Искра

Глава 3

— …****!!!!
Отшвырнув нагревшуюся подушку, Эдмир раздраженно сел на обширном и бесконечно пустом ложе. Вот уже четыре недели он спал один. И так и не смог привыкнуть к вернувшемуся одиночеству. Никто больше не согревал его бок, прижимаясь во сне в поисках тепла. Никто не сопел умиротворенно, уткнувшись носом в плечо!
******!!! Да даже никто не молчал зло, не согласный с каким-либо решением старшего мужа!
А ведь когда-то Бешеный принц безжалостно выставлял использованных любовников из постели, не терпя, чтобы кто-то лежал рядом с ним после близости. Думал ли Эд когда-нибудь, что будет ТАК тосковать по докучливому, как он считал ранее, чужому присутствию в своей жизни?! Даже о предполагаемом супруге тогда думал, что им достаточно будет раздельных покоев: насладились друг другом — и разбежались!
И вот теперь четыре долгие недели пытки одиночеством!
Эд честно держался первые две, не отвлекаясь на возобновившиеся авансы придворных, стремящихся скрасить ожидание будущему королю. Изнурял себя на плацу и на отцовских советах. Даже пытался охотиться в заповеднике, где держали специально выведенную дичь: в середине весны в обычных лесах уже не поохотишься — грязь, да еще отощавшее за долгую зиму зверье вызывало откровенную жалость, а не желание прибить ради линялой шкуры.
Но даже ежедневные разговоры с Рэниари мало спасали: юный супруг, тоже изнывая от безделья, пытался продолжать управлять дворцом. Но мужчина упрямо держался… крепился!.. надрачивая самому себе и кончая от одной только мысли о страстном теле мужа.
Но все разом полетело к пьяным демонам, когда однажды днем к Эдмиру бесцеремонно ввалился сводный братец, совершенно невменяемый и непривычно поглупевший от радости — его супруги родили один за другим!
При этом бедняга Баррэт выглядел так, словно сам рожал, да не по разу! Настолько потрепанным и безумным был его вид. Доставивший графа личный маг Вороналей — смешливый блондин с серо-зелеными глазами — весело пояснил удивленному принцу, что роды у лордов Лотэ и Сэриэля прошли на редкость удачно. Дети здоровы, как и их родители. А в крепости Круглого Холма полно родственников младших со-мужей. И Баррэт, не выдержавший начавшейся суматохи и грандиозных приготовлений к празднованию, просто-напросто сбежал к племяннику, спеша поделиться с ним своей радостью. Причем, судя по словам мага Кассина, гулять собиралась не только Крепость, но и соседняя Цитадель. А учитывая, что под Сауналями и Ротаолями ходили Центральные провинции, то вся эта радость стремительно, но верно перетекала в грандиозную пьянку, грозившую вывести из строя всю южную и центральную часть королевства!
Особенно был счастлив Лотэ, родивший сына на радость их с Сэри родителям. Теперь отмучившийся и выполнивший свой долг сразу перед двумя семьями брюнет буквально летал, отказываясь выпускать из рук сына, избавившего его от нового кокона. Саунали и Ротаоли тоже были довольны, тетешкая будущего графа Синих Камней и пытаясь отобрать его у родителя.
Сэриэлю не так повезло — у него родилась дочь. Но младший супруг ничуть не переживал по этому поводу. Воспитанный младшим, он был только рад вновь выносить и родить ребенка. И не мог нарадоваться на спокойную, в отличие от своего брата девочку. Леди Вениа и лорд Вэндинк уже боготворили внучку, в то время как главы их семейств восторгались бутузом Ло. Сэри с лету назвал девочку Равилиссой — в честь своей умершей давно сестры-близнеца. И успокоился. В то время как Лотэ все никак не мог определиться с именем сына, измучив Баррэта и остальную родню.
Так что старший Ворональ, плюнув на свои обязанности графа, сбежал прямым телепортом в столицу в тайной надежде, что сумеет успокоиться и переварить свалившуюся на него радость. Счастье и проснувшаяся гордость за детей захлестывали сводного брата с головой. Баррэт готов был любить весь мир и его же облагодетельствовать. И Эдмир, пообщавшись с братом, невольно от него заразился радостным настроением.
Словом, оба мужчины быстро оказались в кабинете принца-наследника, где как-то незаметно усидели несколько кувшинов вина, не особо налегая на закуску. Как и когда в их компанию затесался маг Кассин и вернувшийся с ним целитель Вариш, не знал никто. К счастью для последнего он пришел, когда под влиянием южной лозы Эдмир помягчел и забыл, что именно из-за этого белокурого и сероглазого целителя в свое время получил по заднице от Итарона. Впрочем, какие-то ассоциации в пьяной голове наследника еще остались, и он невольно почесал пятую точку, силясь что-то вспомнить, пока Баррэт взахлеб рассказывал, какие красивые и умные у него дети. Каким образом граф сумел просчитать уровень сообразительности новорожденных наследников, никто так и не понял. Но все дружно согласились, что дети и впрямь и умные, и красивые.
Потом маги куда-то исчезли, а вместо них появились Лоран, Айрэ и Карлаэль. А потом в кабинете возникли абсолютно трезвые Лотэ и Сэриэль, сгребли уснувшего мужа и куда-то исчезли с помощью Кассина. Но оставшимся было уже настолько хорошо, что исчезновение главного виновника торжества никто и не приметил. Даже скромный и сдержанный Айрэ пил наравне со всеми, правда, потихонечку прикладывался к флакону с протрезвляющим зельем. Но это заметил только один Валиэль, заглянувший в кабинет в поисках мужа. Но младший маркиз лишь понимающе хмыкнул и отправился с докладом (сиречь — с ябедой!) на половину консорта, которому служил чем-то вроде доверенного секретаря.
А Эдмиру вдруг приспичило пойти проведать мужа. Оставив веселую компанию продолжать дегустировать вина и сравнивать их качество, принц-наследник решительно отправился к Рэниари. Эд еще помнил, что напрямую к супругу его никто не пустит. И двинулся на штурм покоев возлюбленного через балкон сразу четвертого этажа, на котором располагались комнаты прислуги. Но был отловлен на дальних подступах Итароном, протрезвлен и отправлен в кровать.
Тогда Эдмир только посмеялся, когда очутился в тишине своих покоев — никогда еще в его жизни не было, чтобы он лазил через окна, пытаясь добраться до предмета своего обожания. Принц-наследник еще успел с умилением выслушать по магическому зеркалу сердитую проповедь Рэниари, которому приключения мужа не дали спокойно пообщаться с южными родственниками и выслушать все новости из дома. И завалился спать в предвкушении близившегося появления собственного ребенка.
Но на утро на окончательно протрезвевшего мужчину неподъемной глыбой навалилась дикая тоска. Чужая радость словно сорвала с души Эдмира все ограничения. И он сгорал от желания прикоснуться, вдохнуть родной запах, поговорить не через бездушную магическую пленку, а вот так… держась за руку. И с каждым днем наследнику становилось лишь хуже. Эдмир зубами скрипел, с трудом удерживаясь, чтобы не уничтожить все преграды и не схватить в охапку того, кто был ему так нужен. И если бы дело было только в силе Искры!.. Но магические резервы Эда были полнехоньки! Нет, принцу-наследнику был нужен сам Рэниари.
Но что хуже всего — это то, что вновь вернулись ТЕ сны…
Странные… нереально-реальные… изматывающие настолько, что хотелось волком выть. И в то же время щемяще-пронзительные… наполненные светом и бесконечной нежностью. В этих снах было ожидание чуда…
Почему-то один сон повторялся чаще других.
✴️✴️✴️
Воистину королевское великолепие нарядного зала…
Ажурные своды, парящие над изысканной мозаикой пола.
Радужные переливы высоких, неестественно узких витражей…
Солнечные зайчики радостно скачут по белоснежным стенам и нарядной толпе, заполняющей обширное пространство среди величественных колонн… высверки драгоценностей, маслянистые блики золотых украшений…
Лица и фигуры сливаются в неразличимое, колышущееся пятно… почему-то весьма темное пятно… несмотря на разноцветные кляксы платьев и камзолов…
Но Эдмиру все равно… все безразлично. Взгляд принца-наследника ищет в толпе лишь одного… единственного… желанного настолько, что без него невозможно жить.
И с облегчением находит…
ОН скользит сквозь безликую толпу, окруженный музыкой словно императорской мантией. И неожиданно плотные перья тумана опускаются-поднимаются-разлетаются по залу. И не понять — то ли это туман, то ли снег, то ли тоска от собственного одиночества… что вот ОН, твой желанный… не рядом с тобой. Слишком далеко, чтобы обнять… прижать к груди…
ОН скользит-танцует, даже не поднимая взгляда от зеркального пола… не смотрит на тебя! И ты зря пытаешься увидеть его глаза. И почему тебе казалось, что его волосы белые? Вот же — они золотые! Такие сверкающие… мягко переливаются в прихотливых изгибах локонов, собранных в тяжелую прическу, что заставляет гордо вскидывать голову…
ЕГО золотая корона.
И зачем такой красоте другие украшения? Но они есть. И ты заворожено сглатываешь, наблюдая, как скользит вдоль светлой щеки одинокая прядь волос, перевитая золотыми нитями с вкраплением каких-то голубых камней…
Легкое, слегка нетерпеливое движение головы… и все это богатство обрушивается водопадом на узкую спину, заставляя тебя замереть от щемящего предвкушения.
А золото волос буквально обжигает, еще больше наливаясь светом… впитывая в себя само солнце!
Боги мои! Как же ты прекрасен!
Невесомые, полупрозрачные ткани окружают твое гибкое тело, даря облику недосказанность… лишь намек — все видно и не видно ничего… Все оттенки белого, голубого, синего, с легким просверком серебра и золота…
Твой танец…
Твой взгляд…
Холодный…
Обжигающий…
Яростный…
Нежный…
Гордый…
Далекий…
Столько оттенков в нем, что голова кругом!
Ты одновременно принадлежишь и мне и всем вокруг. И от этого так больно… больно, что ты не мой. И страшно…
Почему я уверен, что увижу в родных глаза лишь безразличие в противовес моей отчаянной любви к тебе?! И я молюсь, чтобы увидеть хотя бы это, а не брезгливое презрение.
Красивый…
Мой ледяной… солнечный король…
✴️✴️✴️
Обычно на этом месте принц-наследник просыпался с дикой тоской в груди и с сухими рыданиями в терпеливую подушку.
Чтобы вновь заснуть и увидеть…