Тёмная [Тэнни]

17

Тэхен

Весь день – вернее, то, что от него осталось – я провел в странном ощущении, что вокруг происходит что-то важное, о чем меня забыли поставить в известность. Дженни вела себя странно. Нет, начиная анализировать, я приходил к выводу, что она ведет себя, как обычно – но мне упорно казалось, ,будто изменилось в ее взгляде. В нем появилось нечто, отдаленно похожее на превосходство. Я начал подозревать, что Хоён-таки растрепала Дженни что-то на мой счет. Но, с другой стороны, у сестрицы такого заговорщицского выражения на лице не было. А уж она-то бы не преминула меня помучить подобными загадками. Я даже предпринял попытку задать наводящие вопросы, когда темная перестилала белье у меня на кровати (заняться человеку нечем, позавчера же свежее постелили).

– Дженни, я тебя сегодня ночью не разбудил?

– Нет, я спала как младенец, – безоблачным светлым тоном отозвалась она, бросила на пол скомканную простынь и принялась застилать чистую. Я плюнул и, чтобы не видеть больше этого загадочного выражения, отправился в сад. Большим любителем спорта я никогда не был, а вот после ранения – пристрастился к регулярным физическим упражнениям. Даже не столько потому, что врачи рекомендовали («в здоровом теле и магия здоровее»), сколько… Наверное, я так в какой-то степени компенсировал утрату, и доказывал сам себе, что ничего я не помирающий лебедь, а вполне молодой мужик. Несмотря ни на что. Когда я вернулся в дом, ванная оказалась занята. Шум воды в тишине старого особняка я услышал еще с первого этажа, пожал плечами – вечером было уже свежо, чувствовалось наступление осени, так что не так уж я и вспотел. Стянул майку, наскоро ополоснулся в раковине на кухне и принялся подниматься к себе. Предательскую щель между косяком и дверью ванной никто так и не сообразил заделать. Сегодняшний сон-бред, такой полный и яркий, всплыл воспоминанием. Таким отчетливым, вплоть до вкуса шелковой кожи под моими губами, до умопомрачительного удовольствия, которое я испытывал, вколачиваясь в тугую горячую плоть… Дьявол. Вот же наваждение. Угомонись, Тэхен. Дженни, конечно, красивая девушка. Несомненно, приятная, и ты, откровенно говоря, здорово привык к ней за это время. Но именно поэтому и не смей даже думать! Яркий свет щели манил. Негромкое мурлыканье, на этот раз разнузданно-веселое, вплеталось в шум падающей воды. Ненавидя себя за слабоволие, я шагнул вперед, снова ища тот же прекрасный угол обзора. На этот раз она стояла ко мне лицом и, ловя спиной водные струи, намыливала голову. Она была совсем такая, как в моем сне. Высокая грудь с розовыми сосками, полная, упругая. Они съежились от холода – две острые вершинки, которые ласкала то вода, то пена, стекающая с волос. Округлая линия бедер и темный треугольник внизу. И даже две родинки на животе – я готов был поклясться, что у той Дженни они тоже были. Ты идиот, Тэхен. Иди спи. Сам ты идиот, какое уж теперь нам «спи», когда вообще все проснулось! Мысленная ругань с самим собой не принесла результата. А Дженни, смыв шампунь, намылила руки. Пенные ладошки легли на грудь, огладили, сжали, свели вместе два полушария, образуя глубокую ложбинку, в которую стекала вода, снова огладили. Соски скользнули между пальцев, и пока одна рука продолжала усердно намыливать грудь, другая скользнула вниз… Темная стояла, запрокинув голову, прикрыв глаза, приоткрыв сочные губы, и откровенно ласкала себя у меня на глазах. А я стоял. Глазел. И старательно напоминал себе, что самоудовлетворяться в коридоре, глядя на собственную подопечную – низко и недостойно. Дождись, пока закончит, и хотя бы до комнаты дойди… И мурлыканье прекратилось. Теперь Ким только дышала – неровно, тяжело, хватая ртом воздух и воду. Вот она повернулась, чтобы смыть мыло спереди, Я мазнул взглядом по уже знакомому виду сзади и остолбенел. На белой коже бедра, ближе к приятным округлостям попы, красовались четыре весьма характерных синяка. А если очень приглядеться, то можно было различить и след слабого ожога в форме пятерни. Вспышка-воспоминание – я впиваюсь пальцами в ее бедра, чтобы войти еще глубже, и она запрокидывает голову, оплетает меня ногами с гортанным стоном удовольствия… Как наяву. Вот… стерва!!! Возмущение близкое к гневу захлестнуло меня с головой, заставив даже на мгновение забыть о сладком зрелище, которое – теперь я это отчетливо видел и понимал – для меня сейчас специально разыграли. И становились совершенно понятны все эти взгляды и с трудом сдерживаемые усмешки. Весело ей! Я запрокинул голову, жестко упершись затылком в стену, и закрыл глаза, твердо решив дождаться, когда темная выйдет из ванной. К счастью, долго ждать не пришлось. Она вышла с улыбкой, довольная собой, потянулась к выключателю, чтобы погасить свет в ванной, но так и замерла, увидев меня.