Искра

Глава 4

Почти три месяца…
Три долгих месяца после смерти прежнего короля.
Три месяца для осознания, что он, по сути, только большой ребенок… внезапно ставший взрослым. И вся его прежняя самостоятельность всего лишь миф… мираж. Дунь и развеется.
Он ушел… оставил его…
Так же, как когда-то давно ушла мама, защищая новорожденного Баррэта.
И теперь нужно быть сильным…
Сильным вдвойне… втройне!.. чтобы защитить не только свалившуюся на его плечи страну, но и свою любовь. Свои чувства и чувства Рэни, что приходят в лад так медленно… со скрипом. Прав был Итарон, в стократ прав — сердце, раненое предательством, заживает с трудом. Рэни вновь учится ему доверять… неумело, болезненно, но все-таки учится.
Как же мне не хватает твоего совета, мама! Ты умела любить, как никто другой. Даже отец лишь ученик по сравнению с тобой. Ты саму жизнь бросила под ноги своей любви! Почему я так не умею? И отец… хотя он принял всем сердцем чужого ребенка… ребенка от соперника! Того, ради кого умерла Веро. А я собственного сына не могу принять, не в силах забыть причиненную им боль.
Мама…
Как же я скучаю по твоей улыбке!
Отец ушел к тебе. Он долго держался… ради меня… ради страны. Но все-таки ушел. Пожалуйста, прими его. И будь счастлива с двумя мужчинами, что так любили тебя!
Я похож на отца… как отображение в темном зеркале. Тоже не могу отпустить того, кого люблю всей душой… всем телом.
Мы связаны с ним незримой, но такой прочной нитью. И судя по всему — связаны не в одном воплощении.
Мама… отец… Рэни…
Как же я скучаю по обычным отношениям, когда нет места недосказанности!
Почему я раньше многого не осознавал?!..
Никогда прежде Эдмир не понимал, каким монолитом за его плечами высился отец. Не просто поддержка, а… АВТОРИТЕТ. И как бы он не показывал себя, не правил, не отдавал приказы… всегда!.. во всем он подспудно оглядывался на отца. И пусть для других Сорондо III был Великим королем и пусть бывшим, но Завоевателем. То для Эдмира он всегда оставался лишь отцом… тем, кто всегда выслушает, объяснит, пожурит, пожалеет, поможет…
Остаться одному было страшно. Словно весь мир опустел. Единственным утешением стала помощь и поддержка мужа. Пусть молчаливая (Рэни и раньше не отличался разговорчивостью…), но она была такой теплой и искренней, что слезы наворачивались на глаза. Эд и сам не заметил, когда, в какой момент стал все больше и больше опираться на мужа. Просто как-то так случилось, что Рэниари легко и естественно принял на себя часть обязанностей правящего короля… подставил плечо… всегда был рядом… крепко обнимал в постели… обволакивал молчаливым одобрением на переговорах с лордами Совета… или парой негромких фраз помогал разрешить очередной конфликт…
Муж сам пришел к нему, едва прежний король пеплом с погребального костра ушел к Отцу-Небо, как некогда вышел из лона Матери-Земли.
Эд хорошо помнил, как он сидел после похоронной церемонии, закрывшись в своих покоях… выгнав всех слуг и даже Итарона, что пытался ему что-то объяснить, утешить.
Рэниари тихо вошел со стороны собственных комнат — Эд запоздало вспомнил, что в той стороне двери никогда не закрывались. Он и не думал, что супруг хоть когда-то придет к нему, вот и не перекрыл проход, желая одиночества. Но Рэни пришел… так тихо и неожиданно, что вначале Эдмир даже попытался сморгнуть его образ, приняв за мучительный фантом. Однако юноша лишь сел к нему на колени и крепко обнял, прильнув всем телом и положив голову мужчине на плечо. Почему он ТАК сделал, Эдмир даже не интересовался. Может вспомнил своего отца, погибшего год назад… может ощутил родство с потерявшимся от одиночества наследником? А, может, просто пожалел? Какая разница! Главное, что он пришел и впервые в жизни сам остался в постели Эдмира, не спрашивая ни о чем, и ни о чем не говоря.
В ту ночь они оба любили друг друга неистово, долго, нежно, выматывая невесомыми ласками и тягучими движениями. Вплавлялись друг в друга с хриплыми стонами и тяжелым дыханием, не желая разъединяться. Им обоим это было нужно. И эта ночь что-то изменила между ними… наверное, в лучшую сторону. Потому что Эдмир никогда прежде так тесно… так близко не ощущал мужа. Словно их души начали постепенно сливаться.
Единственное, что мешало окончательному примирению супругов — было присутствие в их жизни теперь уже наследного принца Эрэндиса. Эд честно пытался смириться с ребенком, хотя бы ради Рэниари, который обожал сына. И не мог. Единственное, на что он был способен — так это никому не показать отвращение при виде здорового и жизнерадостного младенца, требовательно орущего на руках дебелой кормилицы. Мужчина старался скрывать свое отношение к ребенку, слишком хорошо умея владеть собой. Но если окружающих ему и удавалось обмануть, то мужа… Рэни слишком хорошо научился его чувствовать, чтобы обольщаться широчайшей улыбкой счастливого идиота, которую всем вокруг демонстрировал Эдмир, не спуская наследника с рук.
По обоюдному молчаливому согласию супруги договорились не трепать друг другу нервы по поводу сына. Но Рэни так и не простил мужу его отношения к Эрэндису.
А сам Эдмир…
На него навалилось слишком многое. А еще большее грозило навалиться и выбивало из привычной манеры поведения. Одно лишь то, КАК окружающие смотрели на ЕГО мужа, выводило из себя молодого короля настолько, что мужчина сам не знал, как умудрялся сдержаться. Эдмир практически читал похотливые мысли и желания придворных… Это бесило правителя до кровавой пелены в глазах. И не добавляло ему спокойствия в делах и поступках. Он готов был растерзать каждого, кто только посмеет приблизиться к Рэниари, всячески опекал и ограждал юношу, всеми силами стремясь успокоить собственную ревность. К счастью, придворные, наученные горьким опытом, не приближались более допустимого этикетом. Но и не могли не желать консорта. Не в их это было силах. И эти взгляды, эти улыбки, эти намеки — они стали проклятием Эдмира! Его не проходящей головной болью.
Он боялся демонстрировать Рэни свое к нему собственническое отношение, боялся оттолкнуть своей ревностью… и безмолвно умирал, не зная, как исправить прошлое. Молодой король даже не поленился съездить в тот злополучный домик и выяснить подноготную их первого свидания. И узнанное не добавило Эдмиру радости — слова мужа подтвердились полностью! Одна только мысль, что неопытный мальчик был вынужден выбираться из леса самостоятельно, привела мужчину в неописуемую ярость. Тем более горькую, что он сам подспудно допускал мысль о поведении собственных слуг. Только поэтому лакеи остались в живых, а не распрощались с головами.
Вернувшись во дворец, Эд сделал все, чтобы окружить супруга еще большей нежностью и заботой. Подчас его внимание было даже гипертрофированным.
А вот Рэниари впервые в эти дни почувствовал, что его по-настоящему любят. Что любят именно его, восемнадцатилетнего мальчишку, бывшего бастарда Вориндо, а не драгоценную Искру. То, как вспыльчивый, до болезненности ревнивый Эдмир отдавал ему во время родов собранную по крупицам силу… как отдавался потом сам в постели, не допуская даже мысли, чтобы быть сверху и страшась навредить… даже его скрытая, болезненная ревность и явный страх потерять!.. все это не могло оставить юношу равнодушным.
Он вдруг осознал, что является для мужа не просто красивым и полезным дополнением к власти… что не редкая кукла, которой следует осторожно любоваться… что он личность! Тот, кого обожествляют, ради кого пойдут на все. С Эдмиром Рэни вдруг ощутил себя желанным. Принадлежащим кому-то в самом лучшем значении этого слова. Это осознание не заставило в душе Искры вновь вспыхнуть чуть тлеющие угли былой любви, но хотя бы согрели замерзшую душу прежнего мальчика. Он впервые взглянул на место своего обитания не как на золотую клетку, а как на дом, где его любят и ждут. И Рэни был по настоящему благодарен мужу, что тот, ревнуя его к каждой дворцовой колонне, не устраивает ему прежних скандалов. Эдмир предпочитал мучиться ревностью наедине, или срываться на шарахающихся от него придворных.
И тем больнее юноше было осознавать, что муж ненавидит их общего ребенка. Ненавидит яростно, исступленно за ту муку, что принесло рождение малыша Искре. Сын, который должен был сплотить супругов, стал камнем преткновения между ними. И хотя Эдмир не отказывался от мальчика, но Рэниари ясно видел, что между отцом и сыном никогда не будет теплоты, одна лишь неприязнь. И этого он мужу простить не мог. Те муки, что пришлось Рэниари пережить, приводя в мир своего ребенка, только усилили болезненную любовь консорта к тому, кого ему по сути навязали, заставив силой принять кокон.
Но было еще кое-что, что не давало Эдмиру существовать спокойно.
Смерть отца…
И пусть всей стране было объявлено о кончине Сорондо после долгой болезни, с которой не справились маги. Но и Эдмир, и его дядя знали, что причиной стало убийство.
Тщательно продуманное, оборвавшее все нити к виновникам трагедии, но убийство.
Итарон сумел разобраться во всем… как, когда и почему произошла атака?.. но не сумел найти ни одной зацепки — КТО это сделал. Подозревать можно было многих, но без доказательств…
И потому оставалось лишь скрежетать зубами от бессильной злости да рыть землю носом в попытке выяснить — Фейринель?.. Мисиран?.. или еще целый десяток мелких владений, чьи лорды имели немаленький зуб на покойного короля.
✴️✴️✴️
Совместная коронация новых властителей Хилдона прошла празднично и очень торжественно. К удивлению многих аристократов, особенно прибывших из отдаленных провинций, Рэниари короновали одновременно с Эдмиром. Нет, люди конечно знали, что брак супругов равный. Но как-то никто не предполагал, что надменный Келлиадир добровольно разделит власть с мужем. Вот только надменным и резким Эд мог быть с кем угодно, только не с Рэниари. Юноша был единственным, кому удавалось выбить супруга из привычной колеи и сделать очень ранимым…
Последующий пир и бал по случаю нового воцарения прошли как-то мимо Эдмира I. Сначала он был слишком занят, принимая вассальные присяги от лордов провинций, потом набежали советники с неотложными делами (Рэни, занятый общением с родней, которую давно не видел, временно бросил мужа на растерзание канцлеру и Итарону). А потом стало не до чего, потому что его величество младший король Рэниари I внезапно потерял сознание.
Благо случилось это не на глазах у многочисленных гостей, а в детской Эрэндиса, куда Рэни удалился с Баррэтом и его мужьями.
✴️✴️✴️
Эдмиру сообщили о случившемся, когда он уже попрощался с мисиранским послом, а то бы все дипломатические переговоры полетели к собачьим демонам.
Перепуганный мужчина буквально ворвался в покои, отведенные наследнику. Почему-то Эду вдруг ударило в голову, что повторяется ситуация с горным замком… как тогда, в самом начале их брака!
И первое, что попытался найти заполошенный взор мужчины — это пятна крови на праздничной одежде мужа. Но их не было. Рэниари полулежал, опираясь на сидевшего за ним Баррэта, и дышал часто, словно пил мелкими глотками прохладный воздух детской: все окна были распахнуты навстречу свежему ветру, наполненному ароматом цветущих яблонь. Растерянный Лотэ замер посреди комнаты с орущим в голос Эрэндисом на руках, наспех укутанным в атласное одеяло. В то время как Сэриэль, кормилица и служанки хлопотали вокруг младшего короля, пытаясь то сунуть ему под нос нюхательные соли, то напоить водой. При этом галдеж в комнате стоял невыносимый, такой, что голова вбежавшего Эдмира мгновенно начала раскалываться.
Убедившись, что супруг жив и не окровавлен, Эд набрал полную грудь воздуха и гаркнул… да так, что в бронзовой люстре зазвенели подвески из разноцветного стекла.
— ТИИИХХХООО!
И все в комнате замерли. Одна из перепуганных служанок так и застыла с занесенной ногой, не успев ее опустить.
Поддерживающий племянника, серый от переживаний Баррэт с благодарностью посмотрел на сводного брата.
— Дай сюда, я сказал!.. — один лишь Сэриэль плевать хотел на чьи-то там приказы. Вырвав из рук служанки платок с полурастаявшей ледяной крошкой, он деловито приложил влажный узелок ко лбу Рэниари. Тот слабо мотнул головой, подставляя благословенной прохладе пылающий висок, и блаженно замер, все еще на грани между небытием и явью.
— Рэни!.. Солнышко!.. Что случилось?! — Эдмир упал на колени подле мужа, забирая его у Баррэта. От резкого рывка юноша глухо застонал, сморщившись. И мужчина неловко замер, боясь лишний раз шевельнуться, и с тревогой вглядываясь в побелевшее лицо любимого. Губы Рэни заметно отливали синевой и были приоткрыты, когда юноша пытался побыстрее втянуть в себя воздух. Черты идеального лица заострились, крылья тонкого носа с силой раздувались…
— Мы просто разговаривали… — невпопад начал Лотэ, пытаясь укачать орущего ребенка: почему-то никому в голову не пришло забрать младенца из рук явно боящегося его мужчины. — Смотрели, как Эри спит… А потом…
— А потом Рэни стал падать, — продолжил Баррэт, устало проводя по лицу руками, словно стирая с кожи невидимую паутину. — Вот как стоял… говорил… улыбался… и вдруг повалился на меня! Я едва успел его подхватить…
- ************! — Грубо выругался Эд, осторожно перехватывая мужа под коленками и плавно вставая с ковра. — Спасибо, Барр! Побудете с ребенком?
— Не вопрос, — кивнул сводный брат. — Но я хотел бы знать, что происходит.
— Простое перенапряжение, — отозвался входящий в детскую Итарон. — Его величество Рэниари слишком устал… похороны, суета, связанная с восхождением на престол, сама коронация… Ему надо отдохнуть. Несите супруга в его покои, ваше величество.
И маг открыл прямой портал из детской в спальню Рэниари.
Уложив мужа поверх роскошного покрывала на постели, Эдмир лично, не допуская слуг, расстегнул на Рэни все застежки, облегчая дыхание. Полностью раздеть юношу он не рискнул, боясь помешать непонятным манипуляциям, проводимым над младшим королем Итароном и невесть как здесь оказавшимся Верховным жрецом Бога-Отца.
Сам Рэниари впал в сон, явно под воздействием двух старых магов. Но хотя бы его лицо приобрело естественный цвет, перестав пугать Эдмира мертвенной бледностью.
— Пожалуй, этого достаточно, — проговорил едва не басом жрец, с кряхтением распрямляя согнутую спину. — Сон пойдет его величеству на пользу. Но советую ограничивать в дальнейшем физическую нагрузку и эмоциональную… Последнюю особенно.
— Нам нужно поговорить, — подал голос Итарон. — Здесь все в порядке, но возникли кое-какие вопросы.
Эдмир лишь нетерпеливо головой мотнул, направляясь в сторону собственного кабинета.
✴️✴️✴️
— Ну, что я могу сказать, ваше величество… — пожевал губами Верховный жрец, когда все трое расположились в креслах подле холодного камина. — Ваш супруг полностью здоров… телесно.
— Вы что же имеете в виду, — тут же взъярился Эдмир, не обращая внимания на предостерегающий жест Итарона. — Что мой муж болен душевно?!
— Скорее я бы сказал, что сердечно, — с мрачным юмором отпарировал жрец. Священнослужители были отдельной, закрытой и очень могущественной кастой. И хотя они полностью контролировались королем, но без особой надобности жрецов старались не задевать. Так что служители богов могли себе позволить некую вольность. — Я не сомневаюсь в ваших чувствах к супругу. Вы всему королевству продемонстрировали, насколько лорд Рэниари вам дорог. Но вот со стороны вашего супруга…
Эдмир насторожился.
— Скажите, государь… — чуть помолчав, спросил старый жрец. — Не было ли в вашем недавнем прошлом… чтобы у вас с мужем сильно болели запястья?
— У меня было, — с невольным удивлением ответил Эдмир, вспоминая неприятные моменты, когда у него болезненно ныли руки. — Как будто тупым ножом режут по живому… Я говорил Верховному магу, — Итарон наклонил голову, соглашаясь. — Но все оказалось в порядке. Целители ничего не обнаружили. А у Рэниари… он как-то проговорился, что и у него такое было.
— И не раз, — произнес жрец. — Причем в отличие от вас, у его величества Рэниари такое происходило и до сих пор происходит довольно часто.
— И что это значит? — Насторожился Эдмир.
— Вы не обращали внимания на руки вашего родича графа Вороналя и его мужей? — Вопросом на вопрос ответил старик. Эдмир припомнил прихотливую татуировку, что оплетала жилистые запястья сводного брата. Кажется, такая же вилась и на руках его со-мужей.
— Видел, — хмуро отозвался молодой король.
— Это знак Истинного супружества, — веско заявил жрец. Глаза Итарона расширились, став по форме едва не идеальными кругами. — Что?!..
— Вот именно! — Припечатал Верховный жрец, устало рассматривая своих высокопоставленных собеседников. — Это значит, что в их прошлых воплощениях они знали и любили друг друга настолько, что навсегда связали свои души! И мы подозреваем, что вы, ваше величество, с вашим супругом тоже являетесь Истинной парой. Вот только что-то в вашем прошлом или настоящем случилось такое… что мешает принять вам эту связь окончательно. Во всяком случае лорд Рэниари не может этого сделать… За что и платится.
— Что вы желаете этим сказать? — Очень медленно и страшно спросил Эдмир, обмирая от нехороших предчувствий.
— Только то, что те, кто отвергают подобную связь, наказываются самой судьбой, — печально вздохнул жрец. — Они умирают от истощения собственной ауры. Что и происходит сейчас с вашим мужем и нашим вторым королем.
Эдмир почувствовал, что словно проваливается в незримую яму. В глазах короля потемнело, а в висках с шумом запульсировала кровь.
— Не… не может быть!.. — прошептал он онемевшими враз губами. — Нет… только не это! Сделайте же что-нибудь! Он не должен умереть!
— Простите, государь, — покаянно опустил голову Верховный жрец. — Мы не знаем, почему так происходит. Да к тому же это лишь догадки. Может, слабость вашего мужа вызвана другими причинами. Мы слишком мало знаем о природе Искр… Но давайте уж будем честными сами с собой — ведь не зря традиционно считается, что Искры долго не живут… Сгорают в пламени собственного дара. Вы, ваше величество, не видите аур, хотя и стали весьма сильным боевым магом. Но я вам могу рассказать. Наши ауры… они переплетаются, воздействуют друг на друга, резонируют с остальным миром. А вот аура вашего супруга… она пылает словно солнце! Но… отдельно от других. Выбрасывает обжигающие протуберанцы, пытаясь вплестись в ткань мироздания… и не может. Она как будто оборвана. И сжигает саму себя, не в силах выплеснуть в мир излишки силы. И мы не можем найти причину этого.
— Ищите! — Резко вскочив на ноги, Эдмир символом отчаяния навис над отшатнувшимся от неожиданности жрецом. Итарон тут же подскочил со своего кресла, пытаясь успокоить невменяемого племянника.
— Эдмир! — Маг надавил на плечи короля, усадив того обратно в кресло. — Мы и так пытаемся разобраться во всем!.. Но слишком мало данных по Искрам.