No more dream

Глава 27.

Ругань Тэхёна и Юнги прерывает дикое шипение рации.— Босс! На связи. Живы, целы, два человека ранены, — отчитывается Югём.— Что произошло? — рычит Тэхён.— Контейнера не было. А груз был. И привезли его люди Быка.— Кого? Быка? — недоумённо переспрашивает Юнги.— Бык — это позывной Чхве. С давних времён. Его под этим погонялом знают не так много людей. Груз живой, — напряжённо заканчивает Югём.— В смысле живой? — братья буквально застывают.— Люди. Это живые люди. Торговля людьми, — тихий стон раздаётся на заднем фоне.— Как твои люди? Ранения сильные? — Тэхён зажмуривается и оседает на пол, Юнги берёт в руки рацию.— И не от такого выживали. Они открыли огонь, стоило нам подойти. Только когда мы показали документы, они отпустили нас, проверив предварительно каждого. Они созванивались с кем-то, проверяя, числимся ли мы как сотрудники. Сказали, чтобы мы ранения залечили сами, предупредив, что никому ни слова о том, как это произошло.— Блять! — рычит Джин. — Югём, спасибо за работу. Мы можем поговорить завтра более подробно?— Рад слышать тебя, Ким старший, — улыбка слышна даже сквозь шипение рации, — даже при таких паршивых обстоятельствах. Да. Везу своих людей на лечение и отдыхать. До вечера.Связь завершается. Намджун окидывает хмурым взглядом братьев. Тэхён раскачивается, сидя на полу. Его обнимает за плечи Чонгук, Тэ даже не сопротивляется. Чимин так сильно сжимает телефон в руке, что побелели костяшки пальцев. Он и сам бледнеет на глазах.Писк телефона, заставляет всех одновременно поднять головы.— Лин дома, с ней всё в порядке, — зачитывает сообщение вслух Намджун.— Хоть что-то радует, — шепчет Юнги.— И что нам теперь делать? — Хосок привык работать с документами, но в ситуации, разворачивающейся сейчас, он понятия не имеет что можно предпринять.— Отличный вопрос. Мы влипли сильнее, чем нам казалось, — отвечает Мин.— Мы вряд-ли уснём сейчас, но отдохнуть нам стоит. Завтра не менее сложный день. Есть ли смысл ехать домой, если вставать нам через три часа? — устало трёт лицо Джин. Агрессия сменилась опустошением.Новый сигнал телефона.— Это Чхве, — еле разлепляя губы говорит Чимин. — Он пишет, что возникли сложности при погрузке контейнера. Чтобы я сам уладил возникшие нюансы и вечером подъехал в его казино.— По крайней мере я не слышу там угроз, — Намджун тянет руку, чтобы взять телефон Чимина, и перечитать текст снова.— Нет, сейчас их нет. В прошлый раз он дословно рассказал что сделает с Лин.— Все сообщения приходят с неизвестного номера? — удивлённо смотрит на Чимина Джун. Тот кивает в ответ.— Надо попробовать отдохнуть, — настаивает Джин. — Мы ничего не решим в таком состоянии.Братья расходятся по своим кабинетам, чтобы неудобно улечься на диванах в приёмных и сомкнуть глаза всего лишь на три часа.Чонгук идёт вместе с Тэхёном.— Как ты? — спрашивает тихо Гук, садясь на ковёр рядом с Тэ.— Не знаю, — без эмоционально отвечает Тэхён.– Я ожидал чего угодно, только не этого.Чонгук молча водит рукой по волосам Тэ, пропуская их сквозь пальцы. В этой ситуации сложно что-то сказать. Тэхён двигается, уступая место. Чонгук без слов понимает приглашение и не отказывается. Гук ложится рядом, тесно прижимаясь к хёну, и обнимает его, утыкаясь носом в мощную грудь, в которой сейчас боль разливается ядом, он знает, чувствует.Тэхён попал в детский дом, когда ему было 6 лет. Его мать пыталась воспитывать его одна, что давалось ей сложно. Последнее, что он помнил — как она, глотая слёзы, и прижимая его к себе, умоляла переночевать у соседки. Шептала как сильно любит его, и много извинялась, что не смогла дать ему того, что хотела бы. Тэхён не понимал, что происходит, обнимал маму в ответ и детской ладошкой вытирал её солёные слёзы. Ночевать у соседки ему было не в первой. Пожилая женщина, хоть и ворчала, но всегда давала тёплое одеяло и вкусно кормила, даже если мать приводила маленького Тэ очень поздно. Когда мама не вернулась спустя пару дней, Тэхён сильно волновался. Женщина причитала, охала, но в итоге отвела мальчика в детский дом, где он и услышал впервые, что его мать занималась проституцией, и её продали. Маленький Ким понятия не имел, как можно продать человека и не верил в такую ерунду. Мальчик рос, его так и не забирали, он ждал маму, но она не приходила за ним. Игнорируемые им шутки про то, что его мать продавала своё тело, вылились однажды в огромный взрыв. Впервые Ким Тэхён избил человека в возрасте семи лет. Он терпел почти год. Но сорвался. Уже будучи взрослым, Тэхён пытался найти хоть какую-то информацию. И нашёл. Его мать действительно занималась проституцией, так как иного способа прокормить мальчика не нашла. Каким-то образом (теперь Тэхён представлял каким) она попала в Соединённые Штаты Америки, где была убита при облаве одного из борделей. С фотографий документов на него смотрела мёртвая изнутри женщина, потерявшая себя, любимого сына и смысл жизни явно раньше, чем свою жизнь.Воспоминания тянули Тэхёна на дно. Там было темно и холодно. Но под боком лежал Чонгук, согревая не только тело, но и сердце, каменной глыбой существовавшее в теле Тэхёна долгое время. Он любил своих братьев. Но так, как он любил Чонгука, он не любил больше никого в этом мире. Это осознание проникало в него вместе с теплом от тела брата.Чон приподнял голову, вглядываясь в глаза Тэхёна, скрытые темнотой кабинета. Говорят, видеть в темноте могут только коты. Но это не так. В темноте можно видеть не глазами, а душой. Чонгук будто читал мысли Тэхёна в эту минуту. Читал, соглашался и прервал этот безмолвный диалог поцелуем. Он потянулся к Тэ и слегка коснулся его губ своими. Тэхён приоткрыл губы, впуская язык младшего, и разрешая затягивать его в нежность. Чон подтянулся, облокачиваясь и нависая над хёном. Губы нежно скользят, впитывая сладость и привкус сигаретного дыма. Рука Тэхёна скользит вверх от бедра Гука к шее, обхватывает и осторожно, не давя, тянет к себе. Гук поддаётся, опираясь по бокам от Тэхёна, наваливаясь сверху. Он удерживает своё тело на весу, сминая самые любимые губы, раздвигая коленом ноги хёна.Чонгук мог бы утешить брата молчанием, философией мыслей или чем-то ещё, более подходящим с точки зрения объективности. Но он слишком хорошо знает его. Он чувствует, что надо сейчас старшему, чтобы не было так паршиво.Язык Чонгука ласкает язык Тэ, посасывая, вылизывая, растекаясь по его рту мёдом. Тэхён твердеет и Чону не надо проверять, он чувствует. Он всего его чувствует и это так взрывает ощущения внутри, что Гук стонет от ощущений того, что с ними двумя сейчас происходит. Тэхён скользит руками по широкой спине Гука, выдирает рубашку из его брюк и тонкие пальцы скользят по разгорячённой коже. Чонгук прикусывает губу Тэ и слегка рычит. Ким приподнимает бёдра, потираясь своим возбуждением о коленку макнэ. Рука Гука хватает его за задницу, сжимая. От нежности не осталось и следа. Тэхён тянется расстегнуть ремень Чонгука, тут же стягивая с него брюки вместе с боксерами. Он обхватывает возбуждение Гука, заставляя того толкаться ему в руку. Пальцы скользят вверх-вниз, проходятся по головке, истекающей смазкой, размазывая её, заставляя Гука шипеть ему прямо в рот. Тэхён приподнимается и тянет бёдра Чонгука к себе.— Тэ, нет, — сопротивляется Чон.— Я хочу, — шепчет Тэ, облизываясь, и Гук сдаётся. Он не оставляет себе времени на раздумья. Прикрывает глаза, сливаясь в унисон с сердцем старшего, и чувствуя его.Чонгук ещё раз целует хёна и даёт ему делать что угодно. Тэхён наклоняется и облизывает текущую головку Гука.— Чёрт! — шипит Гук, запрокидывая голову назад, сжимая руки в кулаки.Тэхён посасывает член младшего, проходясь язычком по уздечке, пальцами оставляя синяки на бедре Чона, удерживая его близко к себе. Он погружает его глубже, заглатывая, продолжая ласкать языком, облизывая каждую венку. Чонгук стонет, кусая губы, сдерживая себя. Но когда Тэ поднимает на него невинный взгляд снизу вверх, он срывается. Толкается ему в рот, заставляя слегка давиться. Видит растекающееся в глазах хёна удовлетворение и чувствует, как его рука поглаживает крепкую задницу, сжимая. Чонгук опускает одну руку на голову Тэ, запуская пальцы ему в волосы, путаясь и сжимая у корней. Тэхён сильно всасывает воздух, а Чонгук вскрывается от ощущений, зажимая голову Тэхёна, и толкаясь бёдрами вперёд. Тэхён отрывается от него и под диким взглядом Чона облизывает свои пальцы, после чего снова вбирает в рот член на всю длину, одновременно проникая двумя пальцами в Гука. Тот стонет, прогибаясь в спине, и сжимая волосы Кима.— Тэхён! — хрипит младший, раскачиваясь, то насаживаясь на пальцы Тэ, то вколачивая ему в глотку себя. Он заставляет себя открыть глаза и наблюдать, разгораясь ещё сильнее. Ощущения, накрывающие с головой, картинка перед глазами, заставляющая сходить с ума от возбуждения, и гортанный стон Тэхёна взрывают его. Чонгук пытается отклониться, но Тэ удерживает его, проглатывая всё и нежно посасывая опадающий уже член. Чонгук буквально падает на диван возле Кима, тот сразу же зарывается пальцами в его волосы и тянется за поцелуем. Чон нежно целует влажные губы Тэхёна. Слизывает с них свой вкус и запах, проводит языком по его верхней губе, смакуя, затем по нижней. Его язык скользит внутрь, заставляя хёна наклониться ниже.Рукой Чонгук нащупывает неудовлетворённое возбуждение Тэ, но тот перехватывает его руку.— Нет! — шепчет он.— Сегодня ведёшь не ты, — хмыкает Гук, и тут же подминает Кима под себя. Он сжимает его руки и поднимает их вверх, удерживая, прижимает к спинке дивана. Плавно двигает тазом, трётся о грубую ткань брюк, под которыми отчётливо чувствуется, как сильно Тэхён хочет его.— Ты хочешь сегодня быть во мне или почувствовать меня в себе? — шепчет Чонгук, прикусывая губу Тэхёна.— Тебя, — кусает Тэхён в ответ, тут же посасывая, и зализывая укушенную губу.Чонгук накрывает поцелуем шею Тэхёна, слегка прикусить нежную кожу, и отрывается от желанного тела, чтобы раздеть. Он расстёгивает пуговицы на рубашке хёна, сидя на нём сверху, прижимая бёдрами. Скользит руками по татуировкам на теле, поглаживает соски, заставляя Тэ выгнуться дугой, требуя больше. Губы накрывают соски, покусывая попеременно, пока руки скользят ниже, чтобы избавить старшего от брюк. Тэхён помогает снять с себя оставшуюся одежду, снова притягивая Гука за поцелуем. Он обхватывает ладонью полу возбуждённый член Чона и слегка сжимает, ведя рукой вниз.Они не могут разорвать поцелуй, словно от этого зависят их жизни. Тэхён тактильный до невозможности, теряется в ощущениях от каждого прикосновения Чонгука. Чон же, в свою очередь, улетает буквально от ощущений рук хёна на его теле, а особенно на его члене. Когда Тэ проворачивает запястье, размазывая смазку по текущему уже члену, Гук раздвигает его бёдра и наваливается всем весом.— Стой, стой, — смеётся старший, — я хочу тебя сзади. Ты...не против?— Нет, — отстраняется Гук, недоумённо.Тэхён разворачивается, прогибаясь диким тигром, и скользит своей же рукой по бёдрам, поглаживая себя. Это выглядит настолько красиво, что Чон зависает на пару секунд. Тэхён тем временем смачно облизывает свои пальцы и медленно вводит их в себя. Сначала один, затем второй. Чонгук следит за этим зрелищем с открытым ртом. Он даже гей порно не смотрел никогда, а сейчас готов кончить от того, как длинные пальцы Тэхёна растягивают его же самого под член Чонгука, который так и рвётся сейчас же войти в него. Тихий, приглушённый стон Тэ выводит его из трансы.Чонгук наклоняется, целуя нежную кожу Тэхёна, слегка прикусывает от эмоций и тут же убирает пальцы хёна, чтобы заменить их собой. Он входит медленно, завороженно наблюдая, заводясь ещё сильнее. Его руки крепко сжимают талию Кима. Он входит до конца и замирает.— Охуеть! — выдыхает с тихим стоном Чонгук и наклоняется, чтобы поцеловать спину брата, так красиво сейчас под ним изогнутую. Тэхён кусает губы и сам начинает толкаться навстречу, насаживаясь. Чонгук удерживает его, подстраиваясь под ритм. Толчки становятся резче, Тэхён стонет, пальцами цепляясь за диван. Второй рукой он тянется к своему члену, который ноет от возбуждения. Пальцы смыкаются на головке, Тэ тяжело дышит, в унисон Чону.— Чонгук! — умоляюще срывается с губ хёна и Чон ускоряется, вколачиваясь в желанное тело. Они кончают практически одновременно. Тэхён — заливая своим семенем руку и пресс, Чонгук — заполняя собой Тэхёна во всех смыслах этого слова. Они обессиленно валятся на диван. Чонгук прижимает к себе подрагивающее ещё тело Тэ, не обращая внимания на то, что они пачкают обивку мебели и свои тела. Он касается мягким поцелуем виска Тэхёна и закрывает глаза.Они не знают, сколько пролежали так, прижимаясь друг другу, в абсолютной тишине и, видимо задремав, но первые лучи этого дня заставляют их открыть воспалённые от отсутствия нормального сна глаза.Чонгук смотрит в омут глаз напротив и понимает, что добровольно ныряет туда с головой. Сам ко дну тянется и в тёмное заворачивается, как в одеяло. Тэхён улыбается уголками губ и встаёт, приводя себя в порядок, насколько это возможно.— Ты был моим первым мужчиной, как и я твоим, — тихо, чуть с хрипотцой, говорит Тэхён.— Что? — удивлённо переворачивается на спину Чонгук, наблюдая, как голая задница Тэхёна двигается к шкафу в скрытой нише кабинета. Он невольно облизывается, любуясь.— Может сходим в душ в спорт зале?— выглядывает из-за стеклянной двери Ким.— Повтори что ты сказал, Тэхён!— возмущается Чон, вставая с дивана, и идёт следом за старшим.— Чему ты удивляешься? — хмыкает Тэ, натягивая свежую рубашку на грязное тело. — Я всегда актив был в сексе. Даже с мужчинами. Сам баловался. Нравилось. Но задницу мою распечатал ты, Чон Чонгук.Чонгук смотрит в смеющиеся глаза напротив, но вместо ответного смеха, лишь наклоняется, чтобы поцеловать Тэхёна, зарываясь в его растрёпанные сейчас волосы и не давая отстраниться.***Намджун смог подремать. Полноценным сном это назвать нельзя, но лучше, чем ничего. Услышав звук будильника, он матерится и еле встаёт с дивана. Всё тело ломит от неудобной позы. Он делает себе мысленно пометку купить в кабинет диван, пригодный для сна. Взяв чистые вещи, тут же идёт в душевую спортзала.Холодная вода помогает немного взбодриться. Свежая одежда придаёт более приемлемый вид генеральному директору. А огромная кружка кофе даже предпринимает попытки дать ощущение лёгкой бодрости на пару часов.Офис компании загудел, наполняясь сотрудниками. Джун пытается схематично нарисовать все возможные варианты развития событий в сложившейся сейчас для них ситуации. Голова соображает чуть лучше после третьей кружки кофе. — Господин Ким, у вас на линии министр, — прервает его размышления секретарша. Намджун отрывается от бумаг, и переключает селектор на линию с министром.— Слушаю, — отвечает, сжимая в руках карандаш. Злость в крови вскипает моментально, запуская адреналин по венам. Это быстро разбудило полусонный организм.— Намджун, рад слышать вас! — елейный голос министра отдаётся острой болью в голове, — Могу я попросить вас принять меня сегодня через час? Хочу лично поблагодарить за проделанную работу и обсудить детали новой сделки.— Конечно, министр, — холодным тоном отвечает Намджун и, не тратя время на расшаркивания, кладёт трубку. Карандаш в его руке ломается с хрустом.У него всего лишь час, чтобы обдумать с братьями тактику поведения и попробовать начать план по устранению одной из проблем в их жизни.***— Господин Хонг Нам! — приветствует министра Намджун поклоном, как того требуют приличия.— Ким Намджун! — губы министра расплываются в улыбке, которая больше похожа на оскал. Глаза холодно сканируют его с ног до головы.— Чай, кофе? — услужливо щебечет секретарша Джуна.— Нет, спасибо. Мне не надо. А вот моей помощнице сделайте, пожалуй, зелёный чай без сахара. Она сегодня неважно выглядит, подойдёт через пару минут, — Хонг тут же отверачивается от секретаря и переводит всё внимание на Джуна. — Сегодня я получил сообщение, что груз успешно отправлен.— Да, так и есть, — кивает Намджун, сжимая руки в кулаки. Увидеть сейчас Мун он не готов.— Но меня смущает то, что мне передали, мол, ваши подчинённые пытались проверить контейнер, — улыбка тут же сползает с лица собеседника, холод в глазах превращается в сталь. — Какого чёрта, Ким?— Это ошибка. Недоразумение. Новички, не были предупреждены. Но они же не помешали отгрузке? — Намджун буквально чувствует желание министра убить его прямо здесь и испытывает взаимное желание.— Нет, отгрузка прошла успешно, вы правы, Намджун. Но я не люблю недоразумения. У меня на них...аллергия. И единственный способ избавиться от неё — это устранять недоразумения. Я хочу списки ваших людей, которые участвовали в этой отгрузке.— Нет! — жёстко и холодно отвечает Намджун.— Вы не поняли, видимо, Ким. Я не спрашивал у вас. Я сказал вам дать их мне. И я сам выберу, сколько у вас на это времени, — министр выглядит расслабленно, но его взгляд буквально прожигает кожу.— Благодарю! — слышится возле двери, и в кабинет входит Монкут. Намджун застывает, окидывая взглядом девушку. Она оборачивается к нему и кивает в знак приветствия, не сводя глаз. — Добрый день, господин Ким.— Добрый. Госпожа Мун, — сквозь зубы выдавливает Джун и заставляет себя оторваться от неё. Она выглядит уставшей, но он запрещает себе думать об этом.— Неужели вы снова спорите, господин Хонг? — наигранно удивляется Монкут.— Нет, дорогая, — от этого слова Намджуна передёргивает, и он снова смотрит на Мун. — Я всего лишь напоминал Намджуну некоторые условия сделки. Никаких споров.— Вам нельзя злиться, у вас сердце, — кладёт руку на плечо министра Монкут. — Может быть чаю?— Заботится обо мне лучше родной дочери, — улыбается неожиданно тепло министр. — Спасибо, Монкут. Я в порядке. Ну что ж. Новый проект. Поставка состоится через две недели, ничего нового. Кроме того, что теперь груз будет хранится всё это время у вас на складе, Намджун. И ему нужны особые условия хранения. Всё прописано в документации к грузу, как и его содержимое.Намджун удивлённо берёт папку, не веря своим ушам. Министр ухмыляется:— Есть ещё один нюанс. С этой недели мы с вами активно начинаем обсуждать ещё один проект, который должны реализовать совместно в рамках гранта. Это постройка парка.— Парк? — переспрашивает Джун. Эта встреча привносит слишком много неожиданностей.— Именно. Это тот проект, который вы должны были реализовывать до получения гранта, так ведь? Я решил поучаствовать в нём, ведт вы отложили его из-за нас. К тому же, это соответствует целям министерства и подходит для реализации гранта. Детали вы обсудите с госпожой Монкут. А я на этом прощаюсь с вами. Всего доброго! — тут же встаёт министр, протягивая руку Намджуну. Тому не остаётся ничего, кроме как ответить на рукопожатие и поклониться в знак уважения.Министр покидает кабинет, а Намджун так и стоит, сверля взглядом дверь. Папка в его руках сжимается всё сильнее.— Итак, — прочищает горло Монкут, — что касается проекта с парком, то я смогла найти лишь немного информации в прессе и не увидела никаких упоминаний об этом на сайте вашей компании. Ты можешь рассказать мне об этом больше? Или предпочтёшь передать эту работу кому-то другому? Возможно отделу...— Ты действительно можешь сейчас так спокойно обсуждать со мной проект парка, Монкут? — Намджун переводит на неё взгляд, и она видит сколько ярости, злости и ненависти скрыто в нём.— Это моя работа, Намджун, — спокойно отвечает девушка, но глаза её не такие равнодушные, как её тон.— Объяснишь мне? Или будешь делать вид, что ничего не произошло?Она смотрит на него несколько секунд, не в силах выдавить ни слова из себя. Вглядывается в его глаза, дарившие ей столько нежности несколько дней назад, и испепеляющие её сейчас. Не удержавшись, скользит взглядом по напряжённому телу, которое царапала и кусала. Задумавается над тем, остались ли ещё её следы на его теле или уж сошли.Больше всего на свете, прямо сейчас Монкут хотелось бы расплакаться, отпустить наружу все накопившиеся слёзы, напряжение и быть прижатой к телу мужчины, который показал ей, какой может быть нежность и страсть. Она хотела бы рассказать ему всю правду и быть принятой, понятой. Хотела бы сжимать сейчас его, как плюшевого мишку, и слушать стук его сердца, чувствуя, как его руки успокаивающе поглаживают её. Хотела бы...— Долго будешь молчать? — прервает её размышления Намджун. Она вздрагивает и поднимает взгляд, пытаясь разглядеть за яростью в его зрачках ту нежность, которой он окутывал.— Нет. Думала, — честно признаётся она. — Джун, я понимаю, что ситуация...— Заткнись! — рычит он. — Опять начнутся твои изворотливые объяснения и холодная философия. Мне плевать. Я не понимаю, зачем ты приезжала ко мне, зачем провела со мной те дни, зачем стонала подо мной и просила больше!Да, Ким Намджун, по больному, продолжай.— Но я больше не хочу слышать никаких выдуманных оправданий. Либо ты сейчас же говоришь мне правду, либо просто выйди из моего кабинета! — он сдерживает внутри огромную разрушительную лавину боли и злости.— Но работа... — пытается тихо возразить Мун.— Если это всё, что тебя волнует, то не беспокойся, я подберу сотрудника с которым вы сможете реализовать работу, — последнее слово Намджун буквально сплёвывает, как что-то мерзкое.Она не может сдвинуться с места. Ей бы прямо сейчас встать и уйти, холодом обдав, как она умеет. Но она сидит и тихо сглатывает слёзы, которые тугим комом разрываэют горло и мешают дышать.— Прости, — Монкут резко встаёт, буквально убегая из кабинета Джуна.Он перехватывает её возле двери, резко дёргает, разворачивая, и толкает. Она ударяется спиной об дверь, вжимаясь в неё, потому что он тут же нависает сверху. Хватает её за запястье. Она тихо ойкнув, кусает губы. Слёзы льются из глаз, уже не сдерживаемые. Намджун рычит, пытаясь не обращать внимания. Но когда он пытается завести её руку за спину, она стонет. И совсем не от возбуждения. Хватает нескольких секунд, чтобы Надмжун соединил детали. Проверяя догадку, он тянет её на себя, отрывая от двери, и стягивая с неё пиджак.— Блять! — рычит Намджун, врезая кулаком в дверь. — Какого чёрта происходит? И не смей врать мне, Монкут! Не вздумай!Мун плачет, не в илах остановить слёзы, закрывая лицо руками, и пытаясь успокоить накатывающую истерику. Она садится на стул и, трясётся от сдерживаемых рыданий. Джун не подходит обнять её, держит на цепи свою нежность. Он лишь рассматривает синяки на её запястьях, на предплечьях, следы пальцев, причинивших ей боль, и старается не разгромить сейчас свой кабинет.— Это министр? — говорить спокойно не получается, изо рты вырываются лишь яростные рыки. Монкут отрицательно мотает головой, всё ещё пытаясь успокоиться.— Либо ты сейчас же говоришь мне кто это, либо я поднимаю свою службу безопасности и ставлю к тебе охрану, — кричит Намджун.— Господи! — сквозь всхлипы восклицает Монкут. — Ну почему ты такой? Ну неужели не можешь быть таким же похуистом, как все мужики?— Что? — ошарашенно уточняет Намджун.— Откуда в тебе столько заботы и нежности? Откуда ты взялся такой, Ким Намджун? — захлёбывается рыданиями снова Мун.— Блять, у тебя эти дни что ли? — ворчит Намджун, не понимая, его сейчас послали или похвалили. Он окончательно запутался, и идёт к бару, чтобы налить ей воды, а себе виски.Она смотрит на него мокрыми от слёз глазами, успокаивая последние всхлипывания, и допивая маленькими глотками воду. Ярость куда-то исчезала при виде слабой и хрупкой Монкут перед ним.— Рассказывай, — Джун берёт в руки её ладонь, мягко ведя пальцами по следам чужих пальцев.— Джун, я не заслуживаю такого отношения, — вздыхает она, зажмуриваясь.— Это мне решать... — спокойно отвечает он, изучая синяки, будто по ним можно было понять кто это сделал.— Нет, не тебе. Я не принадлежу тебе, Джун. Я бы очень хотела, но это невозможно, — она смотрит прямо в его глаза. Он отпускает её руку, вглядываясь, ища новую стену в глубине её глаз, которую можно разрушить, пытаясь найти её настоящую.— Я должна была выйти замуж, — вздыхает Монкут. — Да, я была помолвлена, Намджун. Это было до встречи с тобой. Через некоторое время я поняла, что совершила ошибку. И отменила помолвку. Моему...тогда ещё моему молодому человеку это не понравилось. Он поднял на меня руку. Потом долго извинялся, просил прощения. Но я не простила. Он....он уехал на какое-то время. Мы не виделись. А потом он снова вернулся. В тот день, когда ты подвозил меня после ресторана. Он увидел это и... всё повторилось. Хотя мы не встречались к тому времени уже примерно пол года. Но. Это сложно объяснить, Джун. Я не могу говорить тебе всего. И это неправильно. Я не с ним, но его ярость я заслужила. Он вернулся снова в прошлую пятницу. Именно из-за него я не могла вернуться домой, плакала и приехала к тебе. Я пыталась поговорить с ним, объяснить. Я хотела расстаться с ним по-хорошему. Но пока что этого у меня сделать не получилось. В воскресенье я вынуждена была вернуться домой, но он был там. И он...— Он избил тебя? — Намджун не знает, как смог сдержать себя, лишь бы не напугать её своей реакцией. Ему хотелось раскромсать голову ублюдка прямо сейчас.— У нас был тяжёлый разговор, — уклончиво ответила Монкут.— Настолько тяжёлый, что у тебя синяки проходят уже неделю? — Джун смотрит на неё исподлобья. Она молчит.— Ты из-за него не можешь быть со мной?— Нет, — она качает головой, поджав губы. — Нет, Джун. Дело не в нём. Он лишь дополнительная причина, по которой тебе не стоит видеть во мне больше, чем во мне есть на самом деле.— Почему ты принимаешь решения за меня?— Работа такая, — ухмыльнулась она.— Монни! — голос Джуна становится теплее.— Мне пора, Джун, правда. Мне очень жаль, что всё так вышло...ты замечательный. Потрясающий. Я не встречала ещё таких мужчин. Правда. Ни одного. И при других обстоятельствах, я была бы счастлива встретить тебя, быть твоей, — она говорит это, глотая слёзы, пряча внутри немой крик боли и отчаяния.— Это всё? — он сжимает руки в кулаки, готовясь отпустить ту, которую хотел бы прижать к себе навсегда.— Да, Джун. Это всё, — она улыбается ему уголками губ. Но не глазами. Он всё видит, чувствует. И абсолютно не понимает. Она наклоняется, оставляет на его губах лёгкий поцелуй, и выходит из кабинета. Он не стал её останавливать. Достал из кармана разбитый телефон.— Я хочу знать всё о мисс Мун Монкут. Помощница министра. И ещё. Проследите за ней. Я хочу знать, кто живёт в её квартире, или с каким мужчиной она видится. Если будет применять агрессию по отношению к ней — сразу звоните мне.