Лисьи зарисовки

«натаниэль»

п: эндрю & нил

––––

– Твой фетиш с шеей ни капли не привлекателен, Нил, – фыркает Эндрю, доедая фисташковое мороженое, сидя перед телевизором, по которому идёт глупая передача, которую блондин даже не смотрит. – Ты ходячее клише.

Нил подходит к нему сзади, разобравшись с заданиями по истории и химии, и целует в шею влажными мягкими губами.

– Твоё тело говорит об обратном, – довольно ухмыляется Джостен, оставляя ещё несколько поцелуев- засосов, но не сильных, чтобы не давать лисам и остальным любопытным студентам повод для сплетен.

– Нил.

Эндрю произносит его имя твердо  и с нажимом, Джостен останавливается. Обходит диван и садится рядом с блондином, оставляя между их телами сантиметров пять.

– Мне нравится, когда ты зовёшь меня Натаниэлем. – неожиданно для Эндрю и самого себя признаётся Нил, откидываясь на спинку дивана. – А ещё я жутко соскучился, пока целый день учил билеты к завтрашнему зачёту.

– Ты ненавидишь, когда тебя так зовут остальные, Нил. – напоминает Эндрю, зачерпывая ложку мороженного и кладя её в рот под внимательным взглядом рыжевололосого.

– Ты произносишь его иначе. – пожимает плечами Нил, разминая шею.

– Да или нет, Натаниэль? – вместо допросов, Эндрю задаёт лишь один единственный вопрос и Нил не сдерживает улыбки, затаивая дыхание на своем имени, которое звучит так по-другому.

– Да... С тобой всегда да, Эндрю, – выдыхает Нил, наблюдая за тем, как Миньярд ставит на кофейный столик пустое ведёрко от мороженого.

– Я ненавижу тебя, – шепчет он, глядя в яркие голубые глаза перед тем, как впиться в приоткрытые губы грубым собственническим поцелуем. Эндрю покусывает его губы, проходится по ним языком и проникает им в рот Джостена, который отвечает со всей пылкостью, желая получить больше, но не нарушая  рамок, которые они вместе медленно преодолевают.

Но Нил знает, что значит это «ненавижу», ему и не нужны слова любви, Эндрю рядом и этого достаточно.

– Можешь прикоснуться ко мне, Натаниэль, – говорит Эндрю между бесконечными поцелуями, от которых уже сводит губы. Кожа Нила покрывается мурашками от томного «Натаниэль», произнесенного на выдохе.

Его глаза загораются и Эндрю видит это, видит, как Джостен смотрит на него. Смотрит как на гребаное произведение искусства: горящими глазами, в которых читается весь спектр эмоций и чувств.

– Да или нет?

– Да.

Нил несколько секунд неотрывно смотрит в светло-карие глаза, пытаясь найти страх, неуверенность, сомнение, но в них читается лишь плохо скрываемое, за маской безразличия, желание.

Руки Джостена ложатся на плечи Эндрю, слегка поглаживают, разминают сквозь хлопковую ткань футболки, спускаются ниже, на спину, проходятся по выпирающим лопаткам и позвонкам, пока они смотрят друг другу в глаза, сорвано дыша через раз.

– Могу я снять твою футболку? – спрашивает Нил неуверенно, проводя ладонями от копчика до шеи и зарываясь пальцами в мягкие слегка вьющиеся светлые волосы.

– Да.

И Нил снимает с блондина черную толстовку, медленно и осторожно, давая шанс передумать и уйти, но он позволяет снять её, помогая Джостену.

– Сними, – Эндрю кивает на кофту Нила и тот мгновенно стаскивает её через голову, слегка запутавшись в рукавах и заставляя Эндрю закатить глаза.

Миньярд притягивает Нила к себе за талию и снова впивается в припухшие алые губы. А Джостен неуверенно кладет свои теплые, чуть влажные от волнения ладони на спину Эндрю, легко поглаживая.

Они не заходят дальше, позволяя привыкнуть друг к другу, чтобы избежать лишних травм.

Эндрю странно ощущать на своей коже мягкие прикосновения рук Нила, но они приятны, они расслабляют и в тоже время разжигают странный огонь внутрь, который должен был давно угаснуть. Джостен едва уловимо касается нескольких шрамов на его спине, заставляя мурашки бегать по коже.

Нил наклоняет голову и касается губами острых ключиц, проходится по ним языком и оставляет несколько поцелуев-укусов.

– 109%, Натаниэль. – и Джостен снова дрожит от того, как Эндрю произносит его имя, от того, как касается многочисленных шрамов на его коже. Это слишком ярко. Нил никогда не испытывал подобного и не чувствовал себя настолько в безопасности.