Лисьи зарисовки

«вышибая воздух из лёгких»

пэйринг: Эндрю Миньярд & Нил Джостен
предупреждения: оос, сцена 18+.

————

Темную комнату освещал лишь тусклый свет ночника, вставленного в розетку, Эндрю стоял у окна с сигаретой в руке, изредка делая глубокие затяжки, в другой руке он сжимал связку ключей, отданную Нилом ещё утром. В его мыслях был лишь он, парень со сломанной судьбой, ворвавшийся в его жизнь неожиданно и также неожиданно заставивший его чувствовать что-то, помимо гнева, злости и ненависти на весь мир и на самого себя.

По окну стучит крупный дождь, оставляя на стекле мокрые разводы и искажая вид города. Эндрю смотрит куда-то за горизонт, погруженный в мысли.

Миньярд не успел понять, как Джостен подобрался к его израненной душе настолько близко. Почему он не опасается его, как остальные лисы, почему каждый шрам Нила доставляет боль, разжигая внутри пламя, заставляя мстить, защищать, не позволяя другим трогать то, что принадлежит только ему.

Скрип двери, щелчок замка, тихие шаги. Эндрю не нужно гадать, что понять, кто вошёл в комнату, потому что никто другой бы просто не посмел потревожить его в таком состоянии, тем более после вечерней выходки.

– Играешь с огнём, Нил, – мгновение и он оказывается прижат к стене, а занятые руки Эндрю оказываются свободными и сжимаются на шее.

Но Джостен и не пытается выбраться, смотрит прямо в светло-карие глаза напротив, заглядывает будто в душу, находя в ней частички того, что Миньярд долгие годы убивал в себе.

– Чего ты добиваешься? – хватка на шее становится сильнее, Эндрю оказывается в опасной близости от его лица, вторгаясь в личное пространство, обжигая губы горячим дыхание, от него пахнет сигаретами и кофе. Нил вдыхает его запах, расслабляясь. Каким бы не был блондин, кем бы его не считали – Нил чувствует себя с ним в безопасности, чувствует себя как дома... Хотя был ли когда-нибудь у него настоящий дом, настоящая семья?...

– Делаю то, чего хочу. – хмыкает, говоря очевидное и пожимает плечами. Хватка блондина ослабляется и Нил поднимает руки, касаясь лица Миньярда, заставляя того шумно выдохнуть, но не оттолкнуть, как раньше, а лишь прикрыть глаза и отдаться ощущениям. – Да или нет, Эндрю? – шепот на грани слышимости, вопрос во взгляде ярких голубых глаз.

– Да, – выдыхает почти облегчённо, заставляя Нила улыбнуться этим ответом.

Джостен касается шеи, легко разминая, поглаживает щеки большими пальцами, спускается на губы, обводит их контур, прикусывая свои в нетерпении. Для обоих ощущения кажутся странными, слишком близкими и непривычными, но такими правильными и нужными, что прекратить это невозможно.

Они молчат, потому что говорить нечего, потому что сказано итак слишком много. Да и зачем что-либо говорить, когда за тебя говорят твои действия?

Эндрю не успевает понять, как губы Нила оказываются на его губах, целуют быстро и грубо, спускаются ниже, останавливаясь на шее, оставляя поцелуи-укусы, заставляя блондина застонать и запрокинуть голову, открывая больший доступ.

– Твой фетиш бесит меня. – хриплый голос, переходящий в стон и ухмылка Нила, которую Эндрю чувствует, даже не глядя на него.

– Тебе нравится.

И у него нет желания спорить с Джостеном, потому что он заставляет забыть его обо всём, заставляет расслабиться и почувствовать себя нужным.

Руки Нила блуждают по его телу и вскоре он уже стоит перед ним на коленях, растёгивая ремень. Он смотрит на него сверху вниз расфокусированным взглядом светло-карих глаз, часто дыша и кусая итак до неприличия яркие припухшие губы.

– Ты больше не один, – шепчет, глядя на блондина в ответ, и в этом взгляде ярко-голубых глаз Эндрю видит то, что ненавидит в людях, то, что делаешь их слабыми, уязвимыми и жалкими.
Любовь. Та, что рушит людей, ломает их жизни, разрывает сердца...

Но Нил считает точно также, потому слова любви для него пустой звук, люди признаются друг другу в чувствах, обещают вечную любовь, счастье, а в итоге, уходят, забирая веру, части разорванного на куски сердца.

Пухлые губы касаются головки и Миньярд стонет, толкаясь глубже. Нил смотрит на него, желая заполнить каждую эмоцию, каждую деталь, потому что никто не знает, что случится завтра, что будет их ждать через несколько часов, когда солнце вновь поднимется над горизонтом, окрашивая небо в розово-голубые оттенки.

Руки Эндрю цепляются за рыжие волосы, насаживаясь до упора, грубо и быстро толкаясь в горячую и тесную глотку. Нил не против, он позволит ему всё, также, как и сам Эндрю Джостену, и оба это прекрасно знают.

Хриплые стоны вырываются из его рта и Нил уверен, что в соседней комнате они отлично слышны, но сейчас никому нет до этого дела, потому что происходящее это чистой воды безумие. Но разве сама жизнь не безумие?

Эндрю кончает глубоко в глотку, потому что Нил не даёт ему отойти, прижимая за задницу и глотая солоноватую сперму, облизывает опавший член и поднимается на ноги.

Блондин закатывает глаза, прижимает его к стене и впивается в губы, вышибая воздух из лёгких. И этого достаточно Нилу, потому что он прекрасно понимает, что это значит, а остальное неважно.