Розовая пыль |Лиза Ира|

9

Часть 9
Остаток ночи Лиза провела без сна. Лежа с открытыми глазами, она слушала тишину за окном и свои ощущения. Агент Андрияненко была специалистом по поведенческому анализу, и для нее все было слишком очевидно. Ей не составляло труда проанализировать происходящее. До того злополучного дня в «Зачарованном лесу» Лиза никогда не целовала женщин, ей даже в голову такое не приходило, но сейчас она пыталась оценить происшествие на трезвую голову. Все это произошло под действием сильного наркотика, но это произошло, и от этого никуда уже не деться. Действительно ли была необходимость в занятиях сексом для того, чтобы получить информацию, или… Можно сколько угодно убеждать себя в том, что это всего лишь работа, но ей хотелось попробовать, как это - обнимать женское тело - и, возможно, Руби была права: ей это нравилось, хотелось прикосновений, поцелуев. Девушка сыграла роль своеобразного триггера, вытащив из глубин подсознания желание обладать… Она действительно хотела всего этого, но только не в том месте и с другим человеком. Лиза понимала, насколько ненормально хотеть одного человека, а заполнять пустоту другим. Такой ненавистный принцип душевной проституции. Все было слишком очевидно для нее, но мозг упорно не хотел принимать правду. Неосознанное влечение, приобретая очертания сознательного желания, по-настоящему напугало. Андрияненко стала думать о том, что Директор Голд был не так уж и не прав, желая свернуть операцию. Ирина Лазутчикова была... объектом разработки, она была женщиной и она была… Иринлй Лазутчиковой. Лиза по определению не могла хотеть ее, но и не могла не хотеть. Лиза боялась, что ее восприятие помешает в дальнейшем адекватно оценивать ситуацию. И, может, Фрейд был не таким уж и идиотом, когда говорил, что мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.
***
Лежа ночью в постели, Ира задумалась над словами Лизы. Каких бы ей хотелось отношений? Она вообще никогда не задумывалась о том, какой бы ей хотелось близости, какого секса, ласк и прикосновений. Не задумывалась, потому что не любила. Все скатывалось лишь к удовлетворению физиологических потребностей — взять свое и разойтись. Она никогда бы не смогла вспомнить всех своих партнеров, даже если бы сильно постаралась. Секса в ее жизни было достаточно, как и работы, но секс для нее не значил практически ничего.
Он никогда не был чистым интимным процессом, или, не дай бог, вообще какой-то романтической чепухой. Ира даже не исключала, что, возможно, когда-нибудь ей захочется свиданий, цветов, длительных ухаживаний, может, даже семью.
Дэниель погиб слишком рано, и она не успела испытать настоящего наслаждения, которое могла и должна была подарить Истинная любовь. Они не успели с ним ничего, даже того самого первого раза. А через полтора года двадцатилетняя девушка очутилась в постели с шестидесяти шестилетним стариком-мужем, который и стал ее первым мужчиной. Все было достаточно быстро, без всяких ласк и нежностей, грубо и больно. За все годы брака, за шесть долгих лет, молодая девушка успела возненавидеть не только секс, но и вообще любую близость. Она умудрилась испытывать отвращение даже к обычным прикосновениям, и потом еще долго не могла избавиться от этого, понимая, что необходимо контактировать с партнерами, хотя бы пожимая руки.
Все, что было после Леопольда, бесконечная череда любовников не оставляла в душе прекрасной брюнетки никакого следа, а тело не получало ни капли удовольствия. Ира просто позволяла себя любить и отдавалась только тогда, когда хотелось разрядки.
Лазутчикова была красива до умопомрачения. И пленных не брала… О ее красоту разбилось не одно сердце. Все, кому удалось прикоснуться к божественному телу, оказывались поверженными навсегда. Ире поклонялись, как настоящей Королеве, ее любили, пытались завоевать, за нее были готовы умирать. Но никто так и не смог добиться ответных чувств. Холодное сердце Королевы не способно было любить. Мрачная душа могла лишь наслаждаться чужими страданиями.
Знала ли она, что такое любовь, вообще? Дэниель был тем единственным, который позволил ей испытать это чувство, но была ли любовь к Дэниелю тем самым настоящим чувством? Или же это было желание сбежать от удушающей опеки матери и укрыться под чьим-то крылом? Время, увы, не лечит, оно просто учит жить с болью, но не позволяет забыть того, кто был дорог. И убивает надежду. А потом в какой-то момент мы замечаем, что боль становиться частью нас, и мы перестаем быть способными к состраданию.
Ира думала о том, скольких людей она уничтожила, скольким разбила жизнь, растоптав души и разбив сердца. Королева была холодна, жестока и беспощадна. И сейчас, с появлением в ее жизни Лизы, она впервые задумалась над тем, что самое страшное, что было в ее жизни, — это потеря себя.
Первым человеком, прикосновения которого не вызывали омерзения, чьи прикосновения дарили тепло, покой и уют, была… Елизавета Андрияненко. Первым человеком, до которого хотелось дотронуться, тоже была… Елизавета Андрияненко. Когда Ира впервые осознала это, ей стало не по себе. Она не могла понять своих чувств к девушке. Ей хотелось прикасаться к Лизе, и это пугало до чертиков, заставляя сердце замирать на долю секунды. А еще хотелось прикосновений в ответ… Лиза была красива. Очень. Ире хотелось быть рядом с ней, и так тяжело было не смотреть в огромные серо-зеленые глаза. Ее взгляд завораживал, пугал и смущал одновременно.
Она никогда не была с женщиной. Никогда не целовала женщин. И, возможно, Лазутчикову пугало совсем не то, что Лиза не была мужчиной, ее пугали собственные чувства, вернее их наличие. Это было необычно, странно и страшно. Ведь сердце так часто лишается разума и отказывается признавать любовь. Когда к нам подкрадывается это чувство, сердце замирает от страха перед страданиями и предпочитает делать вид, что ничего не происходит.
***
— Говорят, если проплыть в Амстердаме под семью мостами, то сбудется любое желание. Мы уже проехали семь мостов, можешь загадывать, — сказала Лиза.
— Я уже, — ответила Лазутчикова, улыбаясь и морщась от солнечных зайчиков в воде.
— Лиза, как это - любить кого-то? Я имею в виду по-настоящему, когда у тебя замирает сердце и ты не можешь дышать? — совсем расслабившись, спросила Ира.
Лиза улыбнулась в ответ.
— Ну, с физиологической точки зрения необходимо понять, как такой процесс, как любовь, влияет на мозг? Симпатичный нам человек заполняет мозг, как вирус, провоцируя появление нейрохимикатов — допамина, фенилтиламина и окситоцина, отвечающих за влечение, возбуждение и одержимость. Мы отвлекаемся от любого процесса, стоит нам вспомнить об этом человеке. Но на самом деле мы не думаем о предмете влечения, мы строим внутреннюю модель, помогающую нам предсказать, как человек себя поведет и что почувствует. Отношения оказываются под угрозой, когда модель сталкивается с реальностью. Поэтому самым главным остается вопрос — мы влюбляемся в самого человека или же в идею о том, какой он.
— О Боже, Андрияненко, — рассмеялась Ира. - Ну, а где романтика??? Оставь в покое науку.
— Я тут, наверно, не самый лучший советчик. Мне не посчастливилось встретить такую любовь. Но я все равно надеюсь на свой счастливый конец.
— Мне на такое рассчитывать не приходиться. У злодеев не бывает счастливых финалов. Помнишь, что говорил старина Фрейд? «Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира».
— Ира, ты не злодейка, тьма есть в сердце любого человека, даже самого светлого. Все достойны счастливого конца, а счастье начинается с надежды. Настоящая тьма внутри нас, ненависть и злость разъедают нас, но только любовь может сделать сердце чистым.
— Между надеждой и явью лежит огромная пропасть. А что, если любовь не будет взаимной?
— Это не имеет никакого значения, любовь сама по себе уже волшебство, она не подвластна никакой магии и чарам, мы не в силах ею управлять. Но мы должны учиться любить чисто и бескорыстно, не требуя ничего взамен. И Ира, не смеши меня, тебя не захочет только слепоглухонемой импотент в инвалидной коляске. Все боятся боли и закрываются от нее стенами, и эта твоя стена не дает тебе испытывать боль, но и любовь к тебе не подпускает, — говорила Лиза.
Глядя на счастливую Лазутчикову, Лиза понимала, что их общение развивается очень быстро, и так же быстро ситуация выходит из-под контроля. Андрияненко очень хорошо умела прятать чувства, но трудно было представить, сколько еще времени может продлиться их безмятежное общение. С каждым днем Лизе все тяжелее давалась роль. Ира была очень проницательна. Врать дальше было опасно. Ложь и тайны всегда отдаляют нас от тех, кто нам дорог. Но, а как сказать правду? Лиза этого пока не знала. Ей было хорошо с Лазутчиковой, даже больше чем хорошо. Она хотела быть рядом и видела, что и Ира хотела того же. Лиза понимала, что они сближаются гораздо быстрее, чем, возможно, хотели, но противиться этому не было никаких сил.
***
— Я так благодарна тебе, Лиза. Мне никогда не было так хорошо и спокойно. Я рада, что поехала. Я чувствую себя, как подросток, сбежавший из родительского дома и опьяненный свободой.
— Тебе просто надо почаще покидать стены офиса, тебе нужен простор, воздух, свобода, наконец. Ты молода, красива, зачем держать себя в клетке, пусть и золотой?
— Раньше я много ездила, могла путешествовать, помогать людям во время эпидемий, жила в Африке почти полгода во время вспышек лихорадки. Я чувствовала себя нужной. Какое же это счастье - сделать кого-то счастливым, спасти кому-то жизнь. Когда-то я наивно считала: спасая одного — я спасаю целый мир.
— Так и есть.
— Разве, Лиза? А если этот мир не хочет быть спасенным? Мои лаборатории каждый год разрабатывают сотни новых вакцин, а через год они уже никому не нужны, потому что кто-то в других лабораториях придумывает новые вирусы и мутации для истребления всего живого. Это замкнутый круг. Люди пытаются уничтожить себя своими же руками.
Слушая Иру, Лиза была почти уверена в том, что «LAZUTCHIKOVAPHARMACEUTICALS» к созданию «Розовой пыли» не имеет никакого отношения. Без согласия Иры это сделать было невозможно, лаборатории находились под ее строжайшим контролем, а сама она на такое никогда бы не согласилась. Ирина Лазутчикова была жесткой, амбициозной, хитрой, но она не была социопаткой, готовой уничтожать сотни людей. А именно на это и была нацелена «пыль». Но кто-то занес эту гадость в отель Лазутчиковой и уничтожает там агентов ФБР.