26

340 37 3
                                    

Тэхен

Я проснулся необычно рано. Наверное, если бы будильник не пал вчера в неравной битве, он показывал бы часов пять-шесть, не больше. Дженни еще спала, на боку, сжав в объятиях угол одеяла, и мне были видны темные волосы, разметавшиеся по подушке, нежная линия щеки и длинные ресницы, шея, округлое плечико и белая кожа спины. До одури хотелось прижаться к ней губами, поцеловать, оставить след. А лучше просто сгрести эту невыносимую девицу в охапку и не отпускать. Но решение было принято, и отступать в мои намерения не входило. Визит Беллы открыл мне глаза. Просто, глядя на эту женщину – привлекательную, интересную и ухоженную, пусть привычную, но по-хорошему привычную – я думал только о той, которая неделю назад стонала и кричала подо мной, которую последнюю неделю мне хотелось попеременно то выгнать, то придушить, которая жаловалась на кухне ласке о том, что скучает по мне. Я не знал, что это было – правда или умелая ложь. Может быть, она почувствовала мое присутствие, как чувствовала тогда, в ванной, и выдала этот спектакль. В конце концов, она обвела вокруг пальца высшие полицейские чины и всю систему государственной безопасности вместе взятые – что ей какой-то там бывший архитектор, на один зуб. Я мог сколько угодно ее желать, но откуда мне было знать, что я желаю ее, а не созданный для меня и тщательно поддерживаемый образ? Может, и в ее признании была манипуляция? Она сказала это тогда, когда посчитала нужным, чтобы надавить на одной ей известные точки. И ведь успешно же. Белла, уходя, спросила меня, что я думаю делать с темной, считаю ли я, что она достойна свободы. И тогда я принял решение. Пожалуй, самое очевидное в данной ситуации. Я не мог сдать ее властям, не мог перевести другому надзирателю, зная, кто она на самом деле. Но мог отпустить. Если хотя бы доля того, что она говорила мне, правда – она действительно уедет. И на этом все будет кончено. Если же она меня обманула, то я собственными руками выпущу в мир нового лидера второй волны темного Сопротивления. Перспектива, конечно, так себе, но вариантов больше не было. Я не был готов к тому, что она позовет меня с собой. И, признаться, просто растерялся, а потому и ответил нечто неопределенное. Впрочем, не было заметно, что она сильно расстроилась. Удивилась – ну и чего этот дурак лечиться не хочет? – это да. Но не расстроилась. И славно, в общем-то, мне не хотелось, чтобы она чувствовала, будто чем-то мне обязана. Впрочем, мне и ее отъезда не хотелось, но тут уж… Она не могла остаться, и я понимал, почему. А я не мог уехать. Не мог оставить мать и сестер. И, как это ни странно, эту страну. Я слишком много потерял, защищая ее, и уехать теперь – это оставить горькое разочарование, что все это было просто зря. Не удержавшись, я все же невесомо провел костяшкой по белой, слегка подсвеченной рассеянным светом линии плеча. Влюбился, как мальчишка. В нее настоящую или в созданный образ – так ли это важно? Даже если все правда, держать ее при себе на цепи в браслетах было бы жестоко и эгоистично. Ладно. Подъем, Тэхен, хватит уже тут нюни распускать, как девица прошлого века. Время. Звонок в дверь раздался, когда мы завтракали. Джен, взъерошенная и сонная на вид, которая только-только надкусила свой бутерброд, вскинулась, но я ее остановил и пошел открывать сам.

Тёмная [Тэнни]Место, где живут истории. Откройте их для себя