Розовая пыль |Лиза Ира|

1

— Не знаю, директор Голд, правильно ли мы сделали, вызвав сюда Андрияненко. Она уже больше года вне бюро, отстранена от оперативной работы. Да и оценки психиатрической экспертизы не очень обнадеживают.
— Такой агент никогда не будет вне бюро, шеф Уолш, где бы она ни работала на данный момент, — снимая очки и откладывая папку с личным делом, произнес Директор.
В небольшом холле одного из самых засекреченных мест в мире, ожидая встречи, сидела красивая светловолосая девушка. Она не спеша листала журнал и пила остывший кофе. Девушку звали Елизавета Андрияненко.
Бывший спецагент ФБР и один из лучших специалистов отдела поведенческого анализа за всю историю бюро, 28 лет. Окончила академию с отличием, докторская степень по патопсихологии и социологии. Умная, уверенная, напористая, решительная, уравновешенная. Черный пояс по карате. Слегка замкнута, друзей и семьи нет. Отличается достаточно жестким характером, превыше всего ставит работу и выполнение приказов. Специалист по коммуникации, переговорам с террористами и допросам. Свободно владеет испанским, французским и итальянским. Успешно провела несколько десятков миссий по освобождению заложников, за что получила в бюро второе имя «Спаситель».
Почти полтора года назад участвовала в переговорах по освобождению заложников на Гаити во время захвата посольства США. В результате переговоров через четыре часа все заложники были отпущены. Однако на выходе из посольства из-за плохой координации действий спецслужб Андрияненко была тяжело ранена своими же снайперами. Она провела почти четыре месяца в госпитале, потом еще полгода заняла реабилитация и терапия. К оперативной работе ей допуск не дали и перевели в аналитический отдел перебирать бумажки. В итоге она уволилась из бюро, переехала в штат Мэн и устроилась работать шерифом в маленьком городке, где живет несколько десятков пенсионеров с котами и собаками.
***
Лиза понимала, что в такие места не вызывают бывших сотрудников для праздных бесед, но все равно не очень ожидала увидеть там директора ФБР лично. На Уолша она даже не взглянула.
— Присаживайтесь, агент Андрияненко, — поприветствовал Лизу директор Голд, прикрывая ладонью ее личное дело. - Я вызвал вас для того, чтобы попросить вернуться на службу и оказать нам помощь в расследовании одного очень важного дела.
— Мистер Голд, позвольте мне быть откровенной, — решительно прервала его Лиза.
— Да, конечно.
— Я почти год писала прошения на имя шефа Уолша, прошла два курса тяжелой реабилитации, но в итоге меня все-таки вышвырнули из бюро. И вот когда я, наконец, нашла себе работу и устроилась, меня вдруг выдергивают и предлагают вернуться. Зачем же бюро понадобился недобитый своими же агент? Неужели нельзя найти кого-то более подходящего, чем выброшенный на улицу бывший оперативник.
— Мисс Андрияненко, мне понятен ваш гнев, и я даже в некоторой степени с вами согласен…
Лиза не дала директору договорить.
— Что вам может быть понятно, директор? То, что ты лежишь неделями в госпитале, насквозь утыканный трубками, и ходишь под себя в туалет, а в этот момент тебя лишают работы, потому что на твое место уже нашли замену. Я не боюсь умереть, директор, я работала на улице и готова получить пулю, но я не ожидала удара в спину в кабинете собственного начальства. — Лиза с укором посмотрела на Уолша, который был шефом отдела поведенческого анализа и сделал все, чтобы убрать Андрияненко из группы.
— Мистер Уолш, оставьте нас на пару минут пожалуйста.
Уолш недовольно вздохнул и покинул кабинет.
— Мисс Андрияненко… Елизавета, — директор встал и, обойдя свой стол, сел напротив, — я готов заключить с вами любую сделку на ваших условиях. Вы будете полностью восстановлены в бюро, вам будет предоставлен доступ к неограниченным ресурсам и информации, я лично буду следить за ходом расследования. Отчитываться будете непосредственно только мне, никакого начальства, никаких ограничений, самостоятельное принятие решений, прямая связь со мной в любое время суток. Даже нет, не так. Отчитываться не надо, просто сообщать о ходе дела и получать помощь, если она понадобится.
— И в чем тут ваша заинтересованность директор? Что такого важного лично для вас в этом деле? — Лиза сразу поняла, о чем идет речь. Не часто услышишь от высшего руководства слова о неограниченных полномочиях.
Голд слегка улыбнулся.
— Так заметно, да?
— Конечно. Вы взволнованы больше обычного, хотя всегда чрезвычайно спокойны и медлительны. Вы возбуждены и плохо спите — дыхание поверхностное, чуть расширены зрачки и красные глаза. Вы сели напротив, уменьшили расстояние при зрительном контакте — пытаетесь понять, насколько сможете мне доверять. Вы сменили местоположение, вам не комфортно находиться в одной точке, значит, вы торопитесь и пытаетесь действовать. Пока достаточно, директор?
— Вполне, мисс Андрияненко, — я не ошибся в выборе. — Директор еще раз улыбнулся, уже более расслабленно.
— О чем все-таки идет речь, мистер Голд? Чем я могу быть вам полезна?
— К сожалению, агент Андрияненко, на данный момент мы владеем очень малым объемом информации, все остальное вы будете узнавать сами. И прежде чем вы примете окончательное решение, вы должны хорошо все обдумать. Это дело может оказаться крайне опасным, а мне не хотелось бы снова подвергать вашу жизнь риску. Два месяца назад агент управления по борьбе с наркотиками Грэм Хантер, работающий под прикрытием, передал своему куратору из ФБР сведения о начале поставок на рынок США пробной партии наркотика «Розовая пыль». А еще через неделю Хантера выловили из озера с вырванным из груди сердцем. Он весь был напичкан этим наркотиком, концентрация в крови была запредельной. — Директор положил на стол перед Лизой папки с документами по делу.— Наркотик вызывает привыкание практически после первого приема, очень тяжело выводится из крови, тяжело идентифицируется. Принимающие его люди на некоторое время приобретают качества сверхчеловека, их умственная активность возрастает в разы, повышаются также физические возможности позволяющие быстрее бегать, выше прыгать, не чувствовать боли. Наркотик мгновенно стал популярен в среде студентов и подростков, особенно в период экзаменов. Однако через несколько недель приема некоторые люди, причем в основном только подростки, теряли сознание и попросту впадали в кому. Среди них, к несчастью, оказалась и моя единственная дочь Аврора. Заснула Вечным Сном, как сказал доктор. Мозг сохраняет активность, по всем признакам человек спит, но разбудить его невозможно никак. До тех пор пока не будет ясна формула порошка, невозможно сделать сыворотку, выводящую наркотик из организма.
— Мне очень жаль, мистер Голд.
— Моя жена Лейси настолько безутешна, что, боюсь, потеряю и ее. Она сутками находится возле Авроры и отказывается покидать клинику. Наши лаборатории в Куантико и Лос-Анжелесе пытаются расшифровать формулу порошка, однако ничего не выходит. Синтезировать его не представляется возможным без получения формулы. Это какая-то дьявольская смесь экстези, кокаина и еще черт знает чего. Его прозвали «Розовой пылью» за легкость и цвет. Впитывается мгновенно и так же быстро разносится по крови. Кокаин по сравнению с ним — безобидная детская присыпка. Пока на рынок выбросили только пробную партию, а что будет, когда начнется массовая продажа? Сколько детей пострадает? До того момента, как мы все остановим, жертв будет десятки тысяч. Поэтому надо это пресечь, пока не стало слишком поздно. Мощностями для изобретения подобного материала в стране владеют всего несколько десятков компаний. Некоторые из них иностранные и вряд ли стали бы заниматься подобным на территории чужого государства. После детального анализа мы пришли к выводу, что наше внимание должно быть максимально сконцентрировано на корпорации «LAZUTCHIKOVAPHARMACEUTICALS», которая прочно держит рынок медпрепаратов уже несколько лет.
— Почему я, директор? Я отнюдь не специалист в химии, тем более ничего не понимаю в фармакологии.
— Вот, Андрияненко, возьмите эти папки, детально ознакомьтесь, и думаю, вы поймете, почему я выбрал именно вас. Прошу вас до конца ознакомления с материалами штаб не покидать, вам предоставят все условия для работы. И если вы примете решение об участии, мы вместе будем думать, как действовать дальше. Возможно, за это время мне удастся еще что-то узнать. А пока у вас есть 24 часа.