Приюти меня в своём сердце

Часть 30:My boy

Осторожно!!! Ванильная ваниль с ванилью на ванили (я серьёзно).

   Я в любовь вхожу, как в море,
   Всё оставив позади.
   Вместе в радости и в горе,
   И в рассветы, и в дожди.
   Я в любовь вхожу, как в небо,
   Не боясь пути во мгле,
   И никто счастливей не был
   В этой жизни на земле.

                               ***

      — Господин, Вы заняты? — светлая макушка просовывается в щёлочку приоткрытой двери.

      — Нет, уже закончил, — сразу отвечает альфа и спешно убирает все документы, закрывает папки.

      Конечно, Чонгук не закончил, но работу он может сделать и позже, раз омега впервые за последний месяц сам пришёл к нему и заговорил.

      Дело в том, что Тэхён сам не свой после течки ходит. Та длилась всего пару дней, ибо первая, и альфа до сих пор считает, что сделал всё правильно, избавив парня от боли и доставив удовольствие…

      Омега, придя в ту ночь из ванной, не проронил ни слова и просто лёг спать, свернувшись в клубочек. Чонгук к нему со спины прижался, обнял, положив ладонь на живот, нежности шептать начал, чтобы Тэ не переживал, ибо знал, что тот именно поэтому так себя и ведёт. Парень не отстранился, но по-прежнему молчал, а альфа и не стал настаивать, лишь теплее укрыл их одеялом, зарываясь носом в пшеничные волосы и сходя с ума от прекрасного насыщенного запаха и любви к своему маленькому, робкому омежке.

      Утро началось с того, что Чонгук почувствовал, как младший несильно трётся о его бедро, тихо плача и прося помочь. Разумеется, среагировал он молниеносно, вновь игнорируя собственное болезненное возбуждение и успокаивая поцелуями в лоб, щёки, губы, кончики красных ушей бедного стесняющегося своей просьбы парнишку, что всё равно жался к нему, вдыхая запах и получая новые порции наслаждения от руки мужа на себе. Так эти два дня и проходят: Тэхён в объятиях Чонгука, а Чонгук — своей руки, когда измотанный омежка засыпал.

      А потом Тэхён стал зажатым. Они словно вернулись в первые недели их знакомства, когда младший стеснялся даже дышать, лишний раз голову поднять и слово сказать. Омега засыпал раньше, натянув одеяло по самые уши, просыпался позже, хотя Чонгук подозревает, что он просто притворялся. Мысли о том, что Тэхён его боится, не давали спокойно жить, царапая душу острыми когтями вредных кошек. Он пытался поговорить об этом с омежкой, но тот каждый раз сбегал под самыми нелепыми предлогами: то в библиотеку ему надо, то на кухне срочно помочь с обедом, хотя время, чёрт возьми, давно к ужину. Альфа весь язык сбил говорить, что всё хорошо, что ничего страшного не произошло, а Тэхён на всё коротко кивал, заливаясь алой краской по самые уши, и убегал. И ведь в глаза ещё, маленький мучитель, не смотрит… Чонгук почему-то уверен, что одного взгляда ему было бы достаточно, чтобы всё понять. Он, конечно, не какая-нибудь ведьма, но глаза омеги ему всегда о многом говорили…