No more dream

Глава 43.

— Доброе утро, любимая, — шепчет Джин, покрывая шею Эмили поцелуями.— Доброе утро, — нежно обнимает его девушка.— Как ты себя сегодня чувствуешь?— Мне надо к врачу, — морщится Эмили, вот уже второй день чувствующая недомогание.— Может отравление? Перенервничала? — переживает Сокджин.— Не знаю, но я устала от этого вялого состояния и тошноты. Я поеду прямо сейчас, — она встаёт, ждёт, пока пройдёт головокружение, чтобы одеться.— Я поеду с тобой, — Джин уже набирает номер медицинского центра.Они сидят в больнице вот уже пару часов. Пока ждут результаты анализов и дальнейшие действия врачей, Эмили устало опирается на Джина.— Есть хочу, — вздыхает она тяжело.— Потерпи немного, как только врач разрешит, я отвезу тебя в ресторан или привезу еду сюда, если тебя не отпустят, — поглаживает её по спине Джин.— Что значит, не отпустят? — возмущается тихо Эмили. — Мне не настолько плохо, чтобы запирать меня в больнице.— Хорошо. Потерпи немного, детка, — гладит её по спине Джин. — Чего бы ты хотела поесть?— Манго! — выпаливает после недолгих раздумий она.— Манго? — удивляется Джин.— Да. И курочку. С соусом. Сладким, — урчит, прикрыв глаза Эм, и облизывается, представляя еду. — Господи, как есть хочется.— Милая. У тебя в честь дня рождения странные вкусовые пожелания, — хмыкает Джин. — Всё сделаем, потерпи немного. Я сейчас узнаю, сколько нам ещё ждать.Но Джин не успевает выйти из палаты, как дверь открывается и входит врач.— Как вы себя чувствуете? — обращается он к Эмили, улыбаясь, и пожимает руку Джину, проходит к креслу.— Безумно хочу есть, — ворчит Эмили, не понимая, чему улыбается этот человек в белом халате.— Это хорошо, — улыбается доктор. — Вы поступили к нам с жалобами о внезапных недомоганиях...головокружение, тошнота, слабость...верно?— Да, — напрягается Эмили, надеясь, что улыбка врача не для того, чтобы сгладить какой-нибудь неприятный диагноз.— Доктор, скажите уже, что происходит? — не выдерживает Джин, нервничающий, кажется, даже больше своей девушки.— Вы беременны, — глядя на Эмили, выносит вердикт врач.— Что? — тихо переспрашивает девушка, а Джин садится рядом, боясь, что она сейчас упадёт в обморок.— Беременны. Срок две недели. Я так понимаю, можно сразу поздравить будущего папу? — снова улыбается врач, переводя взгляд на Джина. Тот лишь кивает, пытаясь переварить услышанное. Беременна. У них будет ребёнок.— Мы хотим сделать сейчас узи, чтобы убедиться, что беременность действительно наступила и исключить патологию ранних сроков, т.к. ваше состояние вызывает ряд опасений, и возьмём у вас дополнительно кровь на анализы, вы не против? — доктор встаёт, чтобы проводить чету Ким в кабинет узи.Эмили встаёт, словно на автомате, и уже выходя из кабинета, поворачивается к такому же ошарашенному Джину. Тот прижимает её ближе к себе, и они выходят, так и не сказав ничего друг другу.— Это ваш будущий малыш, — кивает на экран монитора врач, а Эмили и Джин пытаются разглядеть среди чёрно-белой картинки что-то, что даёт подтверждение факту — их теперь трое.— М-м-м, — тянет Джин, — я ослеп от красоты своего ребёнка, потому что абсолютно ничего не вижу.— Эмбрион на таком сроке очень маленький, — смеётся врач и показывает на экран. — Видите эту точку? Это и есть ваш ребёнок. К пяти неделям можно будет услышать его сердцебиение. Плацента в норме. Вы испытывали стресс, волнения в последнее время? Может быть активная, болезненная половая жизнь?— Да, — краснея, отвечает Эмили. А Джин улыбается, но краснеет тоже.— На какой из перечисленных вопросов вы ответили сейчас да? — пытается уточнить врач. Эмили закрывает глаза рукой.— На все, доктор — спокойно констатирует факт Джин и берёт в руки ладонь любимой женщины, слегка сжимая.— Тогда понятно ваше самочувствие, — обращается доктор к девушке. — Я скорректирую вам витаминный ряд и необходимые препараты на ближайшее время, а вы постарайтесь минимизировать стресс. Ну и от секса в ближайшую неделю, воздержитесь. Потом посмотрите по самочувствию, жду вас на повторный приём через неделю.Джин выходит, ожидая Эмили в коридоре, пока она одевается и забирает все направления у врача. Он смотрит в одну точку на стене, всё ещё пытаясь осознать: он станет отцом. У них с Эмили будет ребёнок. Волна счастья подкрадывается постепенно, будто стесняясь, но когда Эм выходит из кабинета, накрывает его с головой. Сокджин обхватывает её, осторожно, но крепко сжимая. Она утыкается носом в его плечо, сжимая в ответ. Они ничего не говорят друг другу, возможно, боятся спугнуть своё счастье.— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Джин уже в машине, держа Эм за руку.— По-прежнему голодная, — улыбается она, сжимая его руку в ответ.— Манго. И курочка. Я помню, — плавно включает поворотник Джин, и продолжает движение в сторону своего ресторана.— Я ещё не совсем верю, но...учитывая, что ты, Ким Сок Джин, буквально не слезал с меня всё это время, чему мы удивляемся? — ворчит Эмили, пряча улыбку.— Это было по обоюдному согласию, прошу заметить, — Джин кладёт руку на её коленку, слегка сжимая. — Ты вот ходишь передо мной, такая сексуальная, что мне остаётся делать?— Действительно, — смеётся Эмили, переплетая их пальцы. — Две недели. Может, это как раз в тот день, когда...— Если ты начнёшь сейчас вспоминать весь наш секс, то будь готова потом помочь мне справиться с возбуждением, — смеётся Джин.— Хитро, дорогой, но нет, буду угадывать сама. Неделю без секса - напоминаю тебе указание врача, — девушка поглаживает его пальцы, чувствуя, что становится сейчас тактильно зависимой от него.— Ты исполнишь мою самую главную мечту, — улыбается Джин, поворачиваясь к любимой женщине.— Какую? — Эмили смотрит на него внимательно, всё ещё прислушиваясь к новым ощущениям.— Сделаешь меня отцом своего ребёнка, — Джин наклоняется, чтобы поцеловать её ладонь, зажатую в её руке. — И станешь моей женщиной. Официально.— Я всё ещё не могу поверить...мы станем...родителями? — глаза Эмили наполняются слезами, осознание, как снежный ком накатывает, срывая спокойствие.Джин останавливает машину и прижимает плачущую от счастья и волнений Эмили, сам еле сдерживая слёзы.— Я предупрежу, чтобы ресторан закрыли на вечер, твой день рождения мы будем отмечать там, чтобы сообщить нашей семье радостную новость, — целует свою любимую женщину Джин. — А пока что едем кормить вас обоих.Джин сообщает семье о сборе в ресторане вечером. Все удивлены, но соглашаются. Братья, как обычно, зависают в работе, напряжённо разгребая завалы, и продолжая юридическую подготовку к защите Намджуна, Чонгука и Чимина.К вечеру Джексон отвозит девушек в ресторан.— Головой за них отвечаешь, — шутит, но абсолютно серьёзен Джин. Для него теперь сокровище имеет гораздо большую значимость и степень тревожности повысилась. Он еле сдерживает себя, чтобы не рассказать братьям раньше времени радостную новость. Намдужн замечает повышенную тревожность старшего брата:— С тобой всё в порядке? Подарок что ли не подготовил?— Подарок? — переспрашивает удивлённо Джин.— Подарок. Пятнадцатое сентября вообще-то. У твоей женщины день рождения. Ты же поэтому нас в ресторане собираешь вечером? — Джун недоумённо смотрит на странно ведущего себя брата. — Ты уже напился что ли?— Нет, — Джин смеётся. — Но я опьянён.— Ты можешь перестать говорить загадками и сказать мне нормально, что происходит? — Намджун теряет терпение.Джин думает пару секунд, улыбается и честно признаётся:— Сегодня Эмили подарила мне подарок. Она беременна.Лицо Намджуна вытягивается от удивления, а глаза Джина светятся ярче звёзд от счастья.— Я стану дядей? — уточняет Намдужн.— Да, — кивает Сокджин, улыбаясь ещё шире.— Это реально лучший подарок. Я тебя поздравляю, брат! — Намджун хлопает старшего по плечу и обнимает, крепко стискивая в объятиях. — Господи, не могу поверить...хотя с учётом того, что вы вытворяли в последнее время...— Я переживаю за неё, весь издёргался, — признаётся Джин.— Может поедешь раньше? Чтобы быть с ней рядом? Джексон сказал, что они скоро выезжают, — предлагает Намджун.— Мне надо переодеться. И закончить работу, как назло сегодня, — ерошит волосы Сокджин.— Заканчивай скорее и едь домой, — улыбается Джун. — Тебе будет спокойнее, если я буду с ними?— Да, — кивает Джин.— Тогда я выезжаю, и ты тоже откладывай всё, в такой день имеешь право наплевать на работу, — подмигивает ему Намджун и берёт пиджак, чтобы выйти.— С тобой будет Намджун и Джексон. Я подъеду сразу, как только освобожусь. Хорошо? — успокаивает Джин погрустневшую Эмили.— Хорошо. Не переживай за меня. Просто скорее приезжай, — она вздыхает.— Передай нашему ребёнку, что я уже соскучился и скоро буду рядом — шепчет Джин.— Рано, Джинни, — смеётся Эмили.— Там моя любимая фасолинка. Что значит рано? — возмущается Джин.— Хорошо, я всё сделаю, — продолжает смеяться Эмили. — Всё, я жду тебя. Целую.Она кладёт трубку, а Джин еле сдерживает себя, чтобы наплевать на работу и рвануть к ней. И он всегда будет жалеть о том, что именно так и не сделал в тот момент.***Чауми и Хосок, Юнги и Доён выезжают с работы раньше, чтобы успеть заехать переодеться и отправиться в ресторан вместе. Намджун выезжает сразу на празднование, чтобы быть рядом с Эмили и Лин, которых Джексон уже везёт в ресторан.Джин быстрее заканчивает дела и спешит к семье.Чонгук, Тэхён и Чимин убеждают его, что скоро тоже освободятся и подъедут.***— Жду тебя по адресу, который отправил тебе в сообщении. Сейчас же, — голос Хонг Нама звучит холодно, будто иголки в ухо втыкает.— Министр, вы уверены, что... — начинает Монкут, недоумевая, почему он позвонил ей.— Сейчас же, Монкут. Или первый выстрел придётся чётко в голову Намджуна, — сбрасывает звонок министр.У Монкут дрожат руки. Она не понимает, что происходит, но чувствует, что это конец. Она пытается дозвониться отцу, попутно доставая оружие и одеваясь. Но господин Чжэ Ин не имеет желания слышать свою дочь. Они так ни разу и не поговорили с того дня, когда Намджун однозначно высказался в сторону министра безопасности. Монкут чертыхается, набирает Намджуна и замирает, когда слышит в трубке спокойное:— Да, принцесса?— Где ты? — срываясь на всхлип, спрашивает девушка.— Что случилось? — напрягается Намджун.— Где ты, чёрт тебя дери? — кричит Мун.— В ресторане Джина. Что происходит, Монкут?— Вы в опасности. Они держат вас под прицелами. Намджун, будь осторожнее, я умоляю тебя!— Я слышу тебя. Успокойся, со мной всё будет в порядке, — пытается он снизить степень её истерики, сам изнутри холодея, жестом подзывает к себе Джексона.— Я люблю тебя, — тихо, уверенно, стирая слёзы, говорит Монкут. — Ты обещал мне, что с тобой всё будет в порядке. Выполни своё обещание.Она кладёт трубку и жмурится, закрывая, пряча все свои эмоции. Когда она открывает глаза — на неё в зеркало смотрит абсолютно холодная мисс Мун.***Одновременно происходит несколько событий. Монкут кладёт трубку, не говоря больше ничего. Намджуна накрывает паническая атака. Джексон от одной лишь фразы: «мы под прицелами их снайперов», орёт всем: «быстро, ложитесь».И орёт он это очень сильно вовремя. Потому что начинается обстрел.***— Джин! — начинает встревоженно Джексон, и его тон Киму старшему не нравится.— Что случилось? — Джин перехватывает руль другой рукой, чувствует, что теряет концентрацию, внимание.— Они забрали Эмили. Джин...— Что значит, забрали, Джексон? — орёт в трубку Ким старший. — Вы должны были охранять их...— Джин, — Ван понимает, что облажался. — Мы ищем её. Но ты должен знать...Джин сбрасывает звонок, резко тормозя, чтобы развернуть машину. Тяжело дышит, пытаясь понять, что делать. Телефон снова разрывается. И надпись на экране «неизвестный номер» явно не сулит ничего хорошо. Сокджин нажимает «ответить» и сжимает руль до скрипа кожи.— Эмили у меня. Хочешь её увидеть? — довольный голос на том конце провода пропитан ядом. У Джина внутри всё обрывается, потому что он понимает — его любимая женщина сейчас в опасности.— Где она? — хрипит Джин, леденея изнутри от ужаса.— Садись в машину, которая ждёт тебя на следующем перекрестке. И без фокусов. Приведёшь за собой хвост — убью её сразу же, — Донгон сбрасывает звонок, а Джин готов разбить телефон, да только от этого не будет легче.***Чимин убеждает Лин, что приедет, как только освободится, и тает от нежности, слушая любимый голос. К концу рабочего дня, уже галстук давит и желание только одно — поскорее оказаться рядом с любимой девушкой и обнять её.Пак уже готов всё бросить, чтобы сорваться к ней, когда перед ним начинает вибрировать телефон.— Как дела, дорогой? — елейно спрашивает Чхве.— Что-то случилось? — напряжённо отвечает Чимин, игнорируя вопрос.— У тебя такая красивая девочка, — нежно воркует Куан, а у Чимина замирает сердце. — Юная. Милая. Жаль, что распечатал её уже, Пак. Сорванные цветы на чёрном рынке ценятся гораздо ниже, чем ещё закрытые бутоны. Кожа у неё бархатная. Понимаю тебя. Я бы тоже не удержался раскрыть такое сокровище...— Не прикасайся к ней! — рычит, на вой срываясь, Чимин. Мерзкий голос Куана рисует в голове Пака картинки отвратительного содержания.— Приказы здесь отдаю я, Пак. Адрес ты знаешь. Жду тебя, дорогой. Успею оценить способности твоей девочки...***Тэхён уже выходит из офиса, чтобы подождать на улице Чонгука и вместе ехать в ресторан, когда в его кармане начинает звонить телефон.— Господин Ким Тэхён? Это комиссар национальной полиции Чой Хён. Мне необходимо увидеться с вами, — голос в трубке заставляет Ви подавиться дымом сигареты, только что закуренной.— С какой целью? — не здороваясь, зло отвечает Тэхён.— Вам необходимо передать мне некую папку. В обмен на вашу свободу. И свободу ваших братьев, — голос комиссара звучит так лениво, что Тэхёну хочется плюнуть ему прямо в глотку, чтобы подавился.— Вы правда думаете, что я настолько идиот, чтобы отдать вам компроматы против министра экономики и финансов? — уточняет Ким, поражаясь наглости, которую он слышит.— Да, я правда думаю, что ты идиот, — меняется голос комиссара. — Сейчас трое из твоих братьев почти мертвы. И если папка не окажется у меня в течение часа, умрут и остальные. Чонгук будет умирать на твоих глазах, педик.— Рот свой закрой! — рычит Тэхён. Он жмурится, пытаясь понять, что делать в такой ситуации.— Не в твоих интересах сейчас затыкать мне рот. Жду тебя. Адрес увидишь в сообщении, — сбрасывает звонок комиссар.— Сука! — рычит Тэхён и швыряет телефон в стену сразу после прочтения адреса. Встреча в порту. Серьёзно? Ему крышка.***Джин не сопротивляется. Разрешает посадить себя в машину. Всю дорогу молча истекает изнутри кровью, буквально молясь, чтобы с ней всё было в порядке. Он понятия не имеет что предпринять и как спасти её, но рвётся сейчас просто видеть её, быть рядом.Его выводят из машины и тут же заламывают руки. Больно, но он не чувствует. Молча идёт за людьми в чёрных одеждах, которые заводят его в складское помещение. Джин оглядывается и видит её. Эмили сидит на полу, не поднимая взгляда. Он даже не представляет, что ей пришлось пережить, что с ней делали, пока она находилась здесь. Сколько прошло времени? Когда её привезли?— Ползи ко мне, — приказывает сидящий в кресле ублюдок. Джин дёргается в отчаянном желании врезать ему, но ему приходится остановиться, чувствуя металл пистолета, впивающийся в его висок.Эмили становится на четвереньки. И ползёт. Она действительно ползёт к нему, а у Джина внутри всё сжимается от боли. Ослабевшие руки подкашиваются, она чуть не падает, но продолжает.— Вылизывай, — тыкает ей в лицо свой массивный ботинок на манер армейского мужчина.Его сильная женщина. Храбрая, отчаянная, дерзкая. Острая на язык. Рискованная. Сокджин становится свидетелем того, как её ломают.— Я сказал, лижи, сука! — шипит мерзко мужчина, наклоняясь к ней. — Иначе я убью его прямо сейчас.И Эмили выполняет приказ. Джин дёргается, удерживаемый двумя охранниками Донгона, который смеётся, наслаждаясь. Ким видит, как язык любимой женщины скользит по глянцу обуви явно психически больного человека.— Прекрати! — свирепо рычит Сокджин. — Отпусти её. Слышишь? Отпусти.— Зачем? В чём мне от этого удовольствие? — смеётся Донгон.— Тебе нужен я. Отпусти её, — Джин чувствует, как чужие руки оставляют синяки на его теле, удерживая на месте.— Мне не нужен ты, Сокджин, — лениво тянет ублюдок. — Да и она мне ни к чему.Он пинает девушку носком ботинка. Она тихо стонет от боли, отшатываясь. Тонкая струйка крови стекает с уголка рта. Эмили зажмуривается и застывает на месте.— Я убью тебя! — раненным зверем орёт Джин, вырываясь из рук держащих его мужчин. Он слышит щелчки затворов и знает, что на него направлены сейчас два пистолета.— Замри, или она сдохнет первой. Прямо на твоих глазах, — злится Гон. Джин замирает, тяжело сглатывая. Ему снова заламывают руки, больно ударяя по голове. Он не чувствует боли физической. Его изнутри топит боль за любимую женщину.— И пока мы ждём остальных, я хочу поразвлечься, — смеётся Донгон. Он встаёт, хватает Эмили за волосы и тянет вверх, заставляя её подняться с колен. Слёзы текут из её глаз, губы сжимаются, сдерживая крик боли.— Мразь! — орёт Джин, чувствуя, как его бьют по почкам, останавливая сопротивление. — Ты ничтожество!— Тебе больно, дорогая? — игнорирует вопли Джина Донгон, притворно улюлюкая с Эм. — Жена. Ты же моя жена, ведь так? Почему же ты решила изменить мне?Эмили молча смотрит на Джина. В её глазах столько боли, что не каждый выдержал бы. Она пересохшими губами безмолвно шепчет Джину, глядящему на неё обезумевшим от отчаяния взглядом, "люблю тебя". Донгон смеётся, больнее сжимая её волосы, запрокидывая её голову назад, выбивая из неё стон боли.— Ты мне противна, дорогая! — упивается своей властью он.Его театральное представление прерывает звонок телефона. Он отшвыривает от себя девушку, как ненужную куклу. Та падает на бетонный пол, счёсывая ладони, разбивая колени, и тихо задыхаясь от боли. Она знает, что чем громче она будет кричать, чем больше будет просить, тем больше удовольствия он будет получать. Она научилась терпеть это молча. Кусая изнутри в кровь щёки, чтобы не кричать от боли.Эмили лежит на бетонном полу, поднимая полные слёз глаза на любимого мужчину, который рвётся к ней, но абсолютно бессилен сейчас. Его держат, словно раненного тигра. Она только молча хочет говорить ему о своей любви. Извиняться перед ним, что всё так, а не иначе. Молить его о прощении за то, что так и не смогли создать семью. Не успели. За свои ошибки. За попытки спасти, которые не привели к желаемому.Она чувствует, как Донгон толкает её носком ботинка, заставляя перевернуться на спину, и ставит ногу на её живот, придавливая. Эмили жмурится, инстинктивно пытаясь руками закрыть живот. Сохранить, сберечь. Хоть и бессмысленно ведь уже.Она молча глотает слёзы, давится рыданиями, которым не даёт волю, лишь бы не доставить наслаждение Донгону. Эмили молча молит о прощении своего ребёнка. Ещё совсем зародыша. Но уже родного. Своего. Их с Джином. Он мечтал. Они мечтали.Она жмурится, задыхаясь от боли, улетая в темноту. Там, в этой темноте, их прошлое. Где они могли бы быть счастливы. Если бы не эта череда нелепых случайностей, приведших к катастрофе, они бы уже были женаты. Уже примерно три года. Пусть три. Она бы хотела так. У них бы уже был малыш, она уверена в этом. Ей так хочется. Пусть был бы. Джин был бы отличным отцом. Она была бы плохой матерью. И он бы ни разу её в этом не упрекнул. Их ребёнок был бы самым любимым существом в этом жестоком мире. Потому что они оба любили бы его так сильно, как любят друг друга. И у него были бы самые лучшие шесть дядей, которые обязательно бы его баловали и учили совсем не тому, чему надо. Уж точно не буквам и цифрам, а скорее всего, драться и пить пиво так, чтобы мама не заметила. Джин был бы лучшим в мире отцом. Он бы читал их малышу сказки, а она в это время допивала бы бокал вкусного вина, чтобы расслабиться. Джин был бы лучшим в мире мужем. Он приходил бы к ней, после того, как их малыш уснёт и обнимал бы её сзади, прижимая к себе, целуя. Они были бы счастливы. Они бы были самой счастливой в мире семьёй. Пусть такой семьёй, они и будут в её забвении.Сокджин видит, что Эмили теряет сознание. Он видит, как массивный ботинок человека, который сломал их жизни уже три года назад и доламывал сейчас, упирался в её живот. В его ребёнка. Их ребёнка.Состояние аффекта. Так потом его адвокат объяснит то, что произошло дальше. А Джин и не смог бы объяснить. До сих пор не может. Он лишь на несколько секунд представил, что потеряет её. Их. Самую любимую им женщину. И их ребёнка. Ещё совсем крошечного. Фасолинку.Боль, ярость, отчаяние и ощущение, будто он уже умер. Представил это и почувствовал запах смерти. Ему больше нечего было бояться. Если не станет их — не станет и его.Дикий рёв, напряжённые до предела мышцы, рывок вперёд и удар. Джин никогда не любил драться. Даже в детстве, юношестве. Всё старался решать мирно. Но не любил, не значит, что не дрался. Он слышал выстрел. Чувствовал, как загорелось плечо, будто его в огонь кинули. Чувствовал, как горячая жижа заливает руку, но действовал, словно в тумане.Когда он почувствовал металл в своей руке, он не раздумывал ни секунды. Выстрелил в того, кто уже заносил в ответ оружие, целясь в него. В того, кто уничтожил смысл его жизни. Самое ценное. В того, кто жить не был достоин уже слишком давно. В того, кто убил отца Эмили. И их ребёнка...***Чонгук слышит разговор. Точнее его часть. И прекрасно знает, что Тэхён не возьмёт его с собой. Джексон не отвечает, Намджун тоже. И младший прекрасно понимает, что наступил конец. Он спешит за разъярённым Тэхёном, молясь, чтобы тот не заметил его машину, следующую за ним на расстоянии. Шпион из него так себе, но Тэхён явно сейчас не следит за обстановкой. Просто слепо едет по одному ему известному адресу.Чон видит, как машина Тэхёна останавливается возле одного из портовых складов. Он останавливает свою чуть поодаль. Тэхён заходит в здание, Чонгук срывается следом.Он входит как раз тогда, когда дуло пистолета комиссара полиции утыкается в грудную клетку Тэ. Время замирает и перед глазами Чонгука проносится вся их жизнь. В груди тесно, дышать нечем и всё, что он видит перед собой — глаза Тэхёна. Любимые глаза. Друг, брат, парень, любовь. Тэхён для него весь мир.Чонгук дёргается, словно в замедленной съёмке. Тэхён бьёт по руке комиссара. Раздаётся выстрел и Тэхён падает. Чонгук кричит, ярость и боль опускаются пеленой перед глазами, когда он буквально врезается мощным телом, валя с ног комиссара.***Чимин выжимает педаль газа так сильно, будто это поможет ехать быстрее. Несётся как сумасшедший, с бешено бьющимся сердцем, и расширенными от ужаса глазами. В голове сотни страшных картинок о том, что люди Чхве могут сделать с Лин. Он резко тормозит, едва не врезаясь в стену, и выпрыгивает из машины, даже не заботясь о том, чтобы закрыть её.— Я предупреждал тебя? — холодный голос Чхве будто ножом по нервам режет. Чимин кивает, сжимая зубы до боли.— Где она? — оглядывается судорожно.— Вопросы здесь задаю я, Чимин! — раскуривает сигару Куан. — Сядь. И расскажи мне. Как так получилось? Тебе оставалось совсем немного, и ты всё испортил, Пак. Неужели ты настолько ничтожный, что даже не смог продержаться без проблем месяц? Рассказал братьям, хотя я запретил тебе это делать. Сдал меня спецслужбам.— Я не сдавал, — сквозь зубы, всё ещё надеясь увидеть Лин.— Конечно, нет. Это сделал твой старший братик. Семья неудачников, — выдыхает едкий дым ему в лицо Чхве. — Сначала обанкротил вас, не справившись. Затем подставил тебя, сдав всю схему вонючим агентам. Какого это, быть братом такого неудачника?— Где Лин? — повторяет вопрос Чимин, игнорируя оскорбления Чхве в адрес Намджуна.— Не будь идиотом, Пак, — встаёт Куан. — Я не люблю повторять. А я уже сказал тебе, что вопросы задаю я. И я жду ответы на них.— Чего вы хотите от меня? — спрашивает Чимин.— То, что я от тебя хотел, ты выполнить не смог. Ты серьёзно подставил меня, Пак. Я не прощаю такого, — Чхве обходит Чимина, словно хищник вокруг своей добычи.— Я сделаю всё, что вы скажете. Отпустите Лин. Она не при чём, — Чимин знает, что просить таких людей бесполезно. Но всё ещё надеется на что-то.Когда его горла касается холодное лезвие, Чимин не удивлён. Он не вздрагивает от страха или неожиданности. Он смирился. Не просит пощадить его. Только бы её не трогали. Ненавидит себя за то, что не смог защитить ни братьев, ни любимую девушку. То ценное, что ему подарила жизнь. Он всё проебал.— Ты привёл хвост за собой, безродный ублюдок, — ярость в голосе Куана давит похлеще удавки.— Я не... — начинает было Чимин, но не успевает закончить.Он слышит шум за дверью, звуки выстрелов. Когда дверь выламывают, Чхве разворачивается, прикрываясь Чимином, словно щитом, продолжая держать лезвие ножа у его горла. В помещение вламываются люди в масках и чёрной одежде. Они держат под прицелом Чхве. Лезвие ножа ранит кожу, оставляя лишь царапину, показывая серьёзность намерений.— Чхве Ту Куан, вы арестованы за организацию и реализацию торговли людьми и нарушение национальной безопасности страны, — словно рапортует человек, вошедший первым, продолжающий целиться в Куана, прикрывающегося Паком.— Дайте мне уйти или я убью его! — рычит Чхве, прерывая список обвинений.— Положите оружие и отойдите, иначе вы усугубите своё положение, — роботом повторяет сотрудник спецслужб, а Чимин понимает, что ему конец.Позади группы агентов, пытающихся взять Чхве, появляются его люди, без разбору палящие по всем. Несколько агентов падают замертво. Тот, кто пытался добиться того, чтобы Чхве сдался дёргается вперёд, целясь в Чхве, но пуля летящая в него сзади, сбивает прицел. Пак чувствует, как бок пронзает острая боль, а кровь заливает одежду. Он дёргается в руках Чхве. Агент подлетает, пытаясь взять Куана, но тот не готов сдаваться. В глазах Пака темнеет от боли, когда лезвие ножа распарывает нежную кожу его горла.***— Прекрасно выглядишь. Впрочем, как всегда, — Хонг Нам стоит перед ней, прожигая взглядом.— Что вам надо? — спрашивает холодно Монкут, вдавливая локтем кобуру с заряженным пистолетом, прижимая его ближе.— Знаешь, если бы ты не влюбилась в этого сопляка, возможно, ты бы завершила своё задание успешно, — усмехается министр.— О чём вы? — продолжает притворяться Мун.— Прекрати этот цирк, стерва! — орёт, брызжа слюной, Хонг. — Я знаю, что ты работаешь на него. Сколько он заплатил тебе, чтобы ты сливала меня?— Хонг Нам, — начинает Монкут, — я не понимаю, о чём вы...— Как же ты меня достала! — вздыхает министр и поднимает пистолет, направляя на госпожу Мун. — Вся эта твоя холодность, идеальность. Притворство сплошное. Ради какого-то мальчишки, глупого, трусливого, просто разрушила всё...— Опустите оружие! — холодом обрывает Монкут.— С чего вдруг? Твоя миссия завершена, девочка, ты её провалила, — он улыбается, а у Мун холодеет в груди.— Опусти пистолет, Нам! — рычит Джун, появляющийся, словно из ниоткуда.— Джун! — выдыхает Монкут, поворачиваясь на его голос, видит его, в крови, но стоящего перед ней. — Живой...— Опусти. Пистолет, — повторяет Намджун, направляя оружие в ответ на министра.— Какого чёрта? — рычит министр. — Да плевать, не хочешь за решётку, отправишься в могилу со своей подстилкой.Хонг Нам нажимает на курок, выстреливая. Монкут дёргается, чтобы увернуться от пули.— Мон! — кричит Джун, бросаясь к ней, но полученные до этого ранения, явно затрудняют его скорость. Раздаётся ещё несколько выстрелов, один из которых достигает, наконец, своей цели.Всё тонет в диком вопле и затихает после ещё нескольких выстрелов.