Искра

Глава 21

Столичный дворец Деззионов больше напоминал крепость в осаде: высокая каменная ограда с башенками по периметру, обширное пространство сада, что легко просматривался насквозь. И кусты златоцвета с крупными цветами, давшими название этому полумагическому кустарнику. Эльфийское растение с десятидюймовыми шипами среди темно-зеленой листвы прекрасно гармонировало с отделанным белым мрамором особняком и служило дополнительной защитой против нежелательных личностей.
Окна большого кабинета выходили аккурат на заросли этого вечноцветущего кустарника. Несмотря на свою колючесть, златоцвет был красив, впрочем, как и все, к чему приложили руки эльфы. Но сидевший в кресле Деззион-старший даже не смотрел в сторону окна, молча наблюдая за возмущенным сыном, что торопливо оправлял на себе одежду. Дверь кабинета только что закрылась за ушедшим магом.
Карлаэль поднял на старого маркиза возмущенные глаза.
— Отец, ну зачем? — Красный от перенесенного унижения молодой мужчина со злостью топнул ногой, что в исполнении здоровенного и весьма мускулистого красавца выглядело крайне потешно.
— Зачем было ТАК поступать?! Я давно уже не маленький ребенок и понимаю, что для меня лучше, а что нет! — Карлаэль резко скрестил руки на груди, пытаясь удержать свою злость в узде, и испепеляя папочку взглядом. Изумрудные глаза молодого лорда сверкали обидой и непониманием. — Хотя бы скажи ЗА ЧТОООООО?!
— Я просто подстраховываюсь, — не обратив внимания на крик души, старший маркиз даже не пошевелился в кресле. В голосе лорда Тарлита не было ни одной эмоции. И это лучше всякого крика подействовало на его сына: недоумевающий Кар от неожиданности икнул и заткнулся, с каким-то даже интересом разглядывая всегда столь взрывного отца.
Вскинув на сына неестественно спокойный взгляд, мужчина продолжил:
— Это для твоей же пользы. Скоро ты отправишься в храм Отца-Неба. Сейчас я выбираю тебе супруга или супругу из нескольких предложенных вариантов.
— Так зачем же «пояс целомудрия» одевать?!!! — Опять взвился молодой человек, едва не взвыв от отчаяния, что судьба его уже решена. А как же Вал?!..
В два прыжка преодолев расстояние до стола, он возмущенно навис над безучастным к его вспышке отцом. — Я же не жрица Матери-Земли!!! Я хочу нормально развлекаться!!!!
— Придется терпеть, — с полным пофигизмом к происходящему произнес лорд Тарлит, наливая в серебряную чашу вино. — Вдруг какую заразу подхватишь. Маги, конечно, вылечат, но ведь позора не оберешься…
— Отец!!! Ты хоть представляешь, КАК я буду В ЭТОМ ходить! — Карлаэль смахнул со стола кувшин с вином. Драгоценное маруквийское стекло разноцветными осколками разлетелось на мраморе пола в золотых потеках запашистого вина.
— Хватить истерик!! — Внезапно старший Деззион оказался на ногах и отвесил любимому сыну тяжелую оплеуху. — Магия всего лишь не позволит кому-либо распускать руки. Да, никто, пока пояс на тебе, не сможет прикоснуться к твоему телу. Но сам-то ты волен делать все, что пожелаешь! И с собственной эрекцией легко справишься. Руки тебе на что?!
С этими словами маркиз Тарлит схватил крошечное деревянное било и яростно ударил им по бронзовому гонгу, что стоял на краю стола, вызывая слуг. Приказав им увести и запереть Карлаэля в его покоях, старый вельможа рыком вымел всех за дверь кабинета, даже не дав убрать осколки кувшина в винной луже. И рухнул обратно в кресло, обхватив руками разламывающуюся от боли голову.
Немного посидев в такой позе, Деззион решительно распрямился и достал из шкатулки для бумаг странное письмо, что рано утром какой-то человек передал слугам. Тогда написанное на смятом листе дорогой шелковой бумаги повергло старика в отчаяние.
Нет, лорд Тарлит не поверил голословному обвинению. Слишком долго он жил и слишком много подлости видел, чтобы сразу принимать на веру подобные заявления. Кар и Валиэль дружили с ранней юности. Их отношения всегда были невинными. Но стороннему наблюдателю могло показаться иначе.
Вот только к письму был приложен магический кристалл с записью нападения на консорта. И просмотрев ее, старый воин понял, насколько оказался слеп. Насколько не желал обращать внимание на то и дело мелькавшие у него перед глазами мелочи.
И тогда маркиз едва не обезумел. Первое, что он захотел сделать — это прибить собственного сына. Ведь мерзавец знал о любви отца к Валиэлю! И не постеснялся увести добычу у родителя! Не сам же Валиэль на него стал вешаться. Коразз слишком благоразумен, чтобы заводить интрижку с сыном собственного любовника. Именно Карлаэль закружил голову синеглазому мальчишке. Именно сын заставил написать Валиэля те два письма. Неужели Кар увидел в новом браке отца угрозу для себя лично? Но ведь Тарлит сам сказал, что наследник не прогадает. Именно потому старый вельможа искал для сына выгодный брак.
К счастью старик успел остыть и не позволил эмоциям взять над собой верх. Вот только сразу после завтрака он вызвал мага и обезопасил себя с Валем от сына. Пожалуй, свадьба Карлаэля и выделение его доли в наследстве — это единственный способ спасти собственную любовь.
Теперь оставалось найти милого Валиэля, что так внезапно исчез из дворца. И уговорить его вернуться к любящему его старшему маркизу.
✴️✴️✴️
Парк был прекрасен.
Рэниари влюбился в него раз и навсегда. Умело созданный на крутых склонах горы комплекс представлял сложное переплетение разновеликих террас, связанных целой системой прихотливо изгибающихся лесенок, не позволяющих устать. Множество ручьев с перекинутыми через них горбатыми мостиками звенели, журчали, искрились, переливались с уступа на уступ невысокими прозрачными водопадами, в конце концов, тонкими нитями падая со скального обрыва далеко вниз. Цветники с уютными беседками и тенистые рощицы окружали пришедших сюда уютом и покоем.
Умиротворение, вот что царило в парке вокруг маленького замка, затерянного в горах.
…Портал из столицы открылся прямо у ворот крепости. И первым впечатлением Рэни, шагнувшего на серые камни площадки, был резкий негатив. Юноша даже передернул плечами, рассматривая нависшую над головой хмурую громаду с узкими бойницами, часто прорезавшими толщину стен.
И это очаровательное поместье, подаренное королем?!
Больше напоминает очередную тюрьму. Хотя… в Старой крепости и то уютнее было.
Каменная громада, словно хищная птица когтями, всеми своими стенами вцепилась в монолитную скалу, что нависала над пропастью. Далеко внизу, за пролетом замкового моста, сквозь редкие облака зеленели луга и леса обширной равнины, а где-то на горизонте сверкали тонкие шпили столицы. Там осталось тепло середины лета. Здесь же посвистывал неприятный ветер, заставляя ежиться от неожиданной и довольно резкой прохлады, хотя сверху ощутимо припекало солнце.
Скользнув ошеломленным взглядом по представшей картине, Рэниари с удивлением уставился на принца, который с непередаваемой нежностью рассматривал родовое гнездо Келлиадиров. Нда, как говорится — на вкус, запах и цвет…
Но войдя под высокие своды замка, юноша понял и принял в свое сердце подаренный дом.
Замок оказался очень уютным, сразу влюбив в себя не слишком большими комнатами, обставленными самым минимумом мебели. Стены зал и пустых коридоров оказались обшиты деревянными панелями со струящимся древесным рисунком, а внутреннее пространство наполняли запахи смолы и меда. Солнечные зайчики безмятежно скакали по золотисто-янтарным панелям и деревянным плашкам пола, снопами вырывались из высоких, остроконечных окон, что были повсюду, или же отдыхали на шелковых гобеленах большими светлыми пятнами, оживляя вытканные на них рисунки. Никакой позолоты, только старая благородная бронза и столовое серебро с редким вкраплением цветного стекла…
Уютно-скрипучее, несколько громоздкое кресло у высокого камина в спальне, накрытое слегка вытертой волчьей шкурой. Напротив — не столь помпезная как в столичном дворце кровать с витыми столбиками балдахина цвета старого золота. Рядом прикроватный столик с бронзовой лампой, в чаше которой лежал магический шар, способный усиливать свечение по желанию хозяина. Никакой гигантской гардеробной. Вместо нее высокий, украшенный тончайшей резьбой (Рэниари аж завис, с восхищением разглядывая узор!) шкаф, в обширное нутро которого поместился весь гардероб консорта. Зато рядом нашлась большая и светлая ванная комната с дверями, выходящими на балкон, откуда виднелся чудесный сад на другой стороне крепости. В полу, утопленный с краями, неглубокий бассейн, и стопки пушистых полотенец на резной деревянной лавке у мозаичной стены. И запах летних трав!..
И что самое главное — эта комната была предназначена целиком для одного Рэниари! Покои Эдмира были по соседству, соединенные со спальней мужа коротким коридором. Конечно, сомнительно, что принц-наследник будет уходить к себе, но так хотя бы создавалась иллюзия уединения.
Так и случилось…
Эдмир приходил к нему с закатом, заключал в объятия. Долго и нежно занимался с ним любовью. А потом засыпал, крепко прижав к своему большому и горячему телу. Но просыпался Рэниари всегда один — муж еще до рассвета уходил к себе.
Минимум слов, максимум молчания.
Единение жестов, взглядов, касаний. Совместные завтраки и обеды, прогулки по саду, поездка в горы. Купание в горячих источниках вблизи невероятно прозрачного горного озера, наполненного ледяной, но такой вкусной водой. Ужин при свечах у играющего огнем камина…
— Кто это все построил? — Как-то спросил Рэни, на миг очнувшись от очарования гор и маленького замка.
— Эльфы, — Эдмир наслаждался легкой терпкостью старого вина и любовался золотисто-оранжевыми отблесками огня на высоких скулах юного мужа. Слугам специально было приказано усаживать консорта около камина, на фоне старого гобелена, на котором был выткан ночной лес. На темном фоне, на самой грани света и тьмы красота Искры сияла особенно ярко: Рэниари словно светился в полумраке солнечными бликами и золотым богатством волос, обливая сидевшего напротив принца-наследника нежной прохладой аквамариновых глаз.
И мужчина, познавший за свою жизнь немало любовных побед, крупными глотками пил душистое вино, пытаясь унять медовый жар в чреслах. И думал о том, что скоро он вновь войдет в полумрак маленькой спальни, чтобы до утра безраздельно владеть столь желанным телом, и пить с нежных губ вино еще более терпкое и пьяное, чем сейчас рубиново мерцает в бокале.
— Никто не знает, сколько этому замку веков… а, может, и тысячелетий, — принц отставил опустевший бокал и с удовольствием придвинул к себе полную миску клубники с пушистым облаком сливок. — Наверное, пара тысячелетий, как минимум. Мои предки заняли крепость пять веков назад. Тогдашний глава рода, что привел свой народ сюда из-за гор, был очарован красотой этого места. Здесь он основал свою первую резиденцию. Отсюда покорял равнину внизу. И сюда же привез случайно пойманную эльфийку, сделав ее женой и матерью своих наследников. Это место очень любила и моя мама, королева Вэролия. В детстве я долго жил в замке, играл в саду, лазил по горам… И я рад, что поместье теперь принадлежит тебе. Его в нашем роду всегда дарили королевам и консортам. Хорошо, что тебе здесь нравится.
Вышколенные слуги беззвучными тенями скользили вокруг стола, ненавязчиво меняя приборы, где-то на периферии, за портьерами, маячило светлое лицо домоправителя Иллинара. Эдмир хорошо помнил, как некогда еще совсем юный мальчик дарил ему свою страсть, будучи личным слугой принца. Но потом наивный прежде красавчик подрос и распробовал те преимущества, что дарила близость к наследнику престола и место в его постели. Самонадеянный мальчишка зарвался, решив, что ему все позволено. Впрочем, Эдмир быстро выбил из сопляка дурь. И присмиревший любовник еще пару лет радовал его своим телом. А когда вырос и надоел, принц в благодарность за жаркие ночи сделал его главным над слугами в горном поместье. Головокружительная карьера для бывшего слуги младшего ранга, и весьма денежное место, позволяющее обеспечить старость.
Годы шли, и Эдмир давно забыл о брошенном любовнике. Принц искреннее удивился, когда увидел того во главе замка, тут же вспомнив, что сам назначил бывшего слугу на это место. Прежде тоненький и красивый мальчик вытянулся, возмужал и превратился в не менее красивого молодого мужчину, твердой рукой правившего вверенным поместьем. Пара капель эльфийской крови позволили ему не замечать пролетевшие годы и оставаться по-прежнему привлекательным.
Эдмир тогда радостно улыбнулся, довольный, что его бывший устроен. И тут же выкинул такую мелочь из головы, увлеченный супругом. Вот только сам Иллинар, оказывается, не забыл давнего покровителя. Тем же вечером он лично прибыл в спальню наследника, убедившись предварительно, что Эд располагается не в покоях юного мужа. И дал понять, что всегда готов для продолжения прежних отношений. Однако нарвался на холодный прием. Его высочество доступным и понятным языком, коим разъясняются пьяные стражники, вежливо объяснил отставленному любовнику, что тот давно забыт. И что если он и дальше будет упорствовать в своем стремлении вновь попасть в постель принца, и тем более хоть чем-то огорчит его мужа… то может в лучшем случае попрощаться с сытым местом. А в худшем — и с головой.
Иллинар оказался понятливым малым и все эти дни ничем не вызывал неудовольствие хозяев, безупречно выполняя предписанные домоправителю обязанности.
А Рэни словно плыл по течению, с головой погружаясь в тишину и покой, окружившие его. Юноше казалось, что когда-то давно… словно бы и не в этой жизни… он уже жил в горах, пил воду из прозрачных ручьев, бродил по горным склонам, срывай темные ягоды черники, что пахнут солнцем и пачкают сладким соком губы…
Наверное, сказалось детство, проведенное среди скал Цитадели.
Эдмир…
Юноше даже стало казаться, что между ними возможно примирение. Во всяком случае, в душе вновь просыпалось тепло. Вот только Рэни все чаще стал замечать, как муж все больше и больше хмурится, порываясь каждый раз что-то сказать. Но всякий раз обрывал начавшуюся фразу, только сжимал губы в узкую, зло изломанную линию. Рэниари заметил, что эти необъяснимые вспышки раздражения происходили, когда молодые люди по долгу своего положения принимали окрестных дворян, приезжавших в поместье засвидетельствовать почтение будущим правителям Хилдона.
Рэниари ничего не понимал. Он ведь не мог нанести мужу какую-либо обиду. Даже не флиртовал с гостями, ровно встречая каждого из них. Хотя и мужчины и женщины, сраженные красотой юного консорта, всячески давали ему понять, что не прочь пообщаться поближе. Хорошо хоть эти намеки звучали, когда старшего наследника не было рядом. Рэни приходилось прилагать немало усилий, чтобы ответить вежливым отказом и не настроить влюбленных идиотов против себя или мужа. Так что поводов для ревности, на его взгляд, не было никаких. Но Эдмир с каждым днем злился все больше, однако продолжал молчать. Только брал супруга в постели все яростнее, все жарче, словно клеймил своими поцелуями и долгим проникновением!
Единственными отдушинами для Рэниари оставались дом и сад, принимающие его с добротой и лаской. Эх, сложись все по другому, может он и радовался столь щедрому подарку. Но тяжелое, мрачное молчание Эдмира, не отрывавшего от него ревнивого взгляда, отравляло радость от окружающей красоты и выматывало до тошноты. А еще больше угнетало, что супруг ничего не говорит, а на попытки объясниться сразу начинает жадно, до боли в губах целовать, словно не желая ничего слышать.
Юноша терялся, не зная, что предпринять. Все-таки ему отчаянно не хватало жизненного опыта, чтобы повернуть ситуацию в нужную сторону. Как и все молодые Рэни отличался некоей прямолинейностью, хотя и понял уже, что подчас требуется быть гибким. Но так иногда хотелось рубануть сплеча! Все-таки семнадцатилетний консорт по меркам полуэльфов был совсем ещё ребенком. Недаром покойный отец не желал отдавать его до двадцати пяти-тридцати лет в чужие руки.
Но долго так продолжаться не могло.
✴️✴️✴️
…Взрыв произошел в конце первой недели пребывания в замке…
Впрочем, вначале ничего не предвещало бури.
Эдмир и Рэниари сразу после обеда приняли делегацию местных лордов-правителей, что привезли принцам свои дары. Ответная вежливость обязывала хозяев замка развлечь гостей приятной беседой и легкими закусками. Визит был малым, а потому не требовал от их высочеств более пышного праздника. И вся тяжесть беседы упала на хрупкие плечи Рэни, как основного владельца замка. С чем юноша блестяще справился, очаровав гостей тонкой беседой. Недаром его с самого детства учили этому искусству.
На долю принца-наследника досталось лишь молчаливое присутствие и редкие ответы на прямые вопросы.
Первая ласточка раздора мелькнула, когда рука старшего мужа до болезненного хруста сжала под столом запястье юноши. От неожиданности Рэниари запнулся и едва не упустил нить разговора, мило покраснев. Впрочем, этот случай присутствующими был тут же списан на юность консорта и его очаровательное смущение. Но самому Рэниари стоило немалого труда удержать на губах улыбку, а не начать выдирать стреляющее болью запястье из хватки Эдмира. Старший принц сидел рядом с ним и тоже удерживал на губах вежливую улыбку, ничем не показывая, что в этот миг его ногти до крови впиваются в тонкую кожу младшего мужа.
А сразу по отъезду гостей принц-наследник, схватив супруга за плечо, приволок его в свою спальню и толкнул на кровать, карающим демоном нависнув над ошарашенной Искрой.
— И как это понимать, мииииилый?! — Прошипел он в лицо удивленному Рэниари. Тот искренне не понимал, в чем его вина. — Флиртуешь у меня на глазах?!..
— Ты с ума сошел!.. — попытался было возмутиться юноша. И сделал движение встать, чтобы покинуть комнату этого психа. Но вновь очутился на спине, а его ноги оказались задранными к голове. Мелькнуло лезвие наручного ножа Эдмира, и юноша ощутил, как под слабый треск распадается на нем шелк одежд, открывая темному взору мужчины гладкую кожу обнаженного тела.
— Наверное, стоит почаще напоминать, кому именно ты принадлежишь!.. — продолжал шипеть Эдмир, ловко стреножив начавшего было вырываться мужа.
Рэни молча выкручивался (не хватало еще сделать свидетелями всего этого безобразия слуг!), но не ему было тягаться с более сильным воином. В единый миг консорт оказался стреножен обрывками собственной одежды, очутившись в коленно-локтевой позиции. Руки (в том числе и стреляющее болью распухшее левое запястье) оказались прикручены к щиколоткам. Согнутые колени, под которыми тоже прошла самодельная веревка, прижимались к животу, бесстыдно выставляя на всеобщее обозрение сильно выпяченную попу.
Не ожидавший такой подлянки Рэни, на миг выпущенный принцем-наследником, неустойчиво завалился вперед, уткнувшись носом в перину. И завозился, пытаясь перевернуться на бок. Но сильные руки Эдмира тут же вздернули его за бока, опять уткнув носом в расшитое серебром покрывало.
— Стой спокойно! — Злой рык супруга над головой, и его ладони, сминающие ягодицы, раздвигая их. На расщелину полилось прохладное масло, наполнив спальню запахом жасмина. И сразу два пальца бесцеремонно ворвались в тело юноши!
Рэни непроизвольно всхлипнул и рванулся вперед, уходя от боли проникновения. Но широкая ладонь мужа ловко придавила его тело между лопаток, пресекая малейшее трепыхание. Сосредоточенно сопя, Эд разрабатывал вход в хрупкое тело, с трудом сдерживая злость вперемешку с ревностью. Обжигающие эмоции накатили на мужчину, когда он вспомнил, как муж, что лишний раз обычно и не посмотрит в его сторону, расточает ослепительные улыбки чужакам! Как мило щебечет и благосклонно выслушивает комплименты других! Давно уже надо напомнить паршивцу, кому он обязан дарить свое тепло! Никакого терпения не хватает смотреть, как мальчишка любезен и улыбчив со всеми, кроме законного супруга, что готов для него на все!
Посчитав, что достаточно разработал мужа, Эд вытащил пальцы, придерживая вырывающегося Рэни за бедра. Принца трясло от злости, и он не сдерживал грубость, желая наказать супруга, до ярких синяков вдавливая пальцы в нежную кожу.
Рэниари опять было дернулся, но Эд, придавив его между лопаток к постели, уже приставил налитую головку к судорожно сжавшемуся входу. Мальчишка пытался его не пустить, отчаянно крутя попой и судорожно сжимая ягодицы. Но намного более сильный мужчина, легко фиксируя тонкое тело одной рукой, другой упорно проталкивался в горячий канал.
Надо отдать должное принцу-наследнику — он старался войти как можно аккуратнее, даже теперь, ослепленный ревностью, делал все, чтобы не навредить несносному мальчишке. А Рэниари, убедившись, что проникновения не избежать, вдруг расслабился, принимая в себе горячее естество мужа. И замер, тяжело дыша, когда Эд вошел до предела… пытаясь понять — больно ему или нет…
— Ну же!.. мой златовласый эльф!.. — хрипло выдохнул юноше в ухо навалившийся на него мужчина, а Рэни вдруг охнул, ощутив в себе первое скользящее движение!
Эдмир мучительно медленно двинул чреслами назад, выходя из выгнувшегося ему навстречу супруга… и тут же звонко впечатался всем пахом в его оттопыренный зад!
— Давай!.. Сам!.. Крути попой! Умоляй меня дать тебе кончить! Хочу слышать твой голос!.. Твои стоны… твой крик!..
А Рэниари беззвучно плакал… без слез… без всхлипов!.. Просто от того, что его посчитали за какую-то шлюху… и обращаются соответственно. И куда исчезла нежность прежнего обладания, когда его хотя и принуждали к соитию, но принуждали нежно!
Тело словно ледяной волной облили, и оно вмиг окоченело. Ноги, пережатые путами, закололо сотнями ледяных иголочек. И юноша покорно уткнулся лицом в постель, как можно сильнее расслабив сведенные судорогой плечи… всем телом подаваясь вперед от мощных толчков обезумевшего от похоти супруга.
Оставалось ждать, когда его возбужденный муж, получит, наконец, удовлетворение и отпустит Рэниари. А слезы… Слезы так легко впитываются в мягкое покрывало с запахом летних трав.
Однако сам Эдмир не желал быстрой разрядки.
Низко рыкнув, он подхватил Искру под живот, ставя на колени для упора. Рэниари оказался прижат к мощному торсу супруга, а его голову запрокинули, и губы принца принялись жадно терзать искусанные губы юноши.
— Ну же! Давай!.. двигайся!.. — взрыкнул наследник, слегка шлепнув супруга по бедру. — Малыш, твое тело само за себя говорит! Ты меня хочешь!.. хочешь мой член!!.. как бы ни сопротивлялся!..
— Да кончи же ты, наконец!.. — простонал Рэни, выворачивая от мужа голову: распухшие губы уже горели от поцелуев.
— Нееееет, малыш!.. Мы только начали!.. — слишком уж ласково выдохнул Эдмир, двигаясь резко и напористо. Мозолистые от оружия ладони старшего принца оглаживали грудь консорта, его впалый живот… пальцами выкручивали напряженные соски… то и дело провокационно касаясь подпрыгивающего члена Рэни — тело юноши вновь предало своего хозяина!
Рэниари тяжело дышал, активно насаживаясь на толстый член наследника — только бы побыстрее получить разрядку и закончить этот фарс! Ему не то что рыдать… ему завыть хотелось от безысходности! Но принц упорно не давал ни ему, ни себе кончить… делая все, чтобы продлить телесный контакт.
Вот жесткие пальцы мужчины обхватили напряженную плоть, сжимаясь горячим кольцом вокруг нее, и задвигались резко… сразу по всей длине. Рэниари лишь тихо всхлипнул, утонув в ощущениях. Он уже и не знал, куда и как двигаться — то ли подаваться назад, на пульсирующий член мужа… то ли вперед — под ласкающую руку принца!
— Хороший мой!.. Самый лучший!.. Вот так!.. Давай!.. горячее!.. Больше не… захочешь… никого!.. Не сможешь… противиться… мне!.. МОЙ!..
— Тыыы… своооолочь!.. — простонал Рэниари, не в силах противостоять собственному возбуждению. — Да кончи же, наконец!..
Живот сводило от невозможности получить разрядку, кровь приливала и шумела в голове! И, позабыв обо всем, Рэниари со стоном выгибался в крепких руках супруга… сам подставлялся и сам двигался! Только бы дать излиться собственному жару!..
Эдмир тоже больше не думал ни о чем, входя в трепещущее тело на всю длину и сразу.
— Ну же! Двигай!!! Верти попкой!!! — Вот и все, на что хватало наследника, занятого собственным удовольствием. Эдмиру было хорошо… очень хорошо!.. Так хорошо, что принц-наследник готов был забыть обиды ради этого горячего, страстного тела, так яростно принимавшего его!
Для Рэни время тоже исчезло. Он уже не думал ни о чем. Его тело само решало, что ему нужно в данный миг, с радостью впуская в себя тугую плоть… наполняясь ею!
В какой-то момент Эдмир принялся восторженно отвешивать несильные шлепки по ягодицам мужа, подгоняя его движения.
— Да!.. Ты такой горячий!.. тугой!.. Давай же, двигай задом!.. Крути сильней!..
А Рэни в этот миг было на все наплевать! Ему нужна была разрядка, которую он никак не мог получить.
Вдруг рука наследника вновь легла на член юноши, заодно сгребая в ладонь и набухшие яички… лаская… перекатывая их. И юноша тут же застонал, откинувшись затылком на влажное от пота плечо мужа.
Сильнее вздернув Рэни вверх, Эд вцепился в его тонкие бедра пятернями и резко задвигался… каждый раз стараясь ударить под нужным углом. И, судя по всему, ему это удавалось. Консорт под его сильным, яростным телом тонко застонал, мотая взлохмаченной головой по разворошенной постели. И кончил… судя по тому, как обмяк.
Но самому Эдмиру все было мало! И, не обращая внимания на слабо трепещущее в его руках тело, принц продолжал яростно вколачиваться в него, упиваясь тем, как туго сжимают его внутренние мышцы юноши.
Вот только наслаждение это длилось недолго. В какой-то миг горячая волна ошпарила его, прокатившись в головы до паха. И Эд, потерявшись в ощущениях, вцепился зубами в плечо Искры, бурно и глубоко кончая внутри него!
И тоже, обмякнув, рухнул на тонкое тело под собой, не в силах отдышаться…
Лишь когда Рэниари решительно дернулся, пытаясь выползти из-под него, Эдмир оперся на выпрямленные руки и, приподнявшись, перевалился на бок, освобождая мужа от своей тяжести и заодно распутывая самодельные веревки. Однако, тут же сграбастал попытавшегося было улизнуть мальчишку, притягивая к себе поближе.
— Неааа, малыш!.. еще ничего не закончилось… — с трудом вспоминая слова, выдохнул наследник, заключая в объятия молча вырывавшуюся добычу.
— Ночь долгая… и я сделаю все, чтобы ты больше ни на кого не смотрел! Ты мой! И это не обсуждается!
Рэниари без сил повалился на перину, не делая больше попыток вырваться. Сил едва хватало, чтобы дышать, что уж говорить о споре!..
А мужу все неймётся!
Чуть отдохнув, он решительно перевернул юношу на спину. И многообещающе улыбнулся:
— Продолжим, малыш?..
✴️✴️✴️
Следующее утро закономерно принесло охлаждение в прежде ровные отношения. Рэниари, не сказав ни слова, молча поднялся с постели старшего супруга, который не выпускал его всю ночь из объятий. И направился, наплевав на наготу, в собственную спальню. Слава богине, короткий коридорчик между покоями предназначался именно для таких случаев. И никто не мог наблюдать, как консорт, шатаясь из стороны в сторону и светя яркими засосами по всему телу, пробирается тайком в собственную ванную. Вымыться хотелось просто нестерпимо. Натруженная попа даже поскрипывала от засохшей в ней спермы.
Самостоятельно наполнив горячей водой маленький бассейн, и тихо порадовавшись про себя, что встроенная в кристаллы-накопители бытовая магия позволяет обойтись без слуг, юноша со вздохом облегчения опустился в расслабляющую воду. Пошарив с закрытыми глазами около бортика, Рэни нащупал и вылил в воду первый попавшийся флакон с травяной отдушкой. Свежий аромат слегка взбодрил и прояснил мозги. Казалось, даже боль и тошнота чуточку уменьшились. Хотелось расслабиться и заснуть, позабыв обо все на свете. Но юноша, пересилив дрему, заставил себя вымыться и вышел из ванной, натянув на себя первый попавшийся костюм. И только потом вызвал слуг, чтобы те занялись его волосами и подали завтрак.
Вошедшего в утреннюю столовую прекрасно выспавшегося Эдмира встретил как всегда безмятежный взгляд аквамариновых глаз. Смачно поцеловав супруга, принц-наследник сел за стол, довольным взглядом окидывая разнообразные блюда. Кажется, его малыш усвоил урок и даже не стал возмущаться, как раньше. Вот только на предложение принца-наследника после завтрака покататься на лодке ответили вежливым отказом, заявив, что новому хозяину давно стоило более углубленно ознакомиться с поместьем. Эдмир хмыкнул, но принял отказ.
Вечером он вновь пришел к мужу и оставался с ним до утра…
Но и на следующий день Рэниари вежливо отклонил его предложение о совместном отдыхе, отговорившись какими-то делами. Эдмир недоумевал. Его мальчик не скандалил, ничего не требовал и отдавался ему на ложе со всем пылом юного тела. Но днем все общение постарался свести к необходимому минимуму, отдаляясь от мужчины все больше и больше.
Но Эдмир терпел, хотя и считал эту демонстрацию за очередную блажь избалованного ребенка. Перебесится и забудет…
Но его терпение лопнуло, когда через два дня к ним с повторным визитом приехала семья одного графа. Среди детей главы семьи был красавец сын. Высокий, статный, мускулистый. С мужественным лицом прирожденного сердцееда. Эту смазливую сволочь Эд запомнил еще с первого визита! Именно ему тогда больше всех улыбался Рэни, трепеща пушистыми ресницами и очаровательно склоняя золотоволосую головку на точеное плечико. А графеныш расточал чужому мужу ответные улыбки и комплименты, когда думал, что Эдмир не видит и не слышит.
Но в этот раз появление гипотетического соперника заставило принца чуть слышно рыкнуть. Мерзавец посмел вручить Рэниари огромный букет лилий! Правда, все приличия были соблюдены, и цветы преподнесла жена главы семьи. Но принц-наследник ни на миг не сомневался, что это от ее сыночка-гада!
И ладно бы только букет! Весьма пошлый, если не сказать — вульгарный! Такую охапку Эд даже на свадьбу мужу не дарил, еле в руках не помещается…
Но Рэниари, радушно поприветствовав гостей, одарил каждого из них лучезарной улыбкой. И тем самым заставил принца-наследника скрежетать зубами от ревнивой злости. Эд с трудом сдержался, чтобы тут же не утащить маленького паршивца в спальню и не начать там урок послушания. Заодно и должное место указать!
В постели… Под мужем… на муже… подле мужа…
Так нет же, наглец еще и позволил ладони графеныша дольше положенного удерживать свою руку! А смазливый гад при этом похотливо пожирать глазами супруга наследника престола! Да еще и улыбался ему…
— Рэниари, дорогой, — Эдмир по-хозяйски обвил рукой тонкую талию юного мужа и притянул его к себе, властно поцеловав на глазах у гостей. Чопорная графиня густо зарделась, ее супруг и по совместительству отец ненавистного красавчика восхищенно охнул, видимо вспомнив молодость. А вот сам графеныш так скривился, что сразу стало ясно — выступление принца-наследника ему как нож в сердце!
Вот только Эду не понравилась реакция собственного супруга. Вместо того, чтобы тут же прекратить заигрывания с чужаком, Рэни словно закаменел. От него ощутимо повеяло холодом. Нет, внешне никто ничего не заметил, но Эдмир уже научился различать нюансы поведения мужа.
Сведя произошедшее к милой шутке, Рэниари продолжал участие в беседе, не обращая внимания на все больше злящегося принца-наследника. Эд сидел рядом с ним, с трудом удерживая на лице как приклеенную радушную улыбку. И отвечал односложно, занятый тем, чтобы к его Искре не подобрался чужак.
Совместный ужин прошел весьма достойно только благодаря усилиям принца-консорта, который успевал мягко гасить прорывавшуюся грубость мужа. В основном все эмоции Эдмира предназначались молодому гостю, что глаз не отрывал от прекрасного супруга будущего короля Хилдона. И только благодаря запредельным усилиям Рэниари графская семья покинула замок, очарованная гостеприимством и любезностью молодоженов, а не оскорбленная ревнивыми подозрениями наследника престола.
Нет, конечно, Рэни понимал, чего от него желает красивый сын графа. И держал того на расстоянии. Впрочем, и сам молодой человек осознавал разницу их положений, одаривая принца-консорта своим восхищением издалека. Вот только старший супруг продолжал смотреть на «соперника» словно разъяренный бык на красную тряпку.
Апофеозом ужина стала выходка принца-наследника, когда тот, разозленный излишним (как ему казалось!) вниманием Рэниари к чужаку, опустил руку под стол и ладонь сжал пах юноши, начиная жестко его ласкать. Хорошо хоть это безобразие скатерть прикрыла!
Рэниари ничего не оставалось, как непринужденно встать и, извинившись перед гостями, выйти из комнаты, якобы для распоряжения слугам. Вот только за дверями столовой, юноша со всей злости саданул кулаком об стену, едва не до крови отбив себе костяшки пальцев.
— Ревнивый идиот!.. — чуть слышно прошипел он себе под нос и, нацепив дежурную улыбку, вновь вернулся к гостям.
Слава светлым богам, что визит графской семьи скоро закончился, а то бы не выдержал уже сам Рэниари!..
Юноша вздохнул спокойно только, когда семья аристократов наконец уехала, оставив его наедине с насупленным принцем-наследником. Если Эдмир уже сейчас ТАК реагирует на простое внимание окружающих к мужу, то что же будет при дворе?!