Розовая пыль |Лиза Ира|

16

После возвращения Ира провела в больнице еще неделю. Она умела терпеть, отказавшись практически от всех лекарств из-за ребенка. К боли душевной прибавилась физическая, и все это мешало не только думать и спать, но и жить… Вместо ожидаемой радости от известия о беременности Ира разрывалась между желанием рассказать Лизе и болью от осознания того, что произошло. Самое ужасное - когда тебя предает тот, с кем ты видел свое будущее… Оказалось, что легче было умереть, чем простить или разлюбить… Она потеряла Лизу, но терять ее ребенка не собиралась. Прошлого не изменить, но есть разница между тем, чтобы жить дальше и забыть. И как можно забыть счастье? Счастье, как и любовь, — это выбор. Мы встречаем кого-то, влюбляемся, дарим этому человеку всего себя. Вся наша жизнь — это выбор. Потому что, даже если ты любишь кого-то всем сердцем, нет никакой гарантии, что тебя ждёт счастье с этим человеком. Мы постоянно делаем выбор: любить или ненавидеть, остаться или уйти, жить или умереть… Это самый важный выбор, но не всегда делать его нам самим. Ира выбрала жизнь ради ребенка, но для этого ей предстояло справиться с болью, которая отнимала все силы. В одиночку сделать это было не под силу, и Голду не без труда удалось убедить ее обратиться за помощью.
Арчи Хоппер — старый друг семьи и прекрасный психотерапевт - с радостью вызвался помочь.
— Правда всегда болезненна, Ирина, поэтому люди лгут. Все лгут и все совершают ошибки. Но именно это и делает нас людьми. Иногда ложь не так и плоха, если она защищает любимых. Слишком часто мы прячем правду за обманом, скрываем ее из страха потерять. Правда, как и ложь, всегда причиняет боль. Как можно оценить, какая боль будет больше, а какая меньше? Боль бывает разной… Обычная — удар или порез — с такой мы живём каждый день. Но бывает и такая, которую невозможно игнорировать. И она настолько сильная, что вытесняет всё остальное. Мир растворяется, и ты думаешь только о том, как сильно болит. Каждый из нас борется с этой болью по-своему. Но лучше быть с кем-то, даже если больно, даже если эта боль невыносима, и больнее этого ничего быть не может, лучше быть не самому…
***
Когда ей было тяжело, он всегда был рядом. И сейчас примчался сразу, как только узнал о случившемся в Гонконге. Робин Локсли давно был влюблен в Иру. Британский аристократ — умен, богат, красив, прекрасно воспитан и образован. Он пережил все ее романы, относясь с пониманием к женщине, перенесшей потерю любимого. Он никогда не скрывал своих чувств, но и не навязывался. Робин практически не покидал здание больницы, не отходил от Иры ни на шаг. Локсли был хорошим человеком, прекрасным другом, терпеливо надеялся, ждал, и Ира решилась на отношения.
Она сразу поставила Робина в известность о беременности, и тот был чрезвычайно рад новости. После случившегося пресса неустанно охотилась за Лазутчиковой, пристально наблюдая за развитием отношений, но помолвку все-таки удалось сохранить в тайне.
***
— Ира не делай этого, нет смысла пытаться заменить кем-то, чем-то. Это все не то, не твое. Нынешнее не станет прошлым, в сравнении ты будешь постоянно возвращаться назад к тому, что уже не сможешь вернуть. И это будет причинять еще большую боль. Когда людям больно, когда у них беда, они могут сделать неверный выбор. Если нашла, что хочешь, не отказывайся, — говорил Голд.
— Пойми ты, наконец - пока Лиза была рядом, я могла чувствовать себя прежней, настоящей, сильной, невероятно сильной, я была живой… Я потеряла ее, но я хочу этого ребенка больше всего на свете, поэтому мне надо пытаться жить дальше. Тебе же удалось стать счастливым даже после расставания с Анной.
— Мне повезло, я встретил Лэйси и снова полюбил. Ира, не бывает браков по расчету, для того чтобы забыть или получить надежное плечо рядом.
— Любовь, основанная на лжи, обречена, когда страсть и предательство встречаются, начинается медленное умирание любых отношений, даже тех, что мы ценим и храним. Браки по расчету самые крепкие, это доказано давно.
— Согласен, но самый хороший расчет для брака — это любовь.
— Я никого не смогу любить так, как любила Лизу, но хоть как-то любить, наверно, получится…
— Иногда кажется, что делаешь всё абсолютно правильно… и всё равно чувствуешь, что совершаешь ошибку. Знаешь, Ирина, тебе нужно заново учиться доверять людям. Ты не доверяешь, потому что не можешь. Каждый раз, когда ты на кого-то рассчитываешь, тебя подводят и предают, и ты в одиночку проходишь через все это. Ты никогда этого не признаешь, потому что ты чертовски упертая. Но ты всегда можешь доверять мне — я ни разу тебя не подвел. Именно мне. Во всем. Ты не одна. Я хочу, чтобы ты знала это.
***
Часто воспоминания бывают настолько сильны, что их невозможно забыть. Ира по-прежнему продолжала приезжать по выходным в поместье на прогулки. Ей очень тяжело было избавиться от ощущения, что Лизы нет рядом и приходится в одиночестве бродить в парковой тишине.
— Мисс Лазутчикова, я бы хотел поставить Вас в известность, что с Росинантом что-то происходит.
— Он заболел? — забеспокоилась Ира.
— Нет, его здоровье в полном порядке, но он странно себя ведет.
Лошадь нервничала, фыркала, пытаясь вырваться из стойла.
— Он абсолютно здоров, но мы не можем понять, что с ним — он уже не первый день такой: плохо ест, не хочет выходить на прогулку, почти никого к себе не подпускает. И с каждым днем его состояние ухудшается.
Ира аккуратно подошла к коню и прижалась к мордочке, слегка поглаживая шелковистую шерсть.
— Что с тобой, мой хороший? Что тебя беспокоит?
Лошадь начала тыкаться в руку, и Ира протянула ему любимое яблоко. Однако конь отказался от угощения и продолжал толкаться ей в плечо.
— Ну хорошо, давай попробуем прогуляться.
Когда Ира направилась в сторону выхода, конь заартачился и категорически отказался выходить за порог. Лошадь фыркала, нервничала, металась, и Лазутчикова никак не могла понять, что происходит с конем. До того момента, пока ее глаза не проследили за мечущимся взглядом Росинанта. На гвоздике возле самого выхода из конюшни она увидела ковбойскую шляпу, которую когда-то подарила Лизе.
— Ты видел Лизу? Она была здесь? — взволнованно говорила Ира. Лазутчикова сняла шляпу с гвоздя и надела себе на голову. Конь мгновенно встрепенулся, покинул конюшню и потащил хозяйку в сторону склепа.
Внутри склепа ее ожидало послание. Она открывала конверт медленно, аккуратно, трясущимися руками.
«Прости, Ира, что приходится беспокоить тебя и твоих родителей, но у меня нет никакой возможности общаться с тобой другим путем. Ты говорила, что это самое надежное место на земле, поэтому я оставляю здесь все документы, которые мне вручил адвокат, — акции и доверенности. Я безмерно признательна тебе за доверие. Я всегда буду рядом и всегда буду готова прийти тебе на помощь. Береги себя. Люблю тебя… Очень… Твоя Лиза»
Теперь она стала приезжать в поместье очень часто, и навещала склеп, в надежде получить хоть какое-то послание. Странные свидания, похожие на вызов духов...
— Это так неправильно, мама… Двое живых, связанные тонкой незримой нитью, общаются в мире мертвых, - произносила Лазутчикова, стоя в склепе.
***
— Миссис Голд, меня зовут Ирина Лазутчикова, а это руководитель отдела фармразработок моего концерна — Виктор Вэйл. — Ира приехала в больницу, в которой уже больше полугода лежала в коме дочь Голда.
— Я знаю, кто Вы, мисс Лазутчикова. И рада, что у меня есть возможность с Вами познакомиться. — Лейси слегка недоуменно смотрела на мужа.
— Я не отниму много времени, здесь останется доктор Вэйл, для того чтобы ввести в курс дела врачей.
— Ирина, о чем идет речь?
— Моя лаборатория создала препарат, который, возможно, поможет вашей дочери, наконец, «проснуться». Испытания проводились только в работе с кровью, поэтому Вэйл сначала проконтролирует реакцию препарата на кровь девочки, а потом приступят к полной очистке. Моя кровь среагировала нормально, а мы с ней все-таки родственники, надеюсь и с Авророй не будет заминок.
— Ирина, спасибо тебе…
— Пока не за что. Поблагодаришь, когда она проснется.
— За то, что пытаешься помочь.
— Ты спас меня, а я не люблю быть в долгу… Я могу увидеть Аврору? — слегка замялась Лазутчикова.
— Да, конечно, пойдем я проведу тебя. — Голд слегка взял Иру за локоть.
— …Спящая красавица, — тепло прошептала Лазутчикова. — Почему ты сразу не связался со мной?
— Я пытался…
— Плохо пытался, Голд, — раздражаясь, шикнула Ира. — Мы потеряли кучу времени.
— Как давно у тебя появилась вакцина?
— Не очень давно, но нам требовалось время на ее испытания, я не хотела рисковать. Доктор Вэйл закончил испытания и сразу привез ее сюда. Ты знаешь, какая самая большая маркетинговая мечта любой фарм компании? Придумай заболевание, а потом продавай от него лекарство.
— Значит, вам известна и формула «пыли»? — настороженно спросил Голд.
— Конечно.
— Ты хочешь сказать, что твои лаборатории создали вакцину от этой гадости и можем спасать людей.
— Да, но мне неинтересно, я не Спаситель и никого спасать не собираюсь.
— Тогда зачем помогаешь Авроре?
— Я не люблю быть в долгу. Ты спас мне жизнь, и я готова помочь в ответ.
— Только и всего? Нет, Ирина, ты не такая. Ты другой человек и скоро станешь мамой. Это лекарство может стать спасением от многих проблем.
— Я же тебе сказала, что мне это неинтересно.
— Тогда чего ты хочешь? Власти, еще больше денег?
Лазутчикова улыбнулась в ответ.
— Зачем мне власть, если я неспособна управлять даже собственными чувствами. Я могу управлять миром, но я не вольна управлять собственным сердцем. Мы в расчете, Голд, больше мне ничего не надо. Надеюсь, лекарство поможет, и Аврора поправится.
***
Большую часть времени Ира проводила в больнице. Беременность протекала тяжело — ее постоянно мучила тошнота, часто рвота. В один из дней, где-то через неделю после того, как она передала лекарство для Авроры, в ее палату тихо постучали.
— Мисс Лазутчикова, это Лейси, можно? — Женщина аккуратно вошла на порог.
— Да, конечно, заходите.
— Мы пришли сказать Вам огромное спасибо. — Лейси не выдержала и заплакала.
Ира приподнялась на кровати и обомлела, увидев на спиной Лейси Голда и Аврору. Девочка сидела в коляске, была очень бледная и худая, но улыбалась.
— Она очнулась три дня назад. Пока ей тяжело ходить, но врачи говорят, что организм молодой, крепкий и она быстро поправится. Она очень просилась поблагодарить Вас, и мы не смогли отказать, хотя знали, что Вам сейчас нужен покой.
Аврора приблизилась к кровати Иры, взяла ее руку в свои две ладошки и попыталась крепко сжать.
— Спасибо, мисс Лазутчикова, огромное спасибо. — Девочка начала плакать.
— Нет, милая, не надо плакать, не трать силы на слезы, они понадобятся для восстановления. Теперь все будет хорошо. — Ира сама до сих пор не верила в то, что вакцина подействовала. Аврора была первым человеком, который «проснулся» после использования лекарства.
***
Ира была уже на пятом месяце, когда они с Локсли тихо поженились в одной из маленьких часовен на окраине Вашингтона. От медового месяца пришлось отказаться, поскольку Лазутчикова практически все время проводила в больнице. Газетчики все-таки пронюхали о церемонии, и на утро все газеты пестрели сообщениями.
***
Через неделю Ира посетила поместье и получила последнее послание от Лизы.
«Ира, ты как всегда оказалась права. Сначала умерло мое сердце и душа, вслед за ними умерла и надежда. Я больше не смею докучать тебе. Не буду беспокоить и искать встреч. Я очень рада за вас с Робином, мне кажется, он хороший человек. Я счастлива, что у вас будет малыш и семья, о которой ты так мечтала. Рада, что ты будешь не одна и о тебе есть, кому позаботиться. Я просто хочу еще раз извиниться за то, что причинила тебе такую боль. Никаких слов в мире не хватит, чтобы вымолить прощение. Окончательная разлука происходит только тогда, когда смирились оба. Но ты уже давно отпустила меня, пришло время и мне отпустить тебя. Знай, что бы ни случилось, мое сердце всегда будет принадлежать тебе, я всегда буду рядом. Люблю тебя.
P.S. Мне больше это не принадлежит… »
Лазутчикова прижала к груди бархатную коробочку и разрыдалась.
«Теперь мы смирились обе, Лиза».