No more dream

Глава 21.

Хосок долго прокручивает в голове разговор с Чауми. Её отчёт натолкнул его на пару стоящих мыслей. Он чувствует, что они близки к тому, чтобы понять, откуда взялись все теневые схемы в их компании и кто их так крупно подставил. Жажда узнать истину и разобраться с этим дерьмом так сильно завладевает им, что он никак не может отпустить всё это. Хо нервно прохаживается по квартире, то и дело зачёсывая волосы назад, будто не может найти место. Сдаётся и снова идёт в кабинет, зарываясь в бумаги. От напряжённой мыслительной деятельности его отрывает звонок Тэхёна.— Ты на квартире?— Где мне ещё быть? — не отрываясь от букв в отчётах, мычит Хоби.— Я могу приехать? Не хочу быть один сегодня. Боюсь, натворить то, о чём потом пожалею, — голос Тэ звучит устало и глухо.— Да. Адрес, надеюсь, помнишь, — через несколько секунд удивлёного молчания отвечает Хосок.Это впервые на его памяти, когда Тэхён сам просит его побыть вместе. Они ладят и вполне отлично, так же близки, как и со всеми братьями, но их интересы несколько разные. Они не так часто проводят время вдвоём и не видят проблем в этом. Что такого могло произойти, что Тэ предпочёл молчаливую компанию Хосока весёлой компании Чимина, Чонгука или тёплую компанию Джуна и Джина? И даже не позвонил Юнги, чтобы весь вечер пререкаться и дегустировать шикарную коллекцию алкоголя.Спустя полчаса, он получает ответ. Они сидят с Тэхёном на лоджии. Тэ курит. Хосок привык к сигаретному дыму, но сам не любит. Он потягивает травяной чай, закинув ноги на ограждение, и внимательно слушает брата.— Я не могу сейчас быть там с ними, — отвечает на вопрос Хосока Тэхён. — Я знаю, что сейчас только ты можешь просто побыть рядом, и не дать мне слететь с катушек.— Вы... — Хосок подбирает слова, пытаясь деликатно озвучить вопрос, мучающий его уже давно, — С Чонгуком...— Вчера, — хрипло выдаёт Тэ, стряхивая пепел с тлеющей сигареты.— Блять, — выдыхает Хосок. — Ты серьёзно?— Вполне. Ты же и сам уже давно заметил, — кивает Тэхён.— Я надеялся, что ошибался, — хмурится Хо.— Ты? Ошибался? Из нас всех, ты самый наблюдательный. После меня. Точнее ты внимательный, а я интуитивный. Я выразил бы это так, Хосок. И нет смысла отрицать то, что нас с Чонгуком тянет друг к другу довольно давно. Вчера мы перешли эту черту окончательно. Не смотря на твою реакцию, я знаю, что ты не будешь осуждать, поэтому и говорю с тобой. Знаю, что Джин сейчас нужен Чонгуку. Намджун не поймёт. Юнги стоит узнать об этом позже, он слишком негативно отреагирует. Чимину сейчас совсем не до нас, хотя он тоже всё прекрасно видит. Поэтому я здесь. С тобой.— Я понял, спасибо за подробный отчёт, — кивает Хосок, слегка иронизируя. — Чего ты ждёшь от меня? Явно не благословения.— Нет. Я просто хочу постараться не испортить всё. Ты же знаешь мою вспыльчивость. Реакция Чонгука...я боюсь, что захочу ему доказать то, чего доказывать не надо.— То, что ты не останешься один, если у вас не получится?— То, что мне будто плевать на его неопределённость. Я сам до конца понять не могу все чувства. Впервые так рвёт. С моим то эмоциональным спектром, здесь просто крышу сносит к херам. Я не хочу потерять его окончательно. Но и дать ему время — как? Если у меня внутри будто бомба тикает. Я не понимаю сейчас как вести себя. Он агрессивно реагирует. И он, может, прав. Но я заботиться о нём хочу. Забрать его всего себе целиком. Тело, душу, сердце, разум...всего. Чтобы всё забито было мной. Собственник ебучий, — Тэхён тяжело вздыхает и делает новую затяжку.— Проблема. Но время дать придётся, Тэ. Он явно не готов принять всё то, что ты хочешь на него обрушить. Ты ведь его душишь. Вот он и злится. Да и обдумать ему тоже стоит. Не дурак, понимает, как сильно это жизнь меняет.— Впервые не чувствую, что знаю, что делать или что справлюсь с этим незнанием.— Это и есть жизнь, Тэхён. И её многоходовочки, — усмехается Хосок и отпивает чая.***Чонгук и Чимин после работы разъезжаются по квартирам только для того, чтобы переодеться, и снова встречаются, но уже в баре. Чонгук хоть и младший, но обещал, что присмотрит за Паком.Чимин входит в звенящую пустоту своей квартиры и не хочет включать свет. Жизнь в последнее время так раскачала его из стороны в сторону, что он из этой карусели хочет вывалиться побыстрее и навсегда. Не выдерживает уже от слова совсем. В голове крутится целый рой ужасных мыслей и тяжёлых размышлений, но он цепляется за одно единственное приятное. Слова Лин. Это как спасательный круг, который она ему кинула. Жаль, что до берега слишком далеко и круг вряд-ли спасёт, но всё-таки жизнь ему продлит. Принимая душ, он переодевается и едет в бар. Искренне хочет напиться, но макнэ подставлять не будет. Не смотря на то, что нагрубил ему на балу, за младшего голыми руками готов любого порвать.Чонгук выглядит понурым и нервным. Чимин наблюдает за его дёрганьями и, наконец, выдаёт:— Ты задолбал. Чего крутишься, как юла? Хёна высматриваешь или шило в заднице?— Иди к чёрту, — хмурится Чонгук.— Рассказывай давай, — настаивает Пак.— А ты прям пример откровенности, — язвит Гук и тут же жалеет о сказанном. Пак мрачнеет на глазах и отворачивается. Залпом допивает виски.— Я не хотел, извини, — кладёт ладонь на плечо брату Чон.— Проехали домой, — кидает на барную стойку купюры Чимин и встаёт, не глядя на младшего.Чонгук ругает себя за резкость и молчит всю дорогу, кидая взгляды на отвернувшегося к окну Чимина. Он почему-то чувствует, что сейчас его извинения до одного места и надо просто подождать. Продолжает мысленно подбирать слова, но пока не осмеливается заговорить. Напряжение разрывает трель мобильного. Чонгук тяжело сглатывает, прежде чем посмотреть на дисплей. Увидев там имя Джина, а не того, кого он ждал, сам не понимает, чувствует разочарование или облегчение.Услышав, что Джин приедет ночевать к ним, Гук удивляется. Был уверен, что хён проведёт это время с Эмили. Но мрачный голос Джина даёт понять, что у того тоже проблемы.— Джин приедет, — бросает после короткого разговора Чон, но Пак никак не реагирует.Чонгук выбирал квартиру, толком ещё не понимая, чего хочет сам. Но тогда появились большие деньги и старшие хёны приняли решение, что недвижимость — лучшее вложение. Чонгук послушался, хотя не мог себе представить, что будет жить здесь один. Иногда они зависали в квартире с Тэхёном или с братьями. Он приводил сюда девушек. И к квартире относился больше как к гостинице, чем к дому. Гораздо уютнее он чувствовал себя в загородном доме Тэхёна. Пусть и далеко от центра, пусть дом был не таким огромным, как их поместье, но там он чувствовал себя действительно Дома. Если бы не странный утренний разговор, он бы точно поехал с Тэхёном к нему. Джин привёз еду из своего ресторана. Они молча едят, хмурясь каждый своим мыслям, и пустыми взглядами посматривая в огромную плазму на стене. Чонгук даже не мог потом вспомнить, что именно за передачу они смотрели. Его мысли были далеко. Первым отошёл Джин:— Мы сейчас похожи на клуб немых грустных клоунов.— Почему клоунов? — непонимающе уставился на него макнэ.— Потому что у нас такие же страшные рожи сейчас, — улыбается Джин. — Вино или виски?— Виски! — откликнулся, наконец, Чимин. — И клоуном я быть отказываюсь, они меня пугают.— Ну ты меня тоже пугаешь, что теперь? — хмыкнул Джин, вставая, чтобы налить всем выпить. — Не напивайтесь, завтра гонка.Под алкоголем и шутками, которые в основном цитирует Джин, атмосфера немного разрядилась.— Какого чёрта ты вечно пялишься в телефон, Гук-ки? — Джин пристально смотрит на младшего, но его глаза улыбаются.— Да так, просто, — отмахивается Чонгук и хватается за бокал пива, чтобы скрыть то, что он краснеет.— Я поцеловал Лин, — спокойно говорит Чимин и делает очередной глоток виски. Джин давится, тяжело кашляя. Чонгук кидается к нему, чтобы помогать, переворачивая при этом своё пиво. Чимин смеётся и помогает братьям убрать сотворённый его словами хаос.— Повтори ещё раз что ты сказал, — хрипит Джин, тяжело откашливаясь.— Ты не ослышался, хён. Твой брат-идиот поцеловал сестру своего друга, — грустная улыбка на лице Чимина разрывает сердце Сокджина.— Это должно быть радостным событием, разве нет? — таращится на него Гук.— Возможно, если бы не факт того, что это я и это Лин, — хмыкает Пак.— Ну... — тянет Джин, делая глоток алкголя, чтобы промочить дерущее ещё горло. — Если ты готов, наконец, к этому, то мы рады.— Я не готов.— Тогда зачем?— Отличный вопрос. У меня нет на него ответа.— Давай попробуем иначе. Но ведь это Лин, Чим. Она давно влюблена в тебя и...— Вот именно, Джин. Это ЛИН! Она мне как сестра.— Была как сестра. Давай хоть нам ты не будешь врать, что смотришь на неё как на сестру?— Хён, я сейчас тебя ударю.— Если тебе это поможет, Чим-ми — я готов. Возможно, это поможет и мне.— Кстати о тебе...— Я переспал с Тэхёном, — перебивает их Чонгук, и тут же ёжится под взглядом двух пар глаз.— Что, прости? — переспрашивает Джин.— Уже? — уточняет Чимин.— Вчера, — добавляет Чонгук. — А утром я сказал ему, что мне надо подумать.— Отлично. Отлично, — бормочет Джин. — Ну что ж. Эмили сказала мне, что не собирается уходить от мужа. Выпьем. Мы все трое нехило облажались.В тишине, повисшей после этого заявление, слышно лишь звон бокалов и жадные глотки алкоголя, в котором все трое хотели бы утопить свои эмоции.— Что будешь делать? — обращается к Джину Чимин.— Меня больше интересует, что Чонгук собирается делать? — переводит взгляд на младшего хён.— Чимин, может ты расскажешь, как собираешься выходить из создавшейся с Лин ситуации? — Чонгук приподнимает брови, уставившись на брата.— Отлично научился переводить стрелки, малой, — ухмыляется Пак. — Я ничего не решил. Что тут решать? Я не готов к отношениям. И я виноват, что дал ей надежду.— Она бы итак всегда видела надежду, Чимин, — Джин встаёт, чтобы убрать со стола.— Но я подтвердил, что она не ошибается. При этом словами я причинил ей боль. Сам бы себя избил за то, что наговорил ей, — Чимин зарывается в волосы, утыкаясь взглядом в зеркальную поверхность стола.— Еда была вкусной, спасибо, хён. Как дела в ресторане? — меняет тему Чонгук.— Слишком мало времени из-за того, что происходит сейчас в компании. Всё неплохо. В конце концов, именно для этого я и нанимаю управляющий персонал, чтобы он функционировал и без меня. Но... мне не хватает этих ощущений. Там, внутри. В процессе. На кухне. С моими работниками. С персоналом. С гостями ресторана.— Ты знаешь, что когда говоришь о своём ресторане — твои глаза сияют как яркие звёзды? — мелодично отмечает Чимин.— Чёртов романтик, — смеётся Ким.— Но он прав! — поддерживает Чонгук. — Ты аж светишься.— Хватит, всё. Я понял вас, — улыбается Джин. —Но сменить тему не получится. Рассказывай, Гукки.— Что рассказывать?— Что между вами?— Я не знаю. Правда, не знаю. Это...сложно.— О. Сложно — самое подходящее слово, — кивает Чимин. — Отношения вообще бывают лёгкими?— Не смотри на меня, я понятия не имею, — хмыкает Джин. — Из меня хреновый Дон Жуан. После Эмили у меня были только краткосрочные связи. До Эмили всё моё время было посвящено вам.— Но ты умный. Я жду какой-то совет, цитаты из книг или пересказ лекций по психологии. Хоть чего-то, что поможет избавиться от этой ноющей дыры, вместо сердца, — честно отвечает Чимин.Братья ещё долго разговаривают, впервые за долгое время, откровенничая друг с другом. Каждый чувствует лёгкость, которая раньше была по умолчанию, а теперь редкий гость. Время давно за полночь, но они всё ещё продолжают говорить.— Перестань смотреть на телефон. Он не позвонит и не приедет, — хмыкает Джин.— Но почему? — удивляется Чонгук. — Мы всегда ночевали вместе, если оставались в городе.— Да, но ты вообще-то дал понять ему утром, что не определился...— Но это же не значит, что я не хочу видеть его. Даже если я не понимаю хочу ли... — Чонгук мнётся.— Отношений с ним?— Это даже звучит странно, чёрт!— закрывает глаза ладонями Чонгук. — Я даже не могу произнести это, вы понимаете?— Потому что это непривычно для тебя и это нормально.— Я не хочу его терять. Кем бы он ни был для меня. Я не смогу без него...— признаётся Чонгук.— Это же Тэхён, он не сможет остановиться на полумерах. Он берёт всё и сразу, ты должен был понимать это, Гук, — разводит руками Чимин.— Не должен был, — качает головой Джин. — Сейчас нет смысла жалеть о том, что произошло.— Но я не жалею! — вспыхивает Гук, закусывая губу.— Тогда в чём дело вообще?— непонимающе смотрит на него Пак.— Я не могу дать объяснение произошедшему и не понимаю как себя вести с ним. Меня раздражает, что он ведёт со мной себя как с девушкой, как с... Не знаю. Я не гей! В смысле меня не тянет на других парней. Но я залипаю на Тэ. Я не уверен, что готов отказаться от секса с девушками, но секс с ним...это было... Блять! — ругается младший.— Чонгук, тебе просто надо время, — успокаивает его Джин.— Секс с парнями сильно отличается, но это не значит, что ты обязан выбирать, — добавляет Чимин.— Вот я сейчас не понял. Ты говоришь это как теоретик или как практик?— ошарашенно смотрит на брата Чонгук. Пак в ответ лишь молча улыбается и встаёт, чтобы налить себе воды.— Не все говорят о своём сексуальном опыте так откровенно, как Тэхён, Гук-ки, — спокойно отвечает за брата Джин. — Это выбор каждого человека.— Да, но... — Чонгук кажется немного подвис, не в силах сформулировать до конца мысль.— Если захочешь что-то обсудить, то можешь просто спросить. И Джин прав, тебе надо немного времени. Проблема в том, что Тэхён не тот человек, который умеет давать это время и с этим тоже придётся смириться, — с мягкой улыбкой обращается к нему Чимин и поворачивается к старшему. — Так что ты решил по поводу Эмили?— Не я решил. Она сама решила. Снова сама, — Джин на глазах меняется из спокойного в отстранённого и холодного. — Не готов сейчас говорить об этом, потому что просто не знаю, что сказать. Меня не устраивает формат отношений — трахаться с замужней девушкой. Даже если эта девушка она.— Нам всем просто надо время, — задумчиво кивает Чимин.***Юнги абсолютно уверен, что этот вечер он проведёт с Доён. Кажется, впервые в жизни он искренне хочет провести с девушкой больше, чем просто ночь. Он не умеет быть романтичным, не знает, что такое свидания по факту и до этого момента не очень понимал смысл этого фарса. Но вот сейчас он выходит из офиса, мысленно планируя, как порадовать ту, кто не выходит из его головы, к которой хочется спешить, ради которой хочется побыстрее закончить с ненавистными бумагами.Мин честно пытается понять, чем его так зацепила ершистая девчонка, которая выглядит скорее как подросток. Что такого он нашёл в девушке, которая периодически раздражает его до скрежета зубов. Пытается и не может. Ему просто хочется быть рядом.Сентиментальные переписки — это не для него. Поэтому он не видит никакой проблемы в том, что после их совместного утра, они не разговаривали. Он набирает её в обеденный перерыв, но она сбрасывает. Читая короткое «Я на работе», он так же лаконично отвечает «Я тоже, это не мешает мне думать о тебе». Но в ответ ничего. Узнать адрес её офиса не составляет для него никаких особых хлопот. И после работы он спешит не в сторону дома, а в сторону конторы, где госпожа Ли Кюн Доён числится, как адвокат по гражданским и семейным делам.Мин паркует автомобиль, вглядываясь в обычное, ничем не примечательное офисное здание. Сверяется с полученной информацией и, прежде чем идти в указанный офис, снова набирает Доён. Её телефон упорно молчит. Никакого ответа. Юнги нервничает, но старательно отгоняет эти странные для него ощущения. Он и сам бывает настолько завален работой, что даже не знает где находится его мобильник. Мин уже готов выйти из машины, когда из офиса выходит девушка в сопровождении молодого человека. Шуга впервые видит свою кошечку в деловом костюме. Он всматривается в знакомое и непривычно серьёзное лицо. Девушка останавливается, продолжая вслушиваться в речь мужчины возле неё. Юнги наблюдает, скользя взглядом по стройному телу в брючном костюме. Хоть он и видел её в изящном платье, но в деловом офисном стиле — впервые. Это так не вяжется с образом, когда она на гонках, что Шугу коротит слегка. Улыбка с его лица быстро сползает, стоит мужчине обнять и прижать к себе черноволосую бестию, завладевшую сердцем Мина. Он до скрежета кожи сжимает руль, вглядываясь в идиллию. Доён не вырывается, не рычит, как на него обычно. Она доверчиво утыкается носом в плечо мужчины и закрывает глаза. Ему кажется, что она сейчас расплачется, но она лишь обнимает мужчину в ответ и отворачивается.— Сука! — яростно бьёт кулаком по любимой машине Юнги. Он понимает, что если уедет сейчас, то она может заметить его машину, но ему абсолютно плевать. Скорее всего она так будет увлечена объятиями, что не обратит внимания. Он заводит урчащий мотор и, больше не оглядываясь, уезжает.Он не хочет никого видеть, не хочет ни с кем говорить. Он приезжает в холодную квартиру, оглядывает её злым взглядом, прогоняя прочь образ той, кто так красиво сыграла свою роль и разбивает зеркало на входе.— Тебе стало легче, идиот? — кривится он, разглядывая своё отражение, делящееся на десятки.Он одевает наушники, включает любимую музыку, которая вряд-ли лечит, скорее накидывает неприятных воспоминаний, и пустым взглядом таращится в потолок.Единственная женщина в его жизни, которую он любил — была его бабушка. Она воспитывала его одна. Мать забеременела им рано, и не смогла справиться с родительскими обязательствами. Отца у него не было. Мать умерла раньше бабушки, но Мин её толком и не помнит. А вот бабушку помнит, запах её помнит, их прогулки. Она никогда не была с ним слишком нежной или мягкой. Как она сама говорила — я воспитываю в тебе мужчину, а не размазню. Бабушка Чжу всегда могла утешить, обнять, дать мудрый совет или объяснить где маленький Юнги был не прав в своих эмоциях или поступках. Она была для него сосредоточением справедливости и мудрости, доброты и заботы.Бабушка умирала у него на руках, когда ему исполнилось всего восемь лет. Он попал в детский дом, уже умея постоять за себя, так как соседские дети часто дразнили его, что он настолько был плох с самого рождения, что не нужен был своим родителям. Кулаки Мин начал счёсывать с ранних лет. А бабушка учила делать это с умом, давая иногда оплеухи за то, что вместо словесной защиты выбирал физическую. По бабушке он скучал ещё очень долго. И стоит признаться честно, скучал до сих пор. Братья стали родными и близкими, но место бабушки в его сердце всегда оставалось только за ней. Пока другие мальчишки в подростковом возрасте активно строили отношения, Мин стал понимать, что девчонки с их странными жеманностями, непонятными истериками и требованиями интересуют его меньше, чем желание стать гонщиком и профессионально разбираться в машинах. Секс Мин Юнги любил, а вот вынос мозгов абсолютно точно нет. Он любил свободу, братьев и свои машины. Любил скорость, запах жженой резины и хороший виски. Любил читать и слушать музыку, но не привык говорить об этом с кем-то, кроме братьев. Юнги искренне не понимал зачем окружать себя теми, кто может в любой момент исчезнуть из твоей жизни, и друзей особо не заводил, сторонился. И вот теперь он остервенело сдирал со своей кровати постельное бельё, потому что оно еле заметно пахло той, кто каким-то неведомым ему образом влезла в этот узкий круг людей, с которыми он хотел проводить время. Таща всё это к мусорному баку, он лишь на секунду задумался, что это не очень похоже на нормальную реакцию взрослого человека. Но ему было искренне плевать. Засыпая на голом матраце без простыни, он решил, что завтра не обязан появляться на гонке, но как взрослый и ответственный человек, появится. И порвёт там всех, заставляя глотать пыль и любоваться на прекрасную задницу его машины.