No more dream

Глава 9.

Юнги не передвигается по городу на Цербере вне гонок. Машины для гонок не предназначены для комфортной езды в обычной жизни. Он подъезжает на иссиня-чёрной bmw по адресу, который ему отправила Доён, паркует машину и выходит, тут же закуривая сигарету. В его планах — для начала отругать её за то, что она прислала свой адрес неизвестно кому, потом преподнести ей всё-таки пару уроков отменного дрифта, а после насладиться её красивым телом.Лин подходит к нему снова вся в чёрном. То, что она в юбке — для него как знак, что она понимает чем для них закончится этот вечер. Он окидывает её взглядом, делая затяжку.— Где твоя машина? — вместо приветствия кидает он ей, выдыхая клубы едкого дыма.— Откуда у тебя мой номер, придурок? — ухмыляется она, кивая куда-то в сторону и проходит мимо него. Он идёт следом.— Ещё раз назовёшь придурком — останешься без ценных уроков от короля Шуги, — он разглядывает её сзади, взгляд то и дело сползает вниз к покачивающимся в такт движения краям юбки.— Я могла бы сейчас съязвить, что до Короля тебе ещё надо добить побед, но я действительно считаю тебя королём дрифта, так что помолчу, — она оборачивается к нему и улыбается.— Где машина? Долго ещё пилить? — Шуга старается не обращать внимания на то, как тепло становится в груди от её улыбки.— Ты же не думал, что я скажу тебе свой настоящий адрес?Юнги опешил. Он одновременно удивлен и горд. Вторая эмоция ему вообще непонятна. Но разбираться с этим он не хочет. Молча улыбается сам себе и докуривает сигарету.— Ключи давай, — отбирает он брелок у Доён, как только они подходят к машине. — Я за руль.Nissan Silvia S15 одна из лучших машин, подходящих для дрифта. Юнги в принципе не считает, что гонки это территория мужчин. Но сам ни разу не видел девушек, которые водили бы на том же уровне, как и лидеры среди тех, кого он знает. Доён первая, кто удивил его навыками.— Кто машину помог выбрать? — бросает он, ловко маневрируя среди потока машин.— Сама, — она молчит, кусая губы, а затем выдаёт. — За рулём этой машины никто никогда не сидел, кроме меня. Я немного нервничаю.— Не доверяешь мне?— Тебе? Доверяю.Тишина снова окутывает их. Они слушают рёв мотора и дыхание друг друга, которое почему-то чувствуется.Когда они доезжают до участка дороги, подходящей для дрифта, Шуга проезжает первый заезд молча. Просто управляя машиной. Какими бы прекрасными не были навыки, всё равно чужая машина слушается не так, как своя. Это как проверка на что способен автомобиль, в чём его преимущества и какие слабости, как поддаётся манёврам.Мин разгоняет машину, и начинает дрифтовать. Доён внимательно следит за его движениями. Сложно отвести глаза от руки Шуги, на которой напрягаются вены, когда он переключает скорости. Ещё сложнее смотреть за его движениями только с профессиональной точки зрения.Мин Юнги за рулём машины — это чистый секс. Мин Юнги, дрифтующий и сосредоточенный — это просто обморок от передоза сексуальностью. Доён тяжело сглатывает, чувствуя, как возбуждается. Это не входило в её планы, но этот наглый парень вообще не против разрушить её устойчивость. Она переключает внимание на его отточенные движения.— Неплохо, — выдаёт вердикт Юнги, останавливая машину. — Даже очень неплохо. Хочу посмотреть что под капотом.Он выходит, открывает капот и включает фонарик на телефоне. Щурится, в темноте пытаясь увидеть то, что ему надо.— Кто собирал? — хмыкает он.— Это важно? — Доён стоит рядом, всматриваясь туда же, куда и он.— Это всегда важно, кошечка. Ты выбрала отличную тачку, неплохо её нафаршировала, но есть что поправить. Итак. Начнём урок.Он хлопает капотом, нежно ведя рукой после, будто извиняясь, что сильно, и снова садится за руль.— Показываю первый и единственный раз. Будешь тупить — не только отсосешь, но и оттрахаю тебя прямо здесь. На тебе есть трусики? — Юнги с ухмылкой смотрит на неё, а она возмущенно переводит взгляд на него.— При...— Прикуси язык, если собралась снова назвать меня придурком, иначе урок закончится не начавшись.— Учи, сэнсэй, — хмурится она.Его дважды просить не надо, он заводит мотор, и тут же срывается с места. Она концентрируется на его движениях и его словах, отгоняя все прочие мысли.Ручник. Скорость. Сцепление.Движения Шуги отточены и кажется просчитаны до мелочей.— Слегка больше крутнёшь руль и увеличишь занос, что даст преимущество сопернику. Или недокрутишь и машина потеряет устойчивость, сцепление с трассой, — изредка даёт пояснения Юнги. Все шуточки ушли. Остался только его сосредоточенный голос и чёткие движение.Они забыли о времени. Успели поругаться. Много смеялись. Она пыталась запомнить то, что он рассказывал и показывал. Он периодически приставал и делал пошлые намёки. Он планировал всего пару раз проехать с ней участок дрифта, но вместо этого они больше часа жгли резину.Когда он обхватывал своей рукой её руку, помогая правильно выводить угол заноса, она вздрагивала. Он не обращал внимания или делал вид, что не замечает.— Последний раз, и завершаем урок. Академический час уже давно закончился, — хмыкает Юнги.Последний заезд она делает без его комментариев и поправок.— Вполне неплохо, кошечка. Даже хорошо, — улыбается он, и выходит из машины. Закуривает сигарету и, выпуская колечки дыма, облокачивается на капот. Она залезает рядом. Смотрит на звёздное небо.— Спасибо за урок, сэнсэй, — улыбается она, глядя на него. Юн молчит, затягиваясь сигаретой. Она наблюдает за ним, не в силах отвести взгляд. Кусает губу, чтобы заставить себя прекратить на него пялиться. Но не успевает отвернуться. Он резко поворачивается к ней, ставя руки на капот по бокам от неё и нависает. Сигарета зажата между зубами, глаза прищурены. Она слегка отклоняется от него. Юнги напористо вдавливает её в себя, притягивая, становясь между её ног. Вышвыривает окурок и, обхватив рукой её подбородок, тянет на себя. Мин накрывает губы Доён требовательным поцелуем. Он не спрашивает разрешения, а она не чувствует в себе сил оттолкнуть его. Этот парень, уже мужчина, но по поведению будто мальчишка, заставляет её сердце биться чаще. И совсем не от страха.Он утягивает её в страстный, долгожданный обоими поцелуй, который напрочь отключает сознание. Она тихонько стонет, зарывается руками в его мягкие волосы и притягивает ближе. Юнги обхватывает её бёдра, заставляя скользить по капоту в его объятия. Его язык так жадно ласкает её рот, что под его напором, она чувствует себя таящей мороженкой. Но из сладкого состояния её вырывает поглаживающее движение пальцев Шуги, пробирающихся ей под юбку. Она опускает руку, сжимая юбку, не давая ему поднять её. Он требовательно тянет её, кладёт на свою ширинку её ладонь, заставляя чувствовать какой он твёрдый. Доён пытается отклониться, но он удерживает её, другой рукой всё-таки пробираясь по бедру вверх. Его горячая ладонь прожигает её кожу. Его пальцы совсем близко от текущей промежности, но это движение заставляет её быстро забыть об эйфории от его безумного поцелуя. Она кусает его за губу. Мин отстраняется, шипит.— Юнги, прекрати, — требует она, сжимая коленки вместе, отталкивая его, и прижимая к коленям юбку.— Ты издеваешься? — он смотрит на неё действительно шокированным взглядом, пальцем снимая капельку крови с прокушенной губы.Она чувствует себя одновременно виноватой и напуганной. Она не хотела, чтобы так. Доён молча смотрит на него, не в силах выдавить ни слова. Ей бы объяснить всё, как есть, но они никто друг другу, и она не готова откровенничать. Да и не уверена, что ему это надо.Юнги всматривается в её глаза. Хоть и темно, но он будто чувствует её. Чувствует это отторжение, страх. Но ничего понять не может. Злится.— Окей, я отвезу тебя домой, — он не может сдержать эмоции. Он действительно зол. Ему этот детский сад поперёк горла. Это была их последняя встреча, он уверен. С него хватит.Они молча доезжают до дома, где они встретились. Юнги отдаёт ей ключи, и так же молча садится в свою bmw, резко газует и уезжает. Он уже не видит Доён, молча глотающую слёзы. Она ругает себя за то, что позволила ему больше, чем должна была, и ругает себя за то, что не может разрешить себе с ним столько, сколько бы ей хотелось на самом деле.***Чонгук на вечеринке избегает Тэхёна. После странной утренней ситуации, он хочет побыть один. Затерявшись в толпе, потягивая слабоалкогольное пиво, он думает о том, что произошло вчера.Это был, кажется, лучший секс в его жизни. И причина тому явно не девушка. А химия, сквозившая в их с Тэ взглядах и прикосновениях. Он понимает, что хотел бы большего с Тэхёном. Но после утреннего инцидента не уверен, что это правильно.Правильно. Такое неправильное слово. Оно оставляет на языке мерзкий привкус ничтожности и недостаточности. "Ты неправильный" - это вдолбили всем детдомовским. Или ему это кажется. Но он лично ощущал себя неправильным всегда. Правильные дети — это те, у кого есть мама и папа. У Чонгука не было. Правильные люди — это те, кто заканчивает школу и институт. Чонгук еле закончил школу, а в институт даже не поступал, хотя Намджун и Хосок настаивали. Это не помешало ему научиться разбираться в машинах и отменно шарить вообще в механике. Всё, что он умеет, всему научили братья. И ему неплохо с этими навыками живётся. Даже если вдруг банкротство — прокормится. И братьям поможет. Он не белоручка. Умеет работать и не чурается никаких заданий. Скорее наоборот, чувствует себя дискомфортно, когда приходится натягивать смокинг, вешать удавку на шею (галстук) и общаться интеллигентно. Он умеет. Но не любит. Гораздо комфортнее в рваных джинсах, любимой клетчатой рубашке и футболках на пару размеров больше.Он погружается в размышления, невидящим взглядом рассматривая толпу внизу. На балконе второго этажа относительно уединенное место. Пиво закончилось, но ему всё равно. Пить как раз таки не хотелось. Хотелось сохранить сознание чистым, чтобы подумать.Его рвало на части от противоречивых желаний. В паху ныло, стоило вспомнить детали вчерашнего сумасшедшего секса. Он не помнил как они доехали до дома. Не помнил, почему Тэхён голый лежал в его кровати, обнимая его. Если бы не Намджун, Чонгук бы так и лежал в объятиях друга, спиной чувствуя его жар и стояк. И ему, блин, нравились эти ощущения. Но то, что услышал в голосе Намджуна Чон, заставило его посмотреть в глаза реальности.Примут ли братья на самом деле его и Тэхёна, если между ними что-то произойдёт? То, что сказал Намджун — всего лишь слова. Его тон и взгляд говорили совсем другое.— О чём думаешь, зайчонок? — голос Тэхёна заставил тело Гука покрыться мурашками. Он вздрогнул от неожиданности и обернулся. Тэ стоял с зажатой в зубах сигаретой, облокотившись на дверной проем выхода на балкон.— Чёрт, напугал. Давно стоишь тут? — Чонгук повернулся всем телом, опираясь локтями на перила балкона.— Недавно. Не хотел напугать. Засмотрелся, — ухмыляется хён.— На что?— На кого, а не на что ,— Тэ отталкивается и идёт к Гуку, не отрывая взгляд от него. — На тебя, Чонгук. Я засмотрелся на тебя.Чонгук молчит. Дышать становится тяжело, а сердце сбивается с ритма. Когда Тэхён ведёт себя так, Гук чувствует себя маленьким и покорным. Это немного пугает и в то же время вызывает толпу мурашек по телу. Тэхён останавливается очень близко. Слишком. И выдыхает сигаретный дым прямо в губы Чона. Тот ловит его губами, втягивая в себя.— О чём думаешь, Гу-ки?— Да так... — уводит взгляд Чонгук, ёжась от близости горячего тела хёна.— Грузишься из-за слов Джуна? — Тэхён его будто насквозь видит, читает.— Угу, — мычит Чонгук, понимая, что скрывать бесполезно. Тэхён вздыхает и становится рядом, облокачиваясь на перила и свешивая красивые руки вниз. Дым сигареты струится по запястью, будто змея. Гук завороженно смотрит, кайфуя.— Примерно треть людей внизу, — Тэ кивает на толпу на первом этаже, — геи. Около половины — как минимум один раз пробовали секс с людьми их пола. Некоторые из них убеждённые уже бисексуалы. В чём проблема, Гук?— Ни в чём, — вздыхает макнэ. — Я не уверен, что мы...— Мы говорили об этом, зайчонок. Мы не кровные братья. А наша дружба и уже родство лишь ещё одна причина попробовать. Возможно нам будет хорошо вместе, возможно нет. Мы не можем смотреть вперёд слишком далеко. Но если нам итак хорошо вместе, если нас итак тянет друг к другу физически, то зачем сопротивляться этому? Только не отрицай наше сексуальное притяжение.— Не буду. Но я запутался, — Чонгук ерошит волосы.Тэхён поворачивает к нему и внимательно смотрит. Гук рассматривает его в ответ. Скользит взглядом по татуированной шее, по линии пуговиц, расстегнутых вверху рубашки и ниже, к ширинке чёрных джинсов, обтягивающих упругие ноги. Ким Тэхён — сплошное произведение искусства. Сюрреализм в реализме, как шутит иногда Намджун.— Слушай своё сердце и прекрати обращать внимание на чужое мнение, Гуки. Ты уже взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения. И достаточно умный, чтобы нести потом за эти решения ответственность, — Тэхён выдыхает последнюю струю дыма, тушит окурок в пепельнице и неожиданно проводит рукой по груди Чонгука. Мускулы под его пальцами напрягаются. Тэ не сдерживает ухмылку, прикусывая пирсинг на губе.— Мне нравится, что ты качаешься, — его рука опускается вниз к ширинке. Чонгук тяжело сглатывает. Но ладонь Тэхёна резко скользит снова вверх, останавливаясь в области сердца. Тэ слегка прикрывает глаза и из-под опущенных ресниц смотрит на Гука.— Сильно бьётся. Пытается достучаться до тебя, — Тэхён улыбается и выходит, оставляя Чонгука успокаиваться.***Всё воскресенье братья отсыпаются и занимаются своими делами. Каждый понимает, что впереди тяжёлая неделя.Понедельник начинается суматошно. Не успевают они переступить порог офиса, как на них обрушивается новость о том, что через час приедет министр для обсуждения первой сделки.Они скрываются за дверями своих кабинетов. Помимо основных дел, которые никто не отменял, прибавляется суета по работе с правительством, что нервирует больше всего.Первая сделка выглядит вполне себе адекватной и не напрягает. Кроме сроков исполнения. Министр просит все детали решать с его помощницей и быстро удаляется, сославшись на дела, оставляя в руках Джуна номер Монкут.Братья, ожидавшие чего-то более серьёзного и опасного, слегка выдохнули, не веря до конца, что всё так гладко. Джун отдаёт распоряжение связаться с Монкут и назначить встречу, а сам углубляется в изучение бумаг.Хосок пришёл к нему без звонка, без предупреждения, что уже удивило Намджуна. Обычно они с братьями связывались, прежде чем нагрянуть в кабинет. Хосок выглядел напряжённым и даже злым. Джун уже забыл, когда последний раз видел брата смеющимся, как бывало раньше. Это в очередной раз заставило его почувствовать укол совести. Куда он втянул своих братьев?— Прости что без предупреждения. Я хочу поговорить с тобой. Наедине, — Хосок сразу же садится напротив Джуна, швырнув перед собой папку. Намдужн снимает очки, отложив в сторону, сложив перед собой руки, и внимательно смотрит на Хосока, слегка приподняв бровь в немом вопросе.— Я слушаю, — спокойно говорит он, пытаясь понять настроение брата.— Намдужн, я хочу, чтобы ты рассказал мне всю правду, — агрессивный взгляд Хо мог бы вызвать у любого приступ паники. Но Намджун лишь злится в ответ. За последнее время он выслушал столько претензий в свой адрес, что его терпение просто закончилось. Он итак чувствовал себя опустошенным, но это сквозящая в голосе брата претензия резанула, словно бензопилой по натянутым струнам.— Если у тебя конкретные претензии, может скажешь уже прямо? Хватит ходить вокруг да около, Хосок, не надо испепелять меня взглядом, — тяжёлый рык Джуна. Ещё секунда и они, кажется, вцепятся друг в друга, избавляясь от накала кулаками, как в детстве. Но нет. Держатся. Хосок швыряет папку перед Намджуном.— Я хочу знать, что это такое, — он не выдерживает и встаёт, нервно прохаживаясь по кабинету. Намджун одевает очки и углубляется в чтение бумаг. На первый взгляд всё это просто договора и отчёты по ряду поставок разных периодов. Самые ранние из них трёхгодичной давности.— И что ты хочешь, чтобы я пояснил тебе здесь? — хмурится Намджун. — Это договора о поставках нашей компании, наши отчёты о прибыли...— Цифры. Посмотри на цифры. И состав отправок, выделенных красным.Намджун всматривается в ровные столбцы. Сравнивает. Но не может понять.— Хосок, что происходит? — нервно спрашивает Джун — Я не понимаю...— Что за фирмы вошли с нами в сотрудничество три года назад, Намджун? И что было с нашей компанией три года назад? — Хосок останавливается недалеко от стола Джуна и пристально смотрит ему в глаза.Намджун тяжело выдыхает, снимает очки, трёт переносицу.— В чём причина твоих вопросов?— В том, что ты солгал. Ты солгал мне, всем нам. Ты лгал, глядя нам в глаза. Врал. И более того, ты ввязал всех нас в какую-то нездоровую историю с липовыми фирмами.— Что? В каком смысле липовыми? Что ты имеешь ввиду? — Намджун выглядит не на шутку удивленным, но Хосок лишь злится.— Браво, потрясающая актёрская игра, — Хо начинает медленно аплодировать. Хлопки раздаются в тишине кабинета, как выстрелы. — Три года водить нас за нос и даже сейчас так отменно играть. Я поражён, брат, — последнее слово он будто выплёвывает, кривясь.— Прекрати вести себя, как идиот и объясни нормально, — рычит Джун, вскакивая со своего места. Его всё это уже прилично заебало.— Расскажи мне всё, что произошло три года назад, Намджун! — орёт Хосок.— Мы были на грани банкротства! Банкротства, Чон! Я проебался, ясно? Я не справился! Я облажался, подвёл всех вас и чуть не угробил всю компанию, вот что произошло! — Джун орёт так же громко. Его лицо покраснело от злости. Руки с силой сжимают край стола.— Какого хуя ты не сказал об этом? И зачем ты вляпался в тёмные схемы, не предупредив даже? — они буквально рвали друг друга глазами. Выливая друг на друга всю боль предательства, разочарования, обиды, поражения.— Что я мог сказать? Я тянул до последнего, искал выход. Советовался с юристами. А потом вдруг неожиданно эти фирмы предложили сотрудничать. Контракты были выгодными. Наш юр отдел всё проверял — всё чисто. Да, тогда это был лишь один человек, не целая команда, но мы всегда доверяли ему. Разве нет? О каких липовых фирмах ты говоришь? О каких теневых схемах?— Ты сейчас серьёзно или снова играешь? — недоуменно выдохнул Хосок. Они одновременно садятся в свои кресла, переставая давить друг на друга.— Я серьёзно. Понятия не имею, о чём ты говоришь, — напряжение между ними не спало, но желание драться поутихло.— Блять, — выдыхает Хосок. — Всё ещё сложнее, чем мне казалось.Чон рассказывает Намджуну о том, что удалось обнаружить ему с помощницей при проведении проверок документов. Он обнаружил одну странность в последних отчётах, а новая помощница пошла дальше и выдвинула предположение, что компания проводит теневые схемы получения доходов. Сначала Хо разозлился, но затем решил вникнуть в вопрос. И он был мягко говоря удивлён, когда понял, что так и есть. Разочарование настигло его, когда он понял, что всё это проводилось у него под носом, и он ни разу не придал этому значения, не заметил. Доходы вскружили голову. Или маленький ещё на тот момент опыт не дал возможности заметить такие оплошности. Но так или иначе, они крупно проебались.— Значит у нас завелась крыса, — подытожил рассказ Хосока Намджун.— Самое страшное, что это возможно кто-то из нас, — подавленно сказал Хосок, отпуская злость на брата.— Почему ты решил что это я?— А кто, блять, у нас ген директор? И какого хрена, повторю вопрос, ты скрывал плачевное положение компании?— Надеялся вытяну... Не хотел вас обременять.— Долбоёб, — лаконично заметил Хосок. — Налей, что ли.— Ты же не пьёшь?— Пью, когда дело принимает такие обороты.Они молча пьют виски, выдвигая предположения кто это может быть, когда по селекторной связи с Намджуном звонит секретарша, заявляя, что к нему пришла госпожа Монкут.— Ты чё засветился, как столб фонарный? — хмыкнул Хосок.— Помощница министра пришла. Надо обговорить детали первой сделки, которую уже дали по гранту, — не обращая внимания на подкол, отвечает Намджун, убирая стаканы в бар.— Понял, не дурак, дурак бы не понял, — поднял руки в сдающемся жесте Хосок. — Но вопрос о подставе надо решать быстрее. Правительство и теневые схемы. Это может усугубить наше и без того шаткое теперь положение.— Понимаю, — кивает Намджун. — Может, напрямую обсудим это с братьями?— Не уверен, — Хосок встаёт, чтобы уйти из кабинета Джуна. — Извини, что...— Нет, всё в порядке. Ты извини меня. Я должен был сказать вам. Просто заигрался в гендиректора. Хотел всё тащить сам. И облажался ещё больше, упустив такие серьёзные вещи.— Думаю, любой бы из нас упустил... уж слишком всё умно, продуманно. Комар носа не подточит.— Будем разбираться. Сдаваться рано.Они пожали друг другу руки. По взгляду можно было понять, сколько боли причинил каждому из них этот диалог.Намджун проводил взглядом Хосока, и тут же увидел улыбающуюся тому в приветствии Монкут. Вот вроде взрослый мужчина, понимает, что это вежливость, приветствие. Но челюсть сжалась, желваки заиграли, взгляд стал острым. Он отвернулся, делая вид, что занят прочтением бумаг, заодно пролистал до конца злополучную папку, отмечая количество фирм, перечисленных там.— Господин Ким Намджун, — ровный голос, заставляющий его желать прямо здесь и сейчас разобраться с этим холодом, чувствующемся в её тоне.— Госпожа Монкут Мун, — обернулся Джун, окидывая её взглядом с головы до ног. Как всегда изящная, ничего лишнего. Никаких намёков на сексуальную провокацию. Платье-карандаш, красиво подчеркивающее изгибы тела, но прикрывающее колени. И аккуратные туфли. Нейтральный макияж, красиво уложенные волосы. Она напоминала ему строгую учительницу. И в то же время не выглядела неприступной. Наоборот, манила. В ней чувствовалась дисциплина, сталь.— Я приехала обсудить детали сделки. Прошу прощения, что не предупредила заранее. Но судя по срокам, которые установило наше министерство на исполнение, думаю, вы не откажетесь от стремительности нашей встречи.— Конечно, присаживайтесь.Он внимательно слушал её, отмечая профессионализм, хорошо поставленную речь, аккуратность в манерах, и строгость в голосе. И ни одного намёка на смущение, которое он увидел в ней на том мероприятии. Будто ничего и не было. Слушая подробности сделки, Намджун всё сильнее хмурится. Всё-таки министр не раскрыл всех деталей, отправив за этим свою помощницу.— Стоп, — не выдержал Намджун. — Вы хотите сказать, что на всё про всё у нас буквально полторы недели? Вы в своём уме?— Да. Я понимаю, что это сложно. Но ваша поставка в Австралию произойдёт...— Откуда вы знаете график наших поставок? — Намджун закипает не на шутку. Симпатия к девушке отодвинулась очень далеко. Сейчас его глаза застила ярость. Он осознавал в какое положение их ставило правительство.— Намджун, — спокойно отреагировала на его вспышку Мун.— Вы же понимаете, что спорить бесполезно? Тем более со мной. Я ничего не решаю. Я здесь лишь для того, чтобы объяснить вам все детали и требования. При нарушении контракта вы сами знаете, что ждёт вашу компанию.— Знаю, — процедил сквозь сжаты зубы Намджун. — Спасибо за напоминание, миссис...— Мисс, — перебила его ледяным тоном Мун.— Мисс Мун, — кивнул Намджун. — Безвыходное положение это именно то, чего добивается ваше министерство.Какое-то время они молчат, напряженно сверля друг друга глазами.— Послушайте, — мягко начинает Монкут, и Джуну почему-то показалось, что она устала не меньше, чем он. — Я понимаю прекрасно в какое положение вас вынуждают...— Откуда? — перебил её Намджун.— Что откуда? — не поняла она.— Откуда вы знаете в какое положение нас ставит ваш босс?— Знаю. Просто знаю.— Или он не босс...кто-то больше? — Намджун сам не понял почему, а главное зачем он ляпнул такую глупость, мерзость. Он видит, как в глазах собеседницы закипает гнев.— Что вы себе... — она вдруг закрывает глаза, не закончив фразу. Её руки сжимаются на бумагах – Послушайте... Ким. Я не желаю обсуждать с вами что-либо, кроме работы. Если вы выключите свои агрессивные эмоции, то поймёте, что вы могли бы организовать двойную поставку. Да, это будет дороже или дольше, но вы не потеряете ни деньги, ни репутацию по сути. Грант всё покроет. Включите мозги и выключите ваш яд. Все условия я вам озвучила. Всего доброго.С этими словами она встаёт, и направляется к выходу. Намджун ругает себя последними словами. После её спокойных и таких правильных слов, готов лично ударить себя по яйцам. Он понимает, что в другой день, при других обстоятельствах и, возможно, с другим человеком, он не сказал бы этого.— Подожди, — крикнул он, догоняя её уже у самой двери. — Стой! — он придавливает дверь рукой, не давая ей выйти. Она в капкане его рук. Развернувшись, Мун опирается спиной на дверь, и смотрит в глаза Джуну, нависающему над ней.— Когда мы успели перейти на ты? — спокойствие её голоса добивает Джуна. Но он по-прежнему слышит в нём нотки усталости, опустошенности.— Извини, я принял это решение единолично, — он смотрит ей в глаза сверху вниз.— Почему я не удивлена? — она усмехается, складывая руки на груди.— Возможно потому, что раскусила меня, — он улыбаетя в ответ.— Я не сплю с ним, — неожиданно выговоривает она, прикрывая глаза.— Я знаю, — он сам удивился уверенности в своём голосе. Но он почему-то чувствовал это. Или хотел чувствовать. Сказал, чтобы вывести из равновесия. Вывел.— Что тебе надо? Я не буду спасть с тобой, Намджун, — она резко распахнула веки, затягивая его в омут зелёных глаз. Прямолинейно.— Почему? — он чувствовал себя мальчишкой рядом с ней.— Если я скажу, что ты не в моём вкусе — ты поверишь? — улыбнулась она. Боже, её улыбка делала её лицо ещё красивее.— Если я скажу нет — ты поверишь? — он перевёл взгляд на её губы.— Даже не смотри туда, — шепнула она. — Прекрати. У тебя на носу важный контракт. Соберись. Провалишь — тебе и твоим братьям не будет сладко. Просто поверь. И займись делом.Она снова тяжело вздыхает и, оттолкнулась от двери, становится ещё ближе к Джуну.— Удачи, Ким Намджун, — выдыхает она ему прямо в губы и, оттолкнув его руку, выходит из кабинета.Он лишь усмехнаетя ей вслед, облизывая губы на которых сохранился след её дыхания. Она вводила его в заблуждение таким разным поведением. То смущается, как девчонка, то флиртует, как профессионал.***— Сука, — ругнулся Хосок, пролив кофе на рубашку. — Этого ещё не хватало.Он зло сдёрнул давящий весь день галстук и стал расстёгивать пуговицы на рубашке. Когда он выдернул рубашку из пояса брюк и стянул с плеч, именно в этот момент к нему практически без стука ввалилась его помощница.— Господин Хосок! — громко огласила она и осеклась, заметив полураздетого Хо — Ой! — выдохнула Со, прижав бумаги к груди. Хосок смотрел на неё взглядом разъяренного быка. Кубики пресса напряглись, потому что он как раз стягивал рукав рубашки.— Чауми! — зло бросил Хосок — Вас стучаться не учили?— Простите, простите меня, господин...— Вы долго собираетесь разглядывать меня? — расставил руки в стороны Хосок, явно улучшая вид своего тела.— Д-да, то есть н-н-нет, никак нет, господин Чон, — она так покраснела, что казалось, сейчас взорвётся. Чауми резко развернулась, намереваясь выскочить из кабинета начальника, когда больно врезалась лбом во всё ещё открытую дверь и застонала, хватаясь за ушибленное место. Она отшатнулась, чуть не упав, но сильные руки подхватили её.Хосок придержал её, захлопнул резким движением дверь и повернул к себе. Она чувствовала тепло его тела, и ощущала сквозь блузку его мощную грудную клетку. Сознание мягко утекало. Лоб неимоверно болел. Он повернул её к себе.— Сильно болит? — встревоженно пытался осмотреть её лоб Хо. — Да уберите вы руку, в конце концов.— Нет, — пискнула Чауми, стараясь не опускать взгляд в низ, на голую половину тела Хосока. Она послушно убрала руку, давая рассмотреть размеры последствий. Хосок всматривался в покрасневший лоб девушки. Взъерошенная, хрупкая. Она чем-то напоминала ему воробушка. И огромные глаза. Красивые, как успел отметить начальник.— Как в лучших дорамах, — хмыкнул Хосок и отпустил девушку. Он прошёл к телефону и нажал кнопку для вызова секретарши, но та не отвечала. — Где её носит?— Её не было на месте, поэтому я так ворвалась, вы простите меня...— Всё в порядке. Но лучше стучитесь на будущее, — Хосок хмуро кинул на неё взгляд, впервые замечая, что девушка очень даже привлекательная. Отогнав ненужные мысли, он зашёл в отдельную комнату, ища запасную рубашку.— Что заставило вас так радостно и бесцеремонно ввалиться в мой кабинет, может расскажете? — крикнул Хосок, натягивая чистую рубашку— О, — пискнула всё ещё не отошедшая от произошедшего девушка. — Дело в том, что я обнаружила, кажется, основную фирму среди тех, через которые проводились сделки.— Отлично, — ответил Хосок, застёгивая рубашку и неся в руках стекляную бутылку спрайта. — Льда нет, есть спрайт.Он протянул ей бутылку, кивком показывая на синеющее пятно на лбу.— Спасибо, — проборматала Чауми, стараясь не смотреть на всё ещё не до конца одетого начальника.А дальше были рассуждения, которые Хосок никак не мог слушать серьёзно, всё время усмехаясь с прижатой ко лбу девушки бутылки спрайта. Картина становилась всё яснее. Но то, что придётся выяснять того, кто их подставил среди тех, кому они доверяют, буквально разрывало сердце.— Это не Намджун, — выдавил Хосок.Девушка молча смотрела на него, оторвавшись от бумаг, лежащих перед ней.— Я говорил с ним. Это не он. Он не знал — Хосок прикрыл глаза, откидываясь на спинку кресла. Они молчали какое-то время.— Кто отвечает у вас за налаживание связей, привлечение новых фирм? И кто отвечает за дилерские центры? Они первые попадают под подозрение.— Чимин и Чонгук, — открыв глаза ответил Хо.— Это мог быть кто-то из них или же они вместе. Так же здесь вероятнее всего замешан юридический отдел, иначе как они пропустили это? Хотя здесь так детально, продуманно, не придраться, — Со потёрла уже порядком замёрзший и всё ещё ноющий лоб.— Да уберите вы уже эту бутылку,— раздраженно махнул рукой Хосок. — Будем проверять их.