Розовая пыль |Лиза Ира|

10

Ира наслаждалась поистине королевским отдыхом. Отсыпалась с утра, потом они с Лизой долго завтракали на веранде роскошного люкса, несколько часов работала, пока Андрияненко терзала себя в спортзале. Затем они отправлялись в город и возвращались только к позднему ужину. Лазутчикова прекрасно разбиралась в искусстве и знала историю чуть ли не каждого полотна в музеях Ван Гога и Рембрандта.
— Мисс Лазутчикова, как вам удается одновременно быть такой умной и такой красивой? Странное сочетание для женщины, — улыбаясь, спрашивала Лиза.
— Когда у человека нет друзей, он много времени проводит с книгами, — слегка смущенно отвечала Ира. Кстати, мисс Андрияненко, вы тоже выделяетесь из общей массы блондинок, об умственных способностях которых можно слагать легенды.
— После таких рассказов я даже и не знаю, как мне пригласить тебя на дегустацию пива в музей завода Heineken, — закатывая глаза, говорила Лиза.
— Ладно, придется сводить тебя, как же Андрияненко - и без пива, — шутила Лазутчикова. - Только ради Бога, пообещай, что мы не накачаемся, как тогда текилой.
— Пивом? Его надо выпить бочку, чтобы быть в таком состоянии. Мы тогда славно повеселились. Мне понравилось все, кроме головной боли, конечно.
— Лиза… Пьяная женщина — легкая добыча, — хитро улыбалась Лазутчикова.
— Согласна, но только при условии, что она хочет стать добычей. Я предпочитаю оставаться охотником, — блеснув глазами, улыбнулась Лиза.
Ира почувствовала, как у нее по спине пронеслась волна непонятного тепла и на долю секунды перехватило дыхание.
Смущение Лазутчиковой не укрылось от глаз Лизы.
— Ира, я есть хочу, или ты меня сейчас накормишь, или я точно превращусь в охотника и пойду добывать себе еду.
— Андрияненко, сколько ты можешь есть??? Ты завтракала три раза. Потом съела какую-то булку непонятного происхождения с жуткой сосиской.
— Это был хот-дог, вообще-то.
— Мне все равно, кто это был, но выглядел он жутко. Ну объясни мне, наконец, как тебе удается поддерживать такую форму? Ты поглощаешь неимоверное количество еды, далеко не самой полезной, и умудряешься сохранять такую фигуру, — с налетом легкой игривой зависти спросила Ира.
— Сколько себя помню, я все время голодная. А когда я голодная, я могу думать только о еде. И сейчас я хочу огромный стейк с фри и пивом, — передразнивая Лазутчикову, говорила Лиза.
— Ладно, пошли уже, поищем тебе пропитание, но не заставляй меня есть это и пообещай, что ужинать мы будем тем, что предложу я.
— Как пожелаете, Ваше Величество, — покорно произнесла Лиза, глядя на довольную Лазутчикову. - Просто дай мне сейчас то, что я хочу.
***
— Давай закажем ужин в номер, не хочу спускаться в ресторан, а то ноги гудят, не охота надевать каблуки, — слезливо просила Ира.
— Согласна, я там чувствую себя, как зверь в клетке зоопарка, — быстро согласилась Лиза.
— Почему так?
— На нас там так смотрят, вроде мы голые пришли. Тебя вообще раздевают и жрут глазами, — бормотала недовольная Лиза.
Ира чувствовала ревность в голосе Андрияненко, и ей это нравилось…
— Лиза, ты очень красивая и должна понять — на тебя всегда будут обращать внимание.
***
Ужинать решили на открытой террасе под навесом. К тому моменту, как подали ужин, Лиза успела прилично проголодаться и с нетерпением ждала Иру, стоя с бокалом у парапета. Когда Лазутчикова наконец вышла, Лиза едва не выронила бокал. Только усилием воли она смогла подавить вздох восхищения и удержать лицо более-менее непроницаемым. Хотя, конечно, от Иры вряд ли ускользнул восторженный взгляд Андрияненко. Надо было что-то говорить: пауза слишком затянулась.
— Ты пару часов назад говорила, что не сможешь надеть каблуки, — приближаясь к столу, произнесла Лиза.
Пока девушка двигалась к столу, Ира окинула ее быстрым оценивающе-хищным, почти голодным взглядом. На Лизе был облегающий черный костюм, который позволял взгляду Лазутчиковой задерживать внимание на красивых плечах Андрияненко.
«Не понятно еще, кто из нас двоих больший охотник», — пронеслось в голове у Лизы.
— Я уже отдохнула, — усаживаясь и закидывая ногу на ногу, говорила, улыбаясь, Ира, радуясь произведенному эффекту.
Лиза сделала глоток вина, понимая, что ужин превратится в испытание, а то и в наказание. Про голод она тут же забыла, думая, как побороть накапливающееся напряжение. На Лазутчикову было больно даже смотреть — она была в роскошном, плотно облегающем фигуру нежно-кремовом, почти белом платье, на ладонь выше колен, с плиссировкой в районе талии. Светлое платье, оттеняющее смуглую бархатную кожу брюнетки, яркая сочная помада на соблазнительных губах, цепкий кошачий взгляд из-под длинных ресниц. Ну и в завершение всего этого - совершенно невыносимое декольте, от которого невозможно было отвести взгляд. Лиза старалась поменьше смотреть на Лазутчикову, чтобы окончательно не выпасть из реальности. Она понимала, что такое поведение Лазутчиковой было вызвано, скорее всего, тем, что Лиза оказывала на нее такой же эффект и Ира, как могла, защищалась от собственных мыслей и эмоций. Чтобы там ни было, но Лиза понимала: в своих чувствах и ощущениях она не одинока.
— Ты в черном, я в белом — мы хорошо смотримся, прям гармония Света и Тьмы.
— Кто же из нас Свет, а кто Тьма?
— Не имеет значения, главное — они всегда рядом и не существуют друг без друга, — делая глоток, ответила Лазутчикова.
Ужин прошел в достаточно спокойной обстановке, с редкими настороженными взглядами. Лиза решила много не пить, чтобы не терять трезвого восприятия. Ира, наоборот, нервничала и пыталась расслабиться с помощью вина. Получалось плохо. К концу ужина Андрияненко почувствовала легкую злость — несмотря на прилагаемые усилия, никак не удавалось сбросить напряжение. Ира, которая всегда привыкла действовать и рисковать, злилась на себя за нерешительность, понимая, что все стены, которые она годами выстраивала вокруг себя, рушатся как карточный домик.
В какой-то момент Лиза поняла, что ей не хватает воздуха. Это не могло продолжаться вечно — ее тянуло к Ире и она боялась сорваться, понимая, что Лазутчикова точно так же тянет к ней…
— Извини я на секунду, — Лиза медленно поднялась и развернулась по направлению к перилам, успев сделать всего несколько шагов.
— Лиза… — Ира поднялась вслед за ней, подошла сзади и мягко взяла Лизу за предплечье. Кулак второй руки она сжала настолько сильно, что ногти до крови царапали собственную ладонь, позволяя оставаться в здравом рассудке. Ей давно хотелось вот так дотронуться до девушки, и сейчас она боялась, что Лиза повернется и придется смотреть в огромные глаза.
— Я знаю, не говори ничего… Ира, обратной дороги не будет, — выдохнула Лиза после небольшой паузы. Хорошо, что Лазутчикова не видела сейчас ее лица. Было бы очень сложно говорить.
— А кто тебе сказал, что я хочу обратно? И разве тут надо что-то говорить? — тихо спросила Ира. — Нельзя смотреть вперед и назад одновременно. Я всегда иду только вперед.
Лиза знала, что Ира привыкла действовать именно так, она никогда не отступала, а вот Лиза, наоборот, всегда сбегала. Она могла без страха смотреть в глаза убийцам, могла закрыть товарища от пули, не мигая стоять под дулом автомата, но когда речь заходила о чувствах или отношениях, она всегда сбегала. Паниковала и сбегала, не желая принимать решения и брать ответственность. Но сейчас ее ноги словно приросли к полу. Она задыхалась и не могла сдвинуться с места. Или не хотела.
Лиза очень медленно развернулась и, прикрыв глаза, взяла руку Лазутчиковой, сжатую в кулак, приложила к своей щеке и коснулась губами запястья. Лазутчикова обвила шею девушки руками и почти невесомо прильнула губами к нежной коже. В тот же момент Ира почувствовала как руки Лизы обвили ее талию и слегка прижали к себе. Ире даже показалось, что ее на несколько мгновений оторвало от земли.
***
Спальня была наполнена отблесками огней с веранды, тихими, почти невесомыми поцелуями и мягким шуршанием падающей на пол одежды. Лиза почти незаметно расстегнула молнию на платье Лазутчиковой, нежно целуя открывающиеся участки тела.
Контраст от слегка прохладных прикосновений рук Лизы и горячих прикосновении губ девушки сводил Иру с ума. Лиза на секунду отстранилась, и Ира увидела жаркий, жгучий, полный восхищения взгляд огромных серых глаз. У Лазутчиковой на мгновение перехватило дыхание. Лиза набрала полные легкие воздуха и, не отрывая взгляда от обворожительных губ Иры, взяла лицо брюнетки двумя руками.
— Если бы у тебя было волшебное зеркало, оно бы каждый день говорило тебе, что ты самая прекрасная женщина на свете.
Первый поцелуй был похож на яркую вспышку света, от которой хотелось закрыть глаза. Страстный, желанный, горячий и жадный, как глоток воды под палящим солнцем. Лиза с трудом сдерживалась, чтобы не накинуться на Лазутчикову, как голодный зверь. Ира жадно отвечала на поцелуй, сильнее прижимаясь к Андрияненко, и крепко обнимала за плечи. Лиза чувствовала, как женщина слегка дрожит в ее руках, отчего возбуждение стремительно разливалось по телу. Ей никогда раньше не доводилось заниматься сексом, ощущая дрожь внутри и чувствуя ответную дрожь.
Лиза очень легко приподняла Лазутчикову за талию и плавно уложила на кровать.
Как же давно Ира хотела почувствовать себя в крепких и уверенных объятиях Андрияненко. Она никак не могла оторваться от плеч Лизы, крепко сжимая мышцы девушки и жадно целуя. Так приятно было, наконец, прикасаться к такому желанному и совершенному телу. Лиза была безумно красива — слегка худощава, в меру накачана, с красиво очерченными мышцами на руках и ногах. Руки Иры мягко скользили по телу Андрияненко, опускаясь ниже к талии и напряженному прессу до того момента, пока кончиками пальцев Ира не почувствовала швы на нежной коже.
— Господи… Лиза… — В глазах Лазутчиковой появилась тревога, смешанная с болью, однако Лиза постаралась тут же потушить волнение.
— Пожалуйста, позже, у нас на это еще будет время, — целуя восхитительные податливые губы брюнетки, говорила Лиза, освобождая великолепную грудь Лазутчиковой от нижнего белья. Грудь Иры была полной, аккуратной, красивой подтянутой формы. Нежными, почти невесомыми поцелуями Лиза опустилась к ключицам, успевая несколько раз провести языком по всей длине шеи. Когда она опустилась к груди, Ира прогнулась и всем телом устремилась навстречу мягким губам любимой.
— Лиза… — шепотом выдохнула Ира, слегка направляя голову девушки.
— Ты такая красивая, невероятно красивая, я готова любоваться тобой всю жизнь, — шептала потрясенная Лиза, лаская почти обнаженное тело невероятной красоты и медленно обводя языком ареолу каждой груди с возбужденными сосками.
Первое же прикосновение к груди сорвало с губ Лазутчиковой первый тихий глухой стон.
Страсть затуманивала рассудок и окончательно отключала ум, лишая контроля и желая лишь воссоединения тел. Ощущения от плавных нежных прикосновений полностью растворяли их друг в друге. Мелкими поцелуями Лиза опускалась к подтянутому животу, потом опять возвращалась к губам и груди, борясь с собственным невероятным возбуждением, чтобы не сорваться от одного вида и стонов Лазутчиковой. Низ живота налился сумасшедшей тяжестью, почти болью от напряжения.
Ладонь Лизы мягко опустилась вниз, окончательно избавив брюнетку от остатков белья и полностью обнажая великолепное тело. Рука Лизы слегка раздвинула ноги Лазутчиковой и затем почти невесомо заскользила вверх. Второй рукой Лиза крепко обняла ее за талию. Ира замерла на несколько мгновений, и в этот момент Лиза накрыла ее губы настойчивым поцелуем, а вторую ладонь нежно положила на горячую зону между бедер, аккуратно переместив пальцы на возбужденный набухший клитор и чувствуя горячую влагу внутри. Лиза сделала несколько очень медленных дразнящих круговых движений. Ира уже просто стонала Лизе в рот от невыносимого возбуждения. Она крепко прижала бедра Лизы к себе, обхватила девушку ногами и пыталась увеличить давление руки Лизы на горящую точку.
Поцелуи больше не могли сдерживать стоны Иры. Сквозь эти стоны Лиза слышала только свое имя, и это окончательно лишило ее рассудка. Дальше не существовало ничего - никаких стен, никаких преград, не было ни «до», ни «после». С этой секунды все исчезло и перестало существовать. Остались только звуки безумных стонов на грани крика.
Лиза больше не могла сдерживать себя, она уверенно двинула пальцы дальше, заставляя Лазутчикову почти рычать и выгибаться под ней. Андрияненко почти обезумела оттого, какая Ира внутри горячая и влажная. Ира, чувствуя внутри себя пальцы Лизы, все больше впивалась ногтями в бедра девушки и кроме своих стонов могла слышать только собственное рваное дыхание и нарастающую пульсацию в самом низу живота.
Лиза то ускоряла движения руки, то замедляла, толчки становились то резче, то невероятно медленными, но с каждым разом пальцы девушки проникали глубже, и вскоре, не выдержав такого изнуряющего ритма, Ира застонала и, сильно прогнувшись в спине, прижала к себе голову Лизы. Оргазм прошел через тело несколькими волнами мелких вибраций, погружая Лазутчикову в состояние прострации. Ира отпустила бедра Андрияненко и просто упала на кровать без сил, продолжая держать Лизу за затылок, и не давая отстраниться. Тяжело дыша, Андрияненко прижалась губами к влажной шее Лазутчиковой, тихонько покрывая поцелуями нежную кожу. Лиза продолжала крепко сжимать Иру в объятиях, наслаждаясь ощущениями такого тесного контакта. Лазутчикова медленно приподняла Лизу за затылок, специально путаясь пальцами в густых локонах, и накрыла губы Лизы очень нежным благодарным поцелуем. Будучи почти на пике ощущений, Андрияненко почувствовала, как внутри все озарилось яркой вспышкой и вслед за ней по телу разлилась волна невесомого наслаждения.
***
— Ира, милая, вернись немедленно в постель.
— Я только хотела быстро принять душ и заказать тебе завтрак, пока ты не проснулась. Когда ты голодная, ты плохо соображаешь.
— Я решила изменить некоторые свои приоритеты, поэтому будь добра, вернись в кровать, — притягивая к себе Лазутчикову, рычала возбужденная Лиза.
— Лиза у нас через четыре часа самолет, я уже собрала свои вещи, а ты - нет.
— Извини, я была занята и последние несколько дней провела в твоем номере, я бы даже сказала, в одном месте твоего номера. И я никак не понимаю, Лазутчикова, зачем иметь собственный самолет, если он не может подождать тебя пару часов, — тихо шептала Лиза на ухо Ире, нежно обнимая сзади за талию и разворачивая к себе.
— Боже, Андрияненко, ты сведешь меня с ума. Мои мозги и так не в состоянии думать все это время, и если ты не прекратишь, то наш самолет прождет нас не два часа, а еще два дня, и мы никогда не выберемся из этой кровати. Я не в силах покинуть ее, пока в ней находишься ты. Лиза, смилуйся, — осипшим от накатывающегося возбуждения голосом шептала Лазутчикова. Нам надо собираться.
— Хорошо, пожалуй, соглашусь, тем более нам далеко лететь, а это твой самолет, и я буду делать там с тобой все, что захочу, — пообещала Лиза, с трудом заставляя себя убрать руки с талии Иры.