No more dream

Глава 42.

Утро воскресенья Чимин запомнил на всю оставшуюся жизнь. Нежные прикосновения Лин, поцелуи. Её шёпот на ушко: «люблю тебя, Пак Чимин». И свои ощущения, которые щекотали изнутри. Какое это счастье, прижимать к себе любимого человека, делая его счастливым в ответ. Какое это счастье, целовать любимого человека утром, получая столь же нетерпеливые поцелуи в ответ. Какое это счастье, кормить её завтраком, сцеловывая с её сладких губ клубничный джем. А потом опрокинуть её на кровать и применить этот же самый клубничный джем не по назначению.Лин вздрагивает, когда сладкая консистенция касается её соска. Чимин так старательно обмазывает её тело джемом, будто он повар. Когда его губы накрывают возбуждённую горошинку, а язык слизывает клубничную сладость, Лин задерживает дыхание от ощущений.Пак Чимин — бог сладкого удовольствия. И вы никогда не переубедите Лин в обратном.— Хочешь попробовать? — отрывается от её груди Чимин, подхватывая пальцем новую порцию джема из пиалы.— Хочу, — еле дыша отвечает девушка. Чимин улыбается, а Лин сразу понимает, что кормить её сейчас будут изощрённо. Не ошиблась. Смотреть спокойно, как Пак Чимин покрывает свой возбуждённый член клубничным джемом - невозможно. Лин сводит ноги вместе, сжимая, пытаясь хоть чуть-чуть унять огонь внутри.— Айщ! — шипит на неё Чимин. — Так нечестно, малыш. Раздвинь ножки.И смеет ли она сопротивляться приказам своего клубничного мальчика? Ни за что. Широко разведя ноги в стороны, ведя пальчиками там, где только что были сладкие, во всех смыслах этого слова, губы Чимина.— Ты быстро усваиваешь правила игры, малыш, — низким голосом, запуская ворох мурашек, наблюдая за ней. Лин быстро встаёт, прогибаясь кошкой, и не медля больше, обхватывает губами возбуждение Чимина. Она слизывает, посасывает, старательно уничтожая следы клубничной сладости, а Пак закатывает глаза от удовольствия. И ведь неопытная, совсем ещё, и не на всю длину вбирает, а Чимин дрожит от удовольствия. Не выдерживает, отстраняет её, тянет за шею к себе, накрывает губы. И целует так, что звёзды в глазах, а оргазм слишком близко. Лин протестующе стонет. Она хочет получить свой оргазм от него всего, а не от его языка. И он исполняет её желание.Нависает сверху. Придавливает тяжестью своего тела к кровати. И входит в неё медленно. Тела прилипают друг другу, но им плевать. У них такой фейерверк ощущений, что они сейчас не заметили бы, даже если бы кто-то вошёл. Они смотрят в глаза друг другу, безмолвно говоря всё, что чувствуют. Пак Чимин — бог оргазмов. И вы никогда не переубедите Лин в обратном. Уж точно не сейчас, когда она выгибается под ним дугой, и кричит его имя, содрогаясь, от накрывшего с головой удовольствия. Чимин двигается в ней, захлёбываясь её эмоциями, забирая себе всё, что она отдаёт, наслаждаясь её пульсирующим телом и кончает, даже не закрывая глаза, потому что не может оторваться от глаз любимой женщины, в которых так много читается.***Воскресенье проходит так разнежено для всех, что никто даже не шутит на тему оглушительных стонов всю ночь, или звукоизоляции. Никто не подкалывает Чимина и Лин, по лицам которых видно, что у них этой ночью произошло столь долгожданное событие. Никто не смеётся, не шутит, все будто спрятались в своих тёплых кроватях, чтобы отлежаться и набраться сил. Никто ведь не знал тогда, что силы понадобятся очень скоро.Следующая неделя пролетает, словно в тумане. Чрезмерное затишье слишком сильно попахивает предстоящей бурей. И от этого осознания кроет нещадно. Все напряжены так, что дотронься — рванёт. Спокойное воскресенье кажется давно прошедшим сном.Всё это время Хосок, Чауми и Доён формально занимаются махинациеями с документами, не без помощи госпожи Монкут. Стараются обезопасить братьев, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Продумывают пути юридической защиты, пока Джексон и его команда занимаются усилением физической защиты разросшейся семьи.Среди этой беспроглядной суеты выделяются несколько событий, разбавляющих напряжение, с которым все ждут подвоха.— Вы не могли выбрать себе женщин с днями рождений в какой-то другой месяц? — ворчит Юнги.— Нарываешься, — спокойно замечает Джин.— Сентябрь у нас теперь просто месяц праздников, блять. Праздник жизни! — кривится Мин.— Тебя какая муха укусила, чего ворчишь, как дед старый? — удивляется Хосок.— Ты вообще заткнись, — отворачивается Юнги.— Не муха его укусила, а Доён не так часто кусает, как он хочет, вот он и бесится, — смеётся Тэхён. В него тут же летит первый попавшийся Мину под руку предмет — ручка.— Мы все перегружены. Твоя женщина очень ответственная. Радовался бы. Она помогает очень, без неё нам было бы в разы сложнее, — хмыкает Хосок на реакцию взбешённого Юнги.— Ладно. Давайте к делу. Некогда ржать. У нас три именинника. В субботу Намджун, во вторник Эмили и в следующую субботу Чауми. Хоть бы как-то более рассосредоточились по месяцу, мы же так сопьёмся. Спасибо, что у Чонгука первого сентября. Отойти до двенадцатого успеваем, но до пятнадцатого и девятнадцатого - нет, — улыбается Тэхён, не обращая внимания на пролетевшую мимо ручку.— Не забудьте, что в субботу у нас ещё и финальная командная гонка, — добавляет Чонгук.— Предлагаю поздравить именинников семейными посиделками в их дни рождения, а девятнадцатого или двадцатого устроить большой праздник, чтобы отметить феерично все эти события совместно, — предлагает Джин.— И напиться в драбадан! — добавляет Юнги, соглашаясь с предложением Джина.— А именинники согласятся? — уточняет Хосок.— Поздравишь свою женщину отдельно, за закрытыми дверями, — усмехается Джин.— Кто бы говорил! — парирует Хосок. — Хорошо. Намджуна всё равно надо будет предупредить. И что дарить будем?Пока братья обсуждают варианты подарков, отвлекаясь на шутки и смех, в их беззаботные хоть на несколько минут головы, даже не приходит мысль, что их планы могут нарушить.***Утро субботы начинается для Намджуна сообщением о том, что вторая часть выдуманного долга бывшему парню Монкут выплачена. Он выдыхает свободно. Хоть с этим идиотом завершил. Осталось ещё парочку.— Приедешь сегодня? — спрашивает Намджун, вытирая влажные после душа волосы.— Приеду. На гонку не поеду. И девчонок не таскайте туда. Не нравится мне слишком тихий министр, — голос Монкут звучит сквозь шум.— Ты где сейчас? — уточняет Намджун, откидывая полотенце и подходя к шкафу.— Иду забирать твой подарочек, — загадочно отвечает девушка.— Мой подарочек сейчас говорит со мной по телефону, а лучше бы подарочку приехать прямо сейчас. Я как раз после душа, — бормочет Намджун, чувствуя, что соскучился по своей девушке слишком сильно.— После душа? — по звукам, доносящимся в трубке возникает ощущение, что Монкут остановилась. — Серьёзно? Весь такой мокрый и голый?— Угу, — бормочет Намджун, роясь в шкафу в поисках футболки.— Я выезжаю, оставайся на месте Ким Намджун, и подними руки вверх, — шепчет Мун.— А руки, прости, зачем вверх поднимать? — уточняет Намджун, отшвыривая футболку обратно в шкаф.— Хочу тебя сексуально арестовать. Живи теперь с этой информацией до моего приезда, — Монкут сбрасывает звонок. А Намджун так и стоит, уставившись в телефон и пытаясь понять, что теперь делать с возбуждением. Госпожа Мун открывается для него с новых сторон.— Значит, любишь поиграть, принцесса, — ухмыляется сам себе Намджун и, натянув, всё-таки штаны, идёт предупредить охрану, что сейчас прибудет его пассия.Монкут буквально врывается в его комнату. По ней видно, что она спешила.— Ты бежала что ли? — смеётся Намджун. Но давится смехом, когда Монкут распахивает полы тонкого плаща, под которым настолько сексуальное бельё, что кажется абсолютно голой, она выглядела бы и то приличнее.— Я спешила вручить тебе подарочек, пока он не остыл, — ухмыляется она, закрывая за собой дверь.— Иди ко мне! — встаёт с кровати Джун, хищным львом, подбираясь к ней.— Стойте на месте, господин Ким Намджун, вы арестованы за чрезмерную сексуальность! — строго заявляет Мун, но её глаза смеются.— Вам я всегда готов сдаться, моя госпожа, — шепчет Намджун, накрывая её рот поцелуем. Он поддевает пальцами ремешки, окутывающие её тело, чтобы притянуть её ближе. — Безумно сексуально.— Я знала, что тебе понравится, именинник, — шепчет она в ответ, скидывая, наконец, плащ.Когда Намджун слышит звон металла, он отрывается от её губ. Она раскачивает перед ним на пальчике наручники.— Готов к аресту? — прикусывает она губу.— Дай-ка подумать, — тяжело сглатывает Намджун.— Думай, а пока изволь примостить свою аппетитную задницу на кровать, — шлёпает его Монкут, победно улыбаясь.Намджун абсолютно голым разваливается на кровати, словно лев. Раскидывает широко массивные бёдра, будто заманивая посидеть на нём. И Монкут вообще-то абсолютно не против, но оставляет это на потом.Она скользит руками по его телу, зажимая наручники в губах. Ласкает своего мужчину, делая его твёрже и горячее. Садится сверху и заводит его руки за голову, чтобы одеть на него наручники, пристегнув к кровати. Она плавно движется на нём. Он зубами прикусывает один из ремней кожаной портупеи, надетой на неё, тянет на себя. Мун поддаётся, стонет, когда его губы скользят по её груди. Седлает Намджуна и начинает на нём интенсивно двигаться, срываясь на стоны. Джун дёргает руками, отчего его мышцы напрягаются, и рычит из-за невозможности коснуться её. Мун хнычет от ощущений, захлёстывающих с головой, когда вдруг слышит треск дерева. Джун захватывает её в плен своих рук, освобождённых от кровати, но всё ещё скованных между собой и накрывает её губы своими. Переворачивается вместе с ней, заставляя её лечь под него, опирается на кровать скованными руками, толкается в неё жёстко, шире раздвигая её ноги своими массивными бёдрами.— Джун! — стонет Монкут и обхватывает ногами его поясницу, отчего его проникновения становятся ещё глубже, доводя её до оргазма. Намджун целует её, яростно кусая и продолжая двигаться в ней, пока не изливается в неё до последней капли.— Ты сломал кровать, — констатирует факт Монкут.— Давно хотел её поменять, — целует её Намджун и ложится рядом. — Сними это с меня.— Спасибо, что хоть наручники не сломал, — смеётся девушка, но наручники со своего мужчины снимает.— Иди ко мне, — прижимает её к себе Намджун, — мне нравится твой наряд. Я хочу продолжения.— У тебя сегодня день рождения, так что ты вправе заказывать программу этого дня, — улыбается ему Мун, ложась на него сверху.***За звание королей в финале борются четыре команды. В каждой по семь участников. Все достойны победы, но командная гонка — самая сложная. Подведёт один — упадёт вся команда.Братья заезжают на территорию гонок, когда все, кроме команды Инсона уже на месте. Они проходят регистрацию и становятся рядом, демонстрируя преимущество семьи. Пока довольные зрители громко приветствуют всех участников, братья пытаются хоть немного расслабиться.— Оторвись ты уже от телефона, — беззлобно ворчит Юнги.— Сам-то давно в кармане мобилу носишь, а не на приборной доске в машине оставляешь? — уточняет Джин.— Переживаю, — хмурится Мин.— Мы все тоже, — затягивается едким дымом Пак.— Вы переживаете о том, что они разнесут дом или о них? — уточняет Тэхён, тоже закуривая.— Обо всём сразу, — хмыкает Джин. — Но главное об их безопасности. Мне не нравится такое затишье.— Может, надо было их всё-таки взять с собой? — выдыхает колечками сигаретный дым Тэхён. Все девушки остались дожидаться своих гонщиков в поместье, накрывая праздничный стол, чтобы отметить финальную гонку и день рождения Намджуна.— Здесь команда Инсона. Напомнить тебе чей он племянник? Джексон не всесильный. У него не армия и не отряд спец подразделения, чтобы держать вокруг нас оборону, — злится Юнги.Команда Инсона заезжает на территорию заезда, срывая дикий вой толпы. Братья поворачиваются, пристально следя за ними.— Стоило вспомнить - явились, — хмыкает Хосок.— Надерём им задницы, и отвяжемся хоть на какой-то период от этой проблемы, — провожает взглядом машину Инсона Намджун.Дают первый сигнал старта, все рассаживаются по машинам и занимают свои позиции. Моторы ревут, обороты раскручивая. Все напряжены. Выход грид-гёрл, красиво шествующей между машинами с вверх поднятыми флагами, скорее для зрителей, чем для гонщиков. Им сейчас совсем не до красивых женщин. Всё внимание на дороге. В голове рисуются маршруты, как приехать первыми к финишу.Уже на линии старта, рядом с машиной Юнги, останавливается автомобиль. И Шуга понимает, что это один из трёх, разыскиваемых им. Окно со стороны пассажирского сидения отъезжает вниз, когда звучит второй гудок. Скоро старт. Юнги видит усмехающееся лицо и слышит, сквозь рёв моторов крик:— Было здорово наблюдать, как она летит в пропасть. Жаль, что не насмерть.В глазах Мина темнеет.— Сука! — рычит Юнги. И он бы открыл дверь, достал бы этого ублюдка из машины, и разбил бы его улыбающееся лицо об капот его же машины. Но грид-гёрл даёт старт, и мерзкая улыбка исчезает в потоке машин, стартующих в финальной командной гонке.***Пять девушек сидят за огромным столом, посматривая то друг на друга, то в свои телефоны. Такие разные и такие значимые для хозяев этого дома.— Ну что ж, — начинает Эмили. — Давайте всё-таки попробуем познакомиться поближе? Ради наших мужчин.— Нам надо заполнить какие-то анкеты или рассказать бессмысленную ерунду, типа размера сисек? — Доён явно не в духе. Её не пустили на гонку, и она злится.— Ну твой размер я итак вижу, — хмыкает Эмили. — Может просто выпьем? Я так понимаю, наша цель, хотя бы не убить друг друга, пока парни сражаются за титулы королей?— Предложение про выпить мне нравится, — соглашается Доён.— У меня не было подруг. Практически никогда. Как-то со временем совсем исчезли. Ну, а замужество, — Эмили хмыкает и отпивает глоток вина, которое сегодня почему-то не лезет, — совсем закрыло для меня эту возможность.— Моя дружба с девочками закончилась ещё в институте, когда на втором курсе, подруга увела у меня парня, — улыбается Монкут, вспоминая. — Моя служба не предполагает наличие друзей вообще.Госпожа Мун отпивает большой глоток вина и морщится. Всё-таки выпить было хорошей идеей. Они это поняли после третьей бутылки вина.— У меня много знакомых, но подруг нет. Как-то не получалось завязать тёплое общение. Чтобы кому-то было интересно слушать про меня, а не только мне про себя рассказывать, — Чауми покачивает бокалом, наблюдая за плескающейся в нём жидкостью.— У меня есть подруги, — тихо добавляет Лин. — Но...я не знаю как это объяснить. Мы не так близки с ними, чтобы делиться чем-то личным. Я думаю, я просто не умею дружить.— Ты просто не нашла людей, с которыми тебе было бы взаимно интересно, — тепло улыбается ей Эмили.— Нашла. Просто мы все выросли. Кстати, я помню тебя тогда...ну когда вы были с Джином, — мнётся Лин.— Да. Это было потрясающее время. Друзья. Любимый мужчина. Мечты, которые ещё не были разрушены, — Эмили снова делает глоток вина. — Тьфу, да не заходит сегодня. Вот странно.— Моя подруга поспорила на меня. И оставила меня наедине с парнем, который в общем-то взял меня силой. С тех пор у меня не было друзей, — Доён говорит отчётливо и залпом допивает виски в своём стакане.— Охуеть! — выдаёт Эмили.— Поэтому ты стала юристом, да? — метко добавляет Монкут.Доён кивает. Эмили внезапным порывом тянется к черноволосой девушке и обнимает её. Та морщится в ответ.— Теперь у тебя целых четыре возможности завести подругу или даже подруг.— То есть от вас теперь не отвяжешься, да? — ворчит Доён и все понимают, что они с Шугой просто идеальная пара.— Абсолютно точно нет, — улыбается Эмили.— Мы хотя бы попробуем, — подмигивает ей Лин.Монкут молчит. Она не уверена, что даже при успешном завершении операции,которая неизвестно сколько ещё продлится, она будет иметь возможность остаться с Намджуном. Но сегодня вечером госпожа Мун разрешает себе помечтать. И тепло улыбается в ответ девушкам, которые оказались интересными собеседницами.***Машина Шуги несётся, словно смерч. Юнги кричит, чтобы хоть немного выпустить эмоции, орёт и матерится, глазами не упуская машину того, из-за кого Доён чуть не погибла. Она как красная тряпка на быка действует. И цвет соответствующий. Главное не спутать. Но Юнги, хоть и пелена тёмная в глазах, и ярость душит, мешая дышать, чётко видит перед собой только одного противника. Того, кто сегодня должен не просто проиграть, а поплатиться за сделанное.Тэхён вырывается вперёд, усмехаясь. Кидает взгляд в зеркало заднего вида, видит толпу, преследующую его, и вдавливает педаль газа в пол. Намджун и Джин ближе всех к нему, закрывают его от Инсона, рвущегося поменять лидера в этом заезде.Когда сквозь рёв моторов, слышится вой полицейских сирен, братья сначала недоумевают. Быть такого не может. Но нагоняющие их машины с яркими, мигающими проблесковыми маячками, говорят об обратном. Сегодня их гонку накрыли полицейские. И теперь это борьба не за звание лидеров, а кошки-мышки с полицией.Не в первый раз полицейская облава мешает проведению гонок, все знают что делать, но финальную командную гонку так жестоко обламывают впервые.Чонгук едва успевает поменять полосу движения, когда на него из поворота вылетает кислотная ауди, сразу пристраивающаяся рядом с ним. Чон ускоряется, но сзади догоняет ещё один приспешник Инсона. Они входят в поворот все вместе, но Чонгуку не дают никакого пространства для манёвра. Зажимают оба, заваливаясь железными корпусами на макнэ.— Чёрт, — шипит Чонгук. Он чувствует толчки, скрежет металла, и резко давит на тормоз, понимая, что его не выпустят.Приспешники Инсона не успокаиваются. Тормозят следом, дают заднюю и снова зажимают его машину, словно в тисках. Чонгук недоумённо смотрит на всё это, теряясь. Сзади слышен вой полицейской сирены. Он газует, разрывая металл о металл, жалея машину, но от него не отстают.— Да что вам надо! — кричит Чон.Когда прямо перед ним и чётко позади него тормозят полицейские машины, блокируя ему проезд, он понимает, чего добивались. Он устало откидывается на спинку водительского сиденья и даже не возмущается, когда видит, что кислотная и оранжевая ауди уезжают, спокойно пропускаемые полицейским конвоем.— Блять, — выдыхает Чонгук, и быстро печатает сообщение Тэхёну.Чимин надеялся, что внутри уже успокоился, не то чтобы простил водителя оранжевой мазды за то, что тот когда-то пытался сделать с Лин. Но выяснилось, что прощение и спокойствие не его конёк. Пак яростно рвёт мотор, уезжая с основной трассы за играющим с ним в догонялки Уном. Они несутся по узкой улочке, Чимин нервно преследует оранжевую мазду, поджидая свободное место, чтобы обогнать ублюдка. Хоть какое-то моральное утешение. Заветный участок трассы с расширением дороги, Пак ловко обходит соперника, понимая только спустя несколько секунд, что дорога ему незнакома. Он матерится, ругая себя за излишнюю эмоциональность, но несётся вперёд увеличивая скорость, высматривая любой поворот, ведущий на основную трассу заезда. Повернуть он не успевает, так как прямо перед ним из темноты виднеется линия шипов, заботливо разложенная полицией. Пак резко тормозит, матерится и пытается удержать машину.Визг шин, скрежет металла. И спокойный голос полицейского в рупор:- Пак Чимин? Вы арестованы за участие в противозаконных уличных гонках. Выйдите из машины.Юнги искренне ненавидит водителя красной мазды. Кажется, красные мазды теперь навсегда для него стали ассоциацией с Джеймсом, который из-за своих чрезмерных амбиций решил поиграть жизнями людей. Весь в дядюшку. Мин предпринимает несколько попыток остановить ублюдка, но ничего не выходит. Тот тормозит, отстаёт, сопротивляется. Мин рычит от бессилия, готовый уже просто тараном идти на ненавистную машину. Он замечает в поле зрения Хосока, понимает, что брат заметил странное вождение и пытается помочь, только не знает как. Они выщемляют противника с трассы, пытаясь заставить его остановиться. И он останавливается, потому что впереди тупик, дорога перекрыта. А позади две машины, преследовавшие его всю гонку. Юнги тут же вылетает из машины.— Выходи, тварь! — рычит Мин, со всей силы ударяя ногой в стекло со стороны водителя. — Выходи.Дверь не открывается, Юнги продолжает колошматить по машине, сбивая дыхание.Хосок подходит к нему с битой, молча протягивая.— Спасибо, брат, — кивает Мин и размахивается. Звон стекла звучит сейчас для него как самая лучшая музыка.— Выходи, или я похороню тебя в этом металле! — рычит Мин.— Остановись, придурок! — кричит ему из машины парень.— Это тот, что стал причиной аварии Доён? — уточняет Чон, надеясь что такие экстренные меры Шуга предпринимает не просто из-за гонки.— Он самый, — размахивается снова Юнги.— Я всё делал по приказу Инсона! — орёт уже не такой храбрый водитель.— Ты чуть не убил человека, — наклоняется Хосок, опираясь на водительскую дверь. — Правда думаешь, что делая это по приказу кого-то, получишь оправдание?— Убери этого бешеного от моей машины, — тычет тот пальцем в Мина, но в ответ получает ещё один удар по лобовому стеклу.— Так ты выйди из машины, он и отойдёт, — спокойно предлагает Чон.— Иначе я столкну твою железку вместе с тобой с того обрыва! — тыкает битой в сторону темноты Шуга. — Не такой резкий, как тот, с которого летела моя девушка, но такому ничтожеству как ты...— Разбирайся с Инсоном! — орёт парень, но из машины выходит.— Разберусь, не переживай, — подходит к нему Юнги, тут же врезая кулаком в живот. Парень сгибается пополам, но быстро отходит, чтобы замахнуться в ответ.Хосок не вмешивается, пока Юнги избивает парня. Только увидев, что тот уже не то что ответить на удар не может, а даже не защищается от ударов, подходит ближе:— Юн, остановись, хватит, он понял.Но Шуга будто не слышит, разбрызгивая кровь очередными ударами.— Юнги, хватит, ты убьёшь его! — повышает голос Хосок, видя пустые глаза окровавленного парня. Шуга обращает на него внимание, только когда Чон хватает его руку, занесенную для очередного удара.— Посмотри на меня! — требует Хо. — Смотри. Остановись. Если ты сядешь за убийство, ты никак не поможешь Доён. Оставь его.Юнги кивает, заторможено понимая о чём ему говорит Хосок.— Ты не обратишься в полицию, иначе пойдёшь под суд за попытку убийства девушки. Понял это? — спрашивает Хосок парня, лежащего на земле. Тот медленно кивает, давясь кровью, кашляет.— Я вызову скорую помощь. Скажешь, попал в аварию. Они не поверят, но разбираться не будут, — набирает номер Чон, получив утвердительный кивок.— Надеюсь, это будет тебе уроком, ублюдок. В следующий раз, выполняя приказы идиотов, подумай о том, какая расплата ждёт тебя или твою семью за это, — сплёвывает рядом с ним Юнги, и садится за руль своей машины.Тэхён удерживает лидерскую позицию только благодаря Намджуну и Сокджину, тщательно прикрывающим его тыл. Инсон будто с катушек сорвался, что по сути не удивительно. Он и ещё двое из его команды борются с Тэхёном, Намджуном и Сокджином за лидерские позиции, но безуспешно. Агрессивная манера вождения трижды приводит их к столкновениям, которые могли бы закончиться плачевно, будь на их месте менее опытные водители или просто менее счастливые случайности. Намджун понимает, что гонка приобрела уже, мягко говоря, нестандартный поворот. Когда вой полицейских сирен затихает, они надеются, что это удача. Вырываясь на финишную прямую, они не понимают, почему Инсон и его люди тут же уезжают. И только срывающийся с места Тэхён, поднимает в них новую волну паники:— Чонгук в полицейском участке! — кричит в трубку Тэхён.— Выезжаем, — срывается следом за ним Намджун, сигналя Джину и параллельно набирая его номер.***— Какого чёрта происходит? — Юнги и Хосок входят в участок, тут же сталкиваясь с братьями.— Чонгук и Чимин за решёткой. Адвокат уже в пути. Нам не дают никаких сведений, — зарывается в, и без того, взъерошенные волосы Намджун.Тэхён не находит себе места, словно раненый зверь, разнося весь полицейский участок.— Если вы не успокоите его, он тоже пойдёт за решётку, — яростно заявляет один из полицейских.— Пошёл ты, шкура продажная! — орёт Ким младший, но Джин тут же обхватывает его, буквально вытаскивая на улицу.— Подыши, остынь, ты не делаешь лучше сейчас, — просит страший брат.— Ты хоть понимаешь, что происходит, Джин? Они сидят за решёткой! И мы даже не знаем за что! Какого чёрта? — орёт Тэхён.— Оскорблениями полицейских и разбиванием мебели в их участке, ты не способствуешь тому, чтобы Чонгуку было там легче или чтобы его быстрее вытащить оттуда, — пытается успокоить его Джин.Они изнывают от ожидания, пока адвокат пытается выяснить, что происходит. Ни один из них не уезжает домой, хотя знают, что их женщины тоже переживают. Никто из них не может бросить сейчас братьев, которые попали в тюрьму.— Господину Паку предъявили обвинение по статье о запрете проведения и участия в уличных гонках. Господину Чону предъявлено такое же объявление, но оно отягощается тем, что Чон Чонгук...находится в розыске, — осторожно разъясняет нюансы адвокат, понимая, какая реакция будет сейчас у братьев.— В каком, блять, розыске? Что за чушь? — рычит Намджун.— Господин Ким, — обращается к Джуну адвокат, — вам бы стоит отсюда поскорее уехать. Так как вы тоже находитесь в розыске.— Да что за бред? — не выдерживает Джин.— Дело в том, что Чонгук и Намджун обвиняются по достаточно серьёзным статьям, связанным с хранением и поставкой огнестрельного оружия. И числятся в базах национальной полиции, как разыскиваемые преступники.— Я убью их! — шипит Тэхён. — Каждого из них. Кто засадил Чонгука за решётку.— Этот день рождения я запомню навсегда, — закрывает глаза Джун.Братья возвращаются домой полностью разбитыми. Чонгука и Чимина не выпускают даже под залог. Девушки напуганы. Монкут, слыша суть ситуации, лишь сжимает кулаки, понимая, чьих это рук дело.***Всю оставшуюся субботу и воскресенье Чонгука допрашивают. Когда словами не получается, в ход идут кулаки. Чонгук терпит. Он стойкий и выносливый, хоть и не понимает, чего от него хотят. Какое оружие? При чём там он? Ну и что, что директор дилерских центров? Нет, на его складах никогда не хранилось оружие...После очередного допроса, Чонгук с тихим стоном, опускается на пол, вспоминая, как хотел на ринг. Это конечно не то же самое, но прошлись по его рёбрам славно. И главное синяков нет. Профессионалы.Чимин в это время искренне недоумевает, что происходит. Он пытается узнать хоть что-то у конвоиров, но в ответ получает молчаливые взгляды и ничего больше. В какой-то момент ему приносят телефон, так же молча.— Чимин, я предлагаю тебе невероятно выгодное сотрудничество. Я гарантирую тебе и госпоже Со безопасность. Взамен на твоих братьев. Ты будешь свободен. Твоя девушка будет жива, — голос Чхве в трубке звучит спокойно, будто он продаёт булочки с корицей, а не людей.— Что? — переспрашивает ошарашенный Пак.— Мне нужны козлы отпущения. И твои братья отлично подходят. Они возьмут на себя вину за хранение и перевозку огнестрельного оружия. Они ведь и так виноваты, они участвовали во всех этих поставках, — поясняет кратко игорный король.— Нет! — рычит Чимин.— Ты уверен, Чимин? — спустя несколько секунд молчания, спрашивает Куан.Пак молчит.— Ну что ж, до встречи, — завершает короткий разговор Чхве, а Чимин чувствует, как земля уходит из-под ног.***Монкут пытается помочь. Она едет к отцу. Но тот даже видеть её не хочет. Она пытается. Долго, истерично, упорно. Всё безрезультатно. Она вспоминает то счастье, каким светилось лицо Чонгука в его день рождения, и заходится рыданиями. Этот парень точно не заслужил такого.Тэхён не спит вторые сутки. Он советуется с Джексоном и рискует всем. Ким младший договаривается о встрече с дочкой министра. Обиженная девушка всё-таки поддаётся уговорам сладкоголосого Тэхёна, соглашаясь принять его дома с извинениями. Но вот только не за извинениями туда едет Ким младший.Спустя всего лишь пару часов, Тэхён набирает номер телефона, сжимая в руках стопку папок, просматривая бегло листы и ухмыляясь.— Фотография не пригодилась. Зато возможность войти в ваш дом — очень даже. У меня на руках все документы, которые вы так надёжно прятали в сейфе. Как странно, хранить такое дома. Были уверены, что ваш дом — ваша крепость? Ах да, это же не ваше официальное жилище... Загородная резиденция, которой и в документах то нет. Вот незадача. Вы ошиблись, выбирая место хранения столь ценных бумаг. Как думаете, сколько вам светит при обнародовании этих бумаг? — Тэхён играет с огнём, знает это, но останавливаться не намерен.— Щенок сопливый! — орёт в трубку Хонг Нам. — Только попробуй...— Уже, — перебивает его Тэхён. — Уже подготовил речь для вашего ареста. Хочу выступить в суде. Мне нравится тема справедливости, правосудия, знаете ли.— Что ты хочешь, мерзкий ублюдок? — шипит министр экономики и финансов.— Я тоже не лучшего о вас мнения, господин Нам, — хмыкает Тэхён. — Ещё одно покушение на жизнь Чонгука или любого из моих братьев, и эти документы будут обнародованы. А сейчас я хочу, чтобы моих братьев выпустили из тюрьмы.— Я разорву тебя на куски! — министр явно не бережёт своё больное сердце, раз кричит так гневно.— Только после вас, министр, — смеётся в трубку Тэхён, но его глаза горят диким огнём ярости.— Проваливай из моего дома...— Вас плохо информируют. Возможно, вам стоит сменить охрану. Я уже давно не в вашем доме, господин министр, — завершает звонок Тэхён.Пан или пропал. Ему крупно повезло, ведь он мог не найти в этом треклятом доме совсем ничего. Он звонит Джексону, чтобы поблагодарить за помощь.***Спустя буквально час, после звонка Тэхёна, Чимин и Чонгук освобождены под залог.Тэхён покрывает мыльной пеной тело Чонгука, осторожно скользя длинными пальцами, чтобы не причинить боль. Сжимает челюсть до хруста, чтобы сдержать злость.— Я в порядке, — убеждает Чонгук, чувствуя настроение Тэ.— Что они от тебя хотели? — выдавливает из себя слова Ким, игнорируя откровенную ложь младшего.— Чтобы я взял на себя вину за хранение огнестрельного оружия на наших складах, — Чонгук дёргается, но сжимает губы, чтобы не издавать ни звука.— Сейчас разотру тебя заживляющей мазью, закутываешься в одеяло и спать, — смывает пену с тела Чона Тэ.— Спать? — поворачивается Чонгук, внимательно следя за руками хёна, скользящими по его телу. — Но я хочу не спать...— Тебе надо отдохнуть, Чонгук, — хмурится Тэ.— Мне надо тебя! — возражает макнэ. Тэхён готов поругаться на эту тему, но Чон прижимает его к стенке и жадно целует.— Я соскучился, хён, — шепчет Чонгук, прежде чем снова вернуться к поцелую.— Я больше не дам тебя в обиду! — рычит Тэхён, перехватывая инициативу, и зарываясь пальцами в волосы Гука, чтобы притянуть его ещё ближе к себе.***Чимин прижимает к себе вздрагивающую ещё от слёз девушку. Он тщетно пытался её успокоить, заверить, что с ним всё в порядке. Но она лишь плачет, прижимаясь к нему, будто боялась потерять. В голове Пака крутятся слова Чхве. Они изводят его, заставляя снова чувствовать, будто он летит в пропасть. Он так надеялся, что это ощущение осталось позади. Всю ночь он сжимает Лин в своих объятиях.