Огонь и Лед " Битва Пламени и Льда "

Глава 51.

Зигмунд Фрейд везде наблюдал фаллический символ. И ведь прав был - вы только посмотрите, какая х"ня вокруг твориться

Время уже было далеко за полночь, когда Алек аккуратно взяв меня за руку, улыбаясь, сказал:
— Ну, что, плясунья, я думаю, нам пора домой.
Теплая улыбка меня не обманула, и судя по настойчивым ноткам в его голосе, я поняла, что лучше послушаться и смиренно покинуть этот праздник жизни.
Попрощавшись со всеми, мы вышли на улицу и, усевшись в машину, не спеша поехали в сторону дома, который уже практически полностью был окутан темнотой.
Заезжая в ворота, я увидела, что большая часть машин разъехалась, а у парадного входа осталась стоять лишь четвертая часть. Это говорило лишь о том, что банкет закончился, и все кто мог, уже разъехались по домам; остальные же, скорее всего, давным-давно, сладко спали в покоях поместья.
Только сев в машину, я поняла насколько устала. Бурлящий адреналин и общее напряжение не позволяли расслабиться ни на минуту, тем самым, не давая возможности ощутить усталость. Поэтому когда Алек остановил машину и пришел момент выходить, я не могла пошевелить и пальцем, как подтаявшее желе растекшись по кожаному сиденью, пахнущему табаком и дорогим парфюмом. С трудом пересилив свою усталость, я издала протяжный стон и, протянув руки своему супругу, выползла из машины, под понимающий взгляд зеленых глаз.
Едва волоча ноги, будто на них были пудовые гири, я наконец-то добралась до своей комнаты. Войдя в покои, с трудом поборола желание упасть на кровать и провалиться в глубокий, крепкий сон.
— Тина наверняка уже спит, — пробормотал Алек, беря меня за руку и подводя к зеркалу. Усадив меня на пуфик, он уверенно принялся вытаскивать заколки из моих волос. Выпутывая нити жемчуга, его руки двигались настолько быстро и ловко, что он не дернул ни один волосок, не причинив тем самым, никаких болевых ощущений.
Я сидела неподвижно, внимательно глядя на его отражение в зеркале. Лицо Алека абсолютно ничего не выражало: оно было холодным и бесстрастным, как у статуи.
Время от времени, он бросал изучающие взгляды на меня, но заметив, что я наблюдаю, быстро отводил глаза. Я не понимала чем вызвана такая резкая смена его настроения: еще десять минут назад он улыбался и обнимал меня, а сейчас смотрит как на пустое место, избегая встречаться взглядом. Озадаченная таким поведением, я даже не обратила внимания на то, что он уже успел снять с меня сережки и колье.
Очнулась я только тогда, когда он потянул меня за руку, призывая подняться. Подведя меня к кровати и, развернув спиной, Алек начал быстро расстегивать жемчужные пуговицы и расплетать тугую шнуровку корсета, заставляя мое тело предательски покрываться мелкой россыпью мурашек. Внутри живота образовался тугой узел желания, искря обжигающими вспышками страсти, заставляя неровно дышать и влажнеть, пусть и от столь холодных и бесстрастных прикосновений. Пусть взгляд Алека был похож на осколок льда, но сама интимность момента рисовала в моей голове яркие картины нашей первой брачной ночи: ненавязчивые, будто случайны прикосновения к моим рукам; очерченные пальцем изгибы локтя; к напряженным от волнения и усталости плечам, линии позвоночника, которая бурно реагирует даже на самые незначительные прикосновение, заставляя тонике волоски подниматься дыбом, как от ледяного сквозняка; легкое, почти неуловимое движение и падающее к ногам облако атласа; холодные, но нежные и настойчивые руки прижимающие меня к себе и ласкающие в тайных и сокровенных местах, доводящие до исступления и дрожи в ногах. Я прикрыла глаза и с наслаждением представила наши жадные, похожие на разрушительный ураган поцелуи, неистовый танец губ: его — холодных и твердых и моих — горячих и податливых, сплетенных в поединке, отвоевывающих друг у друга дюйм за дюймом свои права. Я представила шелковые простыни, влажные и смятые от нашей неудержимой страсти, и его тело на мне, во мне, мощными толчками вминающее меня в мягкую перину, и я, растворяющаяся в волнах экстаза.
Я шумно и прерывисто вздохнула. Ванильные мечты снова разбудили во мне желание, и, кровь закипела, гонимая бешено стучащим сердцем. Знаю, Алек слышал этот сумасшедший барабанный бой и неровное дыхание разрывающее мои легкие, но увы, вопреки моим надеждам, вида не подал: его лицо по прежнему походило на восковую маску без единой тени эмоций.
Ощутимая пощечина моему внезапно проснувшемуся либидо.
Ловко справившись со своей задачей, он слегка потянул ткань вниз и платье с шорохом соскользнув с меня, осело на пол блестящим облаком атласа и драгоценных камней, оставив меня стоять полуобнаженной посреди комнаты. Обойдя спереди, Алек помог мне перешагнуть через складки ткани. Он не стесняясь смотрел на мое полуобнаженное тело, но его лицо по-прежнему ничего не выражало. Не выдержав этого безмолвного напряжения, я осмелилась задать вопрос:
— Алек, что с тобой? Я что-то сделала не так? — ощущая неловкость затянувшегося молчания, инстинктивно прикрылась руками, скорее желая спрятаться от его ледяного взгляда, нежели стыдясь своей наготы — я знала, что моя фигура и строение тела практически идеально, так что прятать его от собственного супруга мне не хотелось, но осколки льда в его глазах заставляли чувствовать себя неуютно.
Парень поднял на меня удивленный взгляд.
— Почему ты так решила?
— Ты не проронил практически ни слова с того момента, как мы покинули праздник. Что случилось? — обеспокоенно спросила я.
— Все в порядке, просто устал. — скупо улыбнувшись, ответил он.
Сделав шаг назад, он развернулся и направился в сторону смежных покоев. Удивленная таким поведением, я окликнула его, призывая к ответу:
— Алек, куда ты?
— Спать! — бросил он.
— Ты, вот-так, просто уйдешь и все? Ты что, сбегаешь от меня? — сбитая с толку тем, что он просто уходит не сказав ни слова.
— Нет конечно, просто я дал тебе слово и пытаюсь сдержать его. Вот и все. — ответил Алек. Я заметила, что выражение его лица немного смягчилось.
— Но у нас сегодня первая брачная ночь, а ты собираешься провести ее в другой комнате? — удивленно хлопая глазами, спросила я.
— Так меньше шансов поддаться соблазну, — выдохнул он. — К тому же, мы с тобой слишком мало знаем друг-друга, чтобы переходить к столь серьезной фазе отношений.
— Что за ху…ня? — не выдержала я, буквально выплюнув это ругательство ему в лицо. — Ты издеваешься? Напомню тебе, что последнее время ты только и делаешь, что проводишь ночи в моей кровати; позавчера, мы чуть не переспали, а сегодня, черт тебя подери, мы поженились, и ты говоришь мне, что мы не достаточно знакомы? Месяц назад ты говорил, что наш брак — сделка, а сегодня, сказал, что это уже нечто большее! И сейчас, я слышу, что нам не стоит спать вместе? Как тебя понимать? Неужели твои принципы так важны, что тебе плевать на то, что я чувствую? — мой голос срывался, а в глазах стоял соленый туман слез.
— И что же ты чувствуешь? — сдавленно спросил он, отводя взгляд.
— Я чувствую себя брошенной, ненужной игрушкой, до которой тебе нет никакого дела!
— Это не так. — лаконично ответил он, стараясь сохранить спокойствие и в то же время проявить настойчивость в своем решении.
— Тогда откажись от своего идиотского обещания, потому что я хочу тебя! — я сделала уверенный шаг к нему, протянув руки к прекрасному как у ангела лицу. — Я хочу целовать тебя, — взгляд глаза в глаза, сбивает мое дыхание. Глубокие зеленые озера закипают, обжигая кипятком вспыхнувшего желания. Тянусь к его губам, чтобы ощутить его ледяной вкус. — Хочу прикасаться к тебе, подарить наслаждение; хочу, чтобы ты ответил мне взаимностью, хочу ощутить тебя, чтобы ты заполнил собой каждую клеточку моего тела. Хочу раствориться в тебе, растаять от твоих поцелуев, которые сводят меня с ума, как и твои удивительные глаза. — я заскользила руками по его рельефному, будто выточенному искусным мастером торсу, возбуждаясь от того, что чувствовали мои пальцы: каждый мускул, каждый изящный изгиб мраморного тела. На мгновение, Алек подался порыву, ответив на мой поцелуй, но как-то целомудренно и осторожно. Зато я целовала его с тройной страстью, взрывая тишину комнаты полным вожделения стоном, в котором, казалось, выплеснулась вся тоска и боль неудовлетворенной, одинокой женщины.
Удачный отвлекающий маневр, несколько ловких движений и я распахнула шелковую рубашку на его груди, обнажив чуть темный ореол соска, которого тут же коснулась дрожащим пальцем, описав неровный контур. Будто повинуясь мощному магниту, моя рука скользила ниже, по узкой поросли волос, теряющейся под линией ремня, в желанном как приз месте. Руки продолжают настойчиво тянуться вниз, к источнику его мужественности, к тому, что долгое время не дает мне спать по ночам, о чем думаю, просыпаясь и засыпая, чем обладаю только в своих эротических снах.
Наконец, осмелев, ложу руку на его член, ощущаю всю силу его желания, поднимаю испытывающий взгляд на любимого.
«Почему ты отталкиваешь меня, когда на самом деле хочешь отыметь по сценарию своих самых непристойных фантазий? Да,ъ что с тобой, во имя всех святых, происходит?» — злясь на его упрямство, подумала я, но вслух ничего не сказала, снова поцеловав Алека в губы, тем самым отвлекая его внимание от своей шаловливой руки, на которую он перевел изумленный взгляд.
Я понимала, что Алек так просто не сдастся, поэтому инициативу придется взять на себя, а иначе снова останусь одна с неудовлетворенны желанием, ноющей болью в животе и диким сексуальным аппетитом, который не в состоянии утолить собственными силами.
«Если он снова оттолкнет меня, я это не выдержу! Сойду с ума! Я не смогу заняться самоудовлетворением — это противоречит моим принципам, но если все будет продолжится в русле, на котором настаивает этот строптивый упрямец, то наверное, придется идти на компромисс с собственной совестью! Я не допущу этого!» — мысленно рычу я, готовясь к следующему решительному шагу.
Осмелев, я провела рукой вверх-вниз, ощутив как дрогнула его плоть, откликаясь на мои не слишком умелые ласки. Воодушевленная его тихим стоном и напрягшимся членом, я расправляюсь с его ремнем и ширинкой, и запускаю руку туда, где подрагивая от напряжения, вздымается любовное орудие. Мой стон срывается в унисон со стоном Алека, млеющего от моих практически невесомых прикосновений руки. Я поймала себя на мысли, что хочу попробовать его на вкус, вобрать в себя крепкую, твердую плоть, сомкнув на ней губы. Поборов робость и страх, я начинаю опускаться перед ним на колени, чтобы осуществить свою непристойную мечту, от которой ноет в паху от ощущения пустоты в жаркой глубине. Я закрываю глаза, мечтая сохранить в памяти каждый дюйм его великолепия и, уже готовясь коснуться губами напряженной плоти, как твердая рука схватив меня за локоть, резко поднимает вверх и грубо отталкивает от себя.
— Прекрати! — взрывается Алек, поправляя одежду и сверкая огнем презрения в глазах. — Не веди себя как шлюха, я не хочу тебя, и спать с тобой не буду! Всё, тема закрыта! — жестко бросает он, застегивая ремень.
— За что ты так со мной? — едва шевеля губами от унижения и обиды, шепчу я, пытаясь скрыть предательски набежавшие слезы. Я снова прикрываюсь, чувствуя себя испорченной и грязной — именно той, кем назвал меня мой муж.
— Не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответов! — рявкнул он, разворачиваясь ко мне спиной, чтобы уйти.
— Не поступай так со мной! — мой голос походил на мышиный писк — надтреснутый и тихий.
— Так нужно, — выдохнул он. — Спокойной ночи, Селена.— и скрылся в смежных покоях, хлопнув тяжелой дверью.
Я как громом пораженная, стояла посреди комнаты, хлопая мокрыми от слез ресницами. Я конечно, догадывалась, что он снова откажет мне в близости, но чтобы вот так, уйти спать в другую комнату — это уже слишком! Не в состоянии сдержать слез, я полетела в ванную, смывать праздничный макияж и попутно расшвыривая все, что попадалось мне под руку.
От обиды, я рыдала, как маленький ребенок. Вот не думала, что праздник, который я так ждала, закончится в одиночестве и слезах! Смыв уже успевшую потечь тушь, я накинула сексуальный пеньюар, который предназначался для сегодняшней ночи и, рухнув на кровать, зарылась лицом в подушку, чтобы не было слышно моих безудержных всхлипов и рыданий.
Прошел целый час, а я никак не могла успокоиться. Подушка, на которой я лежала, была мокрой и холодной от слез. Понимая, что мое расстройство переросло в истерику, я с трудом встала с кровати и поплелась в гардеробную, чтобы что-нибудь на себя надеть, потому что решила направиться в кабинет и попытаться хоть немного успокоить себя при помощи алкоголя.
Накинув красивый халат в восточном стиле длиною в пол и расклешенным рукавом, я вышла из комнаты, тихо притворив двери. Конечно же Алек знал о том, что происходило в моей комнате после его ухода, и так же, ему было известно, что я покинула ее по-прежнему горько умываясь слезами. Вопрос только заключался в том, что сделает он с этим знанием: оставит все как есть или все же, попытается меня найти и хоть немного успокоить.
Обидно. Горько. Больно.
«Почему мужчина, которому я хочу принадлежать всем телом и душой, отталкивает меня как портовую проститутку, от которой несет дешевым пивом и грязными мужчинами? Что со мной не так? Почему он не хочет меня? А точнее, так говорит, ведь его эрекция намекает на обратное. Как он может оттолкнуть меня, когда прелюдии зашли так далеко, что остановиться — значит практически умереть, ведь боль от неудовлетворенного желания разрывает изнутри?»
Я снова зарыдала, прикрыв рот рукой, чтобы никто не услышал этих жутких, пугающих звуков. Того гляди подумают, что тут живет призрак неприкаянной души.
«Я так не могу! Надо было не соглашаться на эту дурацкую сделку именуемую браком. Теперь я связана брачным обетом и буду постепенно гаснуть в гордом одиночестве отвергнутая своим мужем, который забыв обо мне, будет покорять вечность. Надо было бежать, пока был такой шанс! Поздно. Теперь все, что мне остается, так это мириться с неизбежным». — я вздернула упрямый подбородок, не желая мириться со своим жалким положением забытой жены. — «Нет! Я не позволю так со мной обращаться! Либо я добьюсь своего, либо — развод! Я не буду отсиживаться на скамейке запасных, пока мой муж будет неизвестно где и с кем, а я, как верная супруга буду ждать, когда же он соблаговолит мне. Я достаточно красива и умна, у меня красивое тело, грудь — уверенная четверка и, черт возьми, классная задница, на которую заглядываются все мужчины. Каждый второй видит меня в своих жарких эротических фантазиях, стонущей и выкрикивающей его имя. Так почему я не нужна собственному мужу? Я сделаю все, чтобы затащить Алека в свою постель, нет, в нашу постель, и не оставлю свои попытки до тех пор, пока сама не устану от них. Завтра же отправлюсь к бабушке, уж она то точно объяснит как мне быть и что делать».