Коконой устал. Чашка кофе - единственный приём хоть чего-то внутрь за целый день. Ах да - ещё струи влажного дыма, это же считается? Благослови бог создателя вейпа! Как ни любил Коко сигареты, дымить ими в офисе - обречь себя на головную боль, пропахшую едким запахом шёлковую ткань и прическу, и недовольное ворчание Харучиё.
Он с наслаждением стаскивает с тянущих мышц стоп ставшую чуть более тесной за день обувь. Сбрасывает одежду по пути в ванную - подождёт до завтра. Нежится под тёплыми струями, приятно бьющими по мышцам, стоит ему поменять гидрорежим. Укладывается на прохладные простыни и засыпает почти мгновенно.
Прикосновение едва заметно. Он хотел лишь вдохнуть тепло и сандаловые нотки, что источает Хаджиме, но обнаруживает, что на него уставились кошачьи зрачки и шепчет:
- Прости, разбудил.
Забирается под одеяло, надеясь заснуть так же быстро - Коко, кажется, стоит лишь головой коснуться подушки и он уже мило сопит, а Санзу порой часами может проворочаться, так и не дождавшись объятий Морфея. В такие дни он встаёт и идёт гулять - ночной бодрящий воздух и мышцы, утомленные быстрой ходьбой, гораздо быстрее притянут сон, чем валяние в кровати, уставившись в потолок, с риском разбудить Хаджиме.
Коконой не отвечает, лишь ластится к нему, потирая макушкой бритый подбородок, обвивая руками и сползая ими на выпуклости чуть ниже спины. Наминает - с невинным взглядом, будто - ой, это случайно, это всё мои ладони, я совершенно не при чём.
- Хаджиме, ты же устал, - кивок.
- Хаджиме, ты же хотел поспать, - согласное "угу".
- Хаджиме, ты же... - стонет уже Харучиё, потому что Хаджиме и устал, и хотел поспать, но лучший способ выспаться - когда тебя затрахают так, что не можешь вспомнить своего имени, а потому ладони меняю дислокацию и более того - втягивают в свою хитрую игру рот, и когда Санзу терпеть уже не может, самое горячее место охлаждают слегка ягодицы - и становится ещё жарче.
Хаджиме любит вот так, на боку, когда цепляешься, пытаясь удержаться, за простыни, чтобы не свалиться на пол от мощных движений. Харучиё любит вот так - смотреть как растекаются на подушке светлые локоны, как они липнут к груди, сцепляясь тонкими проводками с его сердцем. Коконою нравится всей спиной ощущать жар Харучиё, его влажность и покалывающие пирсингом соски. Санзу нравится ладонями доводить Хаджиме до исступления, то нежно, то грубо прихватывая сминающуюся под пальцами кожу.
И засыпать, вот так, приникая друг к другу, чувствуя друг друга максимально, слушая как затихает гулкое биение под рёбрами, тяжёлое дыхание - им тоже нравится.
