Тёмная [Тэнни]

21

Тэхен

Визит инспектора был неожиданным как для Дженни, так и для меня. Не то, чтобы он доставил мне такие уж неудобства – но если бы Дафна Кован явилась минут на двадцать позже, могло бы получиться ужасно неловко. Про себя ухмыляясь, я пригласил даму в наиболее обжитую комнату первого этажа – на кухню. А потом начались странности. Бог с ней, с инспектором Кован, по-видимому, разделяющей убеждения сестрички Наён. Я не осуждал эту женщину – мало ли, что или кого она потеряла в прошедшей войне – но и поддерживать ее не собирался. А вот Дженни беспокоила меня всерьез. Мисс Ким Дженни с первого дня, как поселилась в моем доме, если подумать, мало соответствовала образу, нарисованному когда-то Уёном. Но я не дурак и прекрасно понимаю, почему он тогда охарактеризовал ее так, а не иначе. Если бы старый друг мне сказал что-то вроде «слушай, она язва и девица со стальным стержнем, но она не виновата в том, какую кашу заварил ее братишка», я бы просто отказался ее взять – девушка со сталью в характере не пропадет и без моей помощи… Мисс Дженни, если уж на то, с первого же вопроса – «Вы меня отпустите?» – дала понять, что робость и смущение не для нее. Не сомневаюсь: если бы тогда, в первую ночь возле ванной, я действительно воспользовался бы ситуацией – через пару дней споткнулся и сломал бы шею при падении с лестницы, а все улики неоспоримо указали бы на несчастный случай. Моя подопечная же, вместе с ее боевой статуэткой, осталась бы не при чем. Я ни минуты не жалел о том, что уступил Уёна. Я ни минуты не жалел о том, что перешел грань в отношениях между смотрителем и условно-освобожденной темной ведьмой. Она меня бесила. Она меня возбуждала. Она возвращала меня к жизни. Тогда, стоя между взбудораженными соседями и темной ведьмой, я понял, что я всё еще в строю. Впервые за долгое время ощутил себя не обломком мага, не инвалидом – а мужчиной. Защитником. Я орал на нее, опекал ее и занимался с ней любовью. Я. Жил. И не жалел об этом – впервые за долгое время. И теперь ждал ответа на свой вопрос. Потому что – не так она должна была отреагировать на эту женщину, с ее опросниками и индикаторами. Если, конечно, ей нечего было бояться. Это Дафна Кован, увидевшая Дженни Ким впервые в жизни, могла полагаться на показания своего жезла. Я же знал эту женщину уже достаточно хорошо, чтобы безошибочно определить ее страх, готовый моментально перейти в действие. И понять, как она трясется из-за этой треклятой чашки. Той самой чашки, из которой я пил чай сегодня. И вчера. И все те дни, что мы живем в этом доме. Не будь я таким безнадежным идиотом, я бы слил тихонько эти остатки и через Тома постарался выяснить, что это такое и как давно меня этим поят. Но я дурак. Поэтому теперь стоял и ждал ответа на свой вопрос. И не отводил взгляда от лица Дженни, на котором сменяли друг друга выражения, слишком быстрые, слишком невесомые, чтобы я мог с уверенностью их определить.