… Ты же…
— Я все видел и все знаю, — тяжело выталкивая из себя слова, проговорил Рэниари. — Но ты должен иметь ясную голову, если хочешь поединка. О Ковуре можно сказать все, что угодно, но… он ХОРОШИЙ воин! И если ты желаешь отомстить, то должен успокоиться. Ибо мстить будешь не только за СЕБЯ, а за всю нашу семью!
Какой-то миг они оба мерились взглядами. Но, в конце концов, Баррэт согласно склонил голову, признавая правоту младшего родича.
— Вот теперь идем, — кивнул юноша, убедившись, что Барр вновь вменяемый.
Они спустились во двор, пустой и безмолвный. Тела погибших в серых сумерках рассвета тут и там лежали неопрятными кучками. Но оба Вориндо, окруженные присоединившимися к ним гвардейцами, не глядя по сторонам, пересекли обширное пространство и вошли в главное здание. Время для скорби наступит позже.
Галереи, комнаты и залы крепости превратились в поле боя. Жители Цитадели лучше знали свой дом, но обширная крепость сыграла злую шутку со своими защитниками: Уцелевшие солдаты Круглого Холма то и дело выскакивали из самых неожиданных мест. Гвардейцам охраны приходилось принимать на себя удары отчаявшихся сторонников Ковура. Слава Матери Земле и Отцу Небу, что Баррэт не отвлекался на такую мелочевку, сосредоточившись на предстоящем поединке. В крови Вориндо-рива бушевало адское пламя ненависти, но сам мужчина не желал простой казни владельца Круглого Холма. Брат Гвиура желал поединка… хотел кровью врага смыть свой позор!
А Рэниари затопила усталость. Юноша уже не хотел ничего, кроме покоя. И может благодаря именно этой выматывающей усталости разум Рэни оставался кристально ясен. Юноша шел по крепости, не замечая ничего кроме врагов. Сумка с арбалетными болтами на боку становилась все легче и легче. Руки уже привычно вскидывали арбалет, выискивая цель меж спин гвардейцев, а ноги машинально делали очередной шаг вперед. Только холодное спокойствие… только цель в прорези прицельной рамки… только звонкий щелчок спускаемого крючка… только вскрик жертвы… новый шаг…
Лорда Круглого Холма первым заметил Баррэт. И едва вновь не обезумел. Но легкое прикосновение узкой ладошки юноши отрезвил Вориндо-рива почище ушата холодной воды.
Рыжеволосый лорд в окружении всего лишь десятка солдат медленно пятился ко входу в башню под градом разнообразной утвари, что летела на него с верхней галереи, где окопались слуги замка. На глазах у Баррэта с Рэниари короткое, массивное бревно (и где только взяли?!..) всмятку раздавило шлем одного из захватчиков и сбило с ног другого. Сам лорд ревел от ярости и оскорбленной гордости, но никак не мог добраться до ненавистной черни. Его охрана таяла словно снег под солнцем. И до башни он добрался один.
Барр только губы скривил при виде бегства врага и стал нарочито неторопливо подниматься по винтовой лестнице. За ним тенью скользил Рэниари, опустив арбалет. Они оба ждали, что бывший родич устроит засаду на крутой лестнице, но этого не произошло. И Вориндо-рив вышел на широкую площадку, окруженную невысоким парапетом. Некогда, до перестройки замка, здесь стояли катапульты. Но когда Цитадель расширили, надобность в них отпала, и теперь здесь было тихо и пусто. Только ветер посвистывал, гоняя по серым плитам невесть как залетевший на такую высоту дубовый лист.
Лорд Круглого Холма, оставшись в полном одиночестве, стоял у дальнего края площадки, на удивление безмятежно взирая на своих врагов.
— Ну, надо же, — выссказался он, заметив среди гвардейцев золотую шевелюру Рэниари. — До чего живучий сучонок!
— Ковур, ты остался один, — в голосе Ворино-рива прорезались нотки сарказма, черные глаза гневно сузились. — Не хочешь сразиться один на один? Или предпочитаешь действовать только против беспомощных?
Баррэт ждал, что лорд начнет над ним глумиться. Но к его удивлению Ковур не стал вспоминать его бесчестье. Только медленно вытянул из ножен длинный клинок.
— Какой же ты еще мальчишка, — неожиданно ласково произнес он, задумчиво растягивая слова. — Хоть бы задумался — я ведь старше тебя мало что не на пол века. И все эти года я не просиживал штаны в кабаках. Не боишься умереть раньше времени?
— Я рискну!.. — улыбка Вориндо-рива была откровенно хищной. Ковур только головой покачал.
— Ну, как я могу отказаться от столь лестного предложения, — словно на королевском приеме произнес рыжеволосый лорд, положив меч на горизонт. — Лучше умереть с честью, чем позорно болтаться в петле.
— Твое слово — твое согласие, — Баррэт отвесил лорду Круглого Холма формальный поклон, салютуя обнаженным клинком. — Жаль, что ты сразу не согласился на поединок. Множество жизней бы сберегли!
— Нет, тебе не быть хорошим владельцем крепости! — Не сдержал усмешки лорд. — Надо же, сколько наивного благородства!
— Не стоит впустую тратить слова, — разжал губы Рэниари, отрешенно наблюдая за разговором. В душе у юноши был ад. И если бы не его добровольная узда, неизвестно, что бы он сотворил при виде убийцы отца.
Ковур внимательно всмотрелся во внешне безмятежное, завораживающе прекрасное лицо бастарда Гвиура.
— Вооот оно что!.. — протянул он. И вдруг поклонился. — Не ожидал! Приветствую нового графа!
— Не стоит пытаться нас поссорить, намекая на раздел наследства, — так же безмятежно отозвался Рэниари, не двигаясь.
— Нууу, попытаться стоило, — произнес Ковур и прыгнул, сразу нанося коварный удар из-под руки. Но Баррэт умудрился парировать. — Теперь ты можешь отомстить мне и за смерть брата и за свое бесчестье.
— Какое же это бесчестье? Всего лишь пытка, которой меня подвергли, — Баррэт стал тихо обходит площадку по кругу, не упуская из вида соперника. — Я это переживу. Интересно, а сам ты смог бы жить после подобного?
— Вполне, — просто отозвался Ковур. В его голосе больше не осталось эмоций. — Но теперь мне незачем и не для кого жить… Все, что я хотел… чего желал… этого больше нет. Правда, осталась возможность наслаждаться схваткой!
Его клинок змеей выметнулся вперед, обойдя меч противника. Не ожидавший нападения из столь неудобной позиции Вориндо довольно неуклюже ушел от выпада. Ковур же, легко изменив траекторию удара, едва не располосовал плечо Баррэта. Тому пришлось, упав, в перекате уходить от вражеского клинка. Не удержавшись, Ковур провалился в собственный удар, лезвие его меча со звоном отскочило от каменных плит, высекая праздничные искры. Но вскочивший на ноги Баррэт не успел воспользоваться своим преимуществом, некстати запнувшись о труп погибшего еще ночью часового.
Быстрый как белка Рэниари вскинул свой арбалет.
— НЕТ! — Яростно выдохнул Барр, бросаясь наперерез, и юноша нехотя опустил арбалет. Для него все происходившее было всего лишь судилищем, где приговор давно уже вынесен. Так какой смысл рисковать, играя в опасные игры?
Увернувшись от свистнувшего оружия, Баррэт занес меч над головой, с силой опуская его на противника. Но Ковур в последний миг заблокировал его выпад, умудрившись пнуть бастарда по ноге. Невольно охнув, Баррэт опустился на колено, закрываясь от удара сверху. Безусловно, лорд Круглого Холма был великолепным бойцом, с огромным опытом множества поединков, но на стороне его противника оказалась скорость и гибкость, что позволяло свести на нет все преимущества Ковура.
Их бой был и зрелищным и опасным. Но коротким. Когда сходятся мастера клинка такого уровня, все решают мгновения.
И удачливость…
Очередной выпад Ковура закончился, не начавшись. Все, что понял Рэниари, так это то, что Баррэт, на миг раскрывшись, подловил противника, пожертвовав поверхностным ранением. Клинок лорда распорол кожу на предплечье Вориндо-рива, разрезав куртку из бычьей кожи так, словно она была тонкой тряпочкой. Но это оказалось единственное преимущество Ковура. Ответный выпад Баррэта был ужасающ!
Клинок меча из коллекции Гвиура располосовал грудь рыжеволосого лорда и отбросил того к самому парапету.
Ковур впечатался спиной в каменные зубцы и медленно сполз на плиты. Из уголков губ тут же поползли алые дорожки. Баррэт, чуть прихрамывая, сделал пару шагов в направлении захватчика и поднял руку с мечом, надвигаясь на свою жертву. Ковур с трудом оперся на руку и попытался встать, но не сумел. Единственное, на что его хватило, это перекатиться вбок, уходя от меча Вориндо-рива.
— Какой был план!.. — отчетливо просипел лорд Круглого Холма, привалившись целым плечом к парапету. — Какая задумка!.. И ведь у меня почти получилось!
— Подонок! — С холодным гневом произнес Баррэт, неумолимо надвигаясь на раненного противника. — Ты пустил на ветер все, чего добились наши отцы! Тридцать лет мира!.. И все сорвалось из-за одного говнюка! Сколько крови, сколько жертв!..
Но сумевший встать на ноги лорд только криво улыбнулся, гордо вскидывая голову. Что будет дальше, его уже не волновало. Он еще сумел парировать следующий удар, но сил больше не было. В груди сипело и клокотало, дышать становилось все труднее. Слабость накатывала волнами. Удивительно, что не было боли, только все усиливающийся холод вымораживал тело.
Зазвенев на плитах, выпал из руки вдруг потяжелевший меч. И Ковур, прижав к груди раненую конечность, невольно согнулся.
«…когда это он меня успел задеть?..» — лениво проплыла в сознании смутная мысль. Не было ни сил, ни желания жить. Ради чего?..
Но гордость заставила его выпрямиться. Шатаясь и размазывая по лицу кровь, Ковур нашел своего противника мутным взглядом. Тому тоже досталось. Младший брат Гвиура, весьма потрепанный, стоял напротив. Насколько Ковур помнил, он довольно сильно порвал парня, прежде, чем отдать солдатам. Цитадельский маг был убит Руином, так что Вориндо-риву явно неприятно двигаться. И все равно он сумел его достать!..
Что ж, жизнь кончена! Но прежде, чем полностью рассчитаться по долгам, стоит захватить с собой кое-кого.
Никто из присутствующих на площадке башни не ожидал броска вперед от смертельно раненого врага. Меч Ковура, отвлекая внимания, полетел в Рэниари. А сам лорд повис на растерявшемся Баррэте. Пальца лорда как клещи впились в плечи Вориндо-рива. И Ковур потянул на себя схваченного противника, вместе с ним заваливаясь назад, через низкий парапет башни. Барр судорожно пытался отодрать от себя обезумевшего противника, совсем позабыв про меч, что сжимал в руке. Волосы на затылке мужчины зашевелились от ужаса, когда он невольно бросил взгляд через плечо Ковура, узрев далекое подножие башни, куда им предстояло слететь!..
Все это произошло столь неожиданно, что свидетели схватки не сразу сообразили, что поединок превратился в банальное убийство. И бросились к замершим на краю слишком поздно. Лишь каким-то запредельным усилием Баррэт сумел вывернуться из рук лорда, разбив ему лицо рукоятью меча. В спину, руки и пояс Баррэта тут же вцепилось множество рук, отдергивая его от края. А тело Ковура, нелепо взметнув руками, перелетело через парапет и рухнуло вниз.
«…Аси… иду к тебе…»