Тёмная [Тэнни]

12

Дженни

День потянулся за днем. Они все были друг на друга немного похожи, оставляя после себя ощущение некого сюрреализма – одна (иногда вдвоем) в огромном доме днем, я чувствовала себя домохозяйкой со стажем. Совместный завтрак, беседы ни о чем и обо всем. Уборка, покупки, готовка, уборка, ремонт. Совместный ужин, насмешливые похвалы моим кулинарным талантам. Снова уборка. Наведение порядка, на удивление, всерьез меня увлекло. Этот старый дом был действительно красив, и мне нравилось наблюдать, как проступает эта красота под моими руками. Нравилось сдирать тряпки с портретов и картин, разглядывать фотографии. Было жалко раритетной мебели, побитой временем, молью и мышами. Последние, кстати, урон хозяйскому имуществу наносить перестали. Об этом, очевидно, позаботилась новая хозяйка дома. Уже на третий день нашего пребывания здесь, ласка вспомнила, что это не она, а мы – вредители и завоеватели, и я, зайдя на кухню, обнаружила коричневую кисточку хвоста, торчащую из разодранного пакета с хлебом. Спустя мгновение оттуда высунулась узкая мордочка с глазами-бусинками. Зверь окинул меня оскорбленным взглядом – «ну, и где нормальная еда?» – и удалился, еще раз осуждающе глянув на меня из окна.
Я опустила руку с полотенцем и пошла доставать из холодильника мясо. Скоро Тэхен вернется, а ужин еще не готов. А то, что после готовки под крыльцом оказалось несколько мелко нарубленных обрезков – так это чистая случайность! Когда надоедало дома, я уходила в оранжерею и упоенно откапывала в ней то, что еще может пригодиться по жизни – и среди сорняков и прочих дикорастущих находила много интересного: от полезных домашних травок до занятных магических. Вопрос с соседями носорог действительно уладил. Уж как – мне неведомо. А может, до них просто дошло, что за мой суд судить потом уже их будут. Меня, конечно, обливали презрением всякий раз, стоило показаться на улице, но дальше этого дело не заходило. Воспользовавшись тем, что финансовой отчетности Ли не требует, я-таки записалась в районную библиотеку. Она не могла похвастаться широким выбором художественной литературы, зато имела архив. А в архиве – огромные папки с газетами за прошедшие три года. Впрочем, меня интересовали только новости последнего года, в особенности – все, что касалось подавленного темного Восстания. Темным в изоляторе газет не давали. Своеобразная форма наказания и страховка – отрезать от связи с внешним миром, поместить в информационный вакуум, а там смотреть, какую пользу из этого можно выжать. Я не интересовалась новостями о «единомышленниках» даже у соседок по камере, не говоря уже о юристе. Ким Дженни – прилежная девочка, бесконечно далекая от всего этого и мечтающая только оказаться уже на свободе, вернуться к прежней тихой жизни. Однако сейчас мне нужно было знать. Кто казнен, кто заключен, кого нет ни в тех, ни в других списках. И есть ли среди них те, кто знал меня-маску или меня-под-маской. Браслеты на руках давили на психику сейчас куда больше, чем за стенами изолятора. Мне казалось, я привыкла к ним за год, но нет. В быту без магии я чувствовала себя калекой. А вот с какой стороны подступиться к избавлению от этой досадной помехи, пока не знала. Впрочем, в пучину уныния меня это не вгоняло. Всегда найдется тот, кто что-то где-то слышал, что-то где-то видел, кого-то где-то знал. Надо просто найти этих «кто-что-кого». А такое дело требует просто-напросто времени и терпения. И того, и другого у меня навалом. Так что я читала газеты, восстанавливая потерянный год, и вычеркивала одно за другим имена тех, кто мог бы приблизить меня к свободе. Дело двигалось медленно. Я боялась пропадать целыми днями в библиотеке – светлый не всегда уезжал надолго, а пару раз возвращался совершенно неожиданно, и мне не хотелось бы объяснять ему, где меня носило несколько часов. Домой брать газеты тоже не рисковала – мало ли, как он расценит мой интерес к прошлому и кому о нем доложит. Так что я выкраивала на библиотеку пару часов в день, а остальное время занималась домом. А вечерами… Я сама не понимала, почему, но вечерами я не уходила в свою комнату, а оставалась с Тэхеном в гостиной, мы занимались каждый своими делами, а иногда – играли в шахматы.