Тёмная [Тэнни]

30

Тэхен

Я сидел в кабинете Ёна в гостевом кресле, вытянув ноги и сцепив руки в замок. Мысли метались в голове, как те самые ласки - быстро, стремительно. Ён, сгорбившись над своим рабочим столом, сверлил взглядом его лакированную поверхность. Он только что закончил пересказывать мне все, что произошло с того момента, как я потерял сознание и полетел по лестнице со второго этажа Уизел-холла на первый. Целители продержали меня в спящем состоянии около полутора суток. «Надо было бы больше, - сказал мне врач, выведший меня из целительского сна сегодня утром. - Но...» Он рассказал мне, что мою сестру - его коллегу - и помогавшую ей Дженни арестовали. Что против них выдвинуты серьезные обвинения. Что встретиться ни с одной, ни с другой ему не позволили - а он пытался! - и, кажется, положение девушек хуже некуда. И да, я был с ним полностью согласен - сон сейчас был непозволительной роскошью. Из госпиталя я выскочил, как ошпаренный, на ходу бросив маме и сестрам: «Всё потом!» Одежду и бумажник мне в больничную палату наверняка принесла мама, больше некому. Я торопливо бросил мальчишке-газетчику монету, подхватил свежий номер и бросился к стоянке такси. Вот так, по дороге к Ёну, я и успел частично познакомиться с ситуацией и про себя благодарил Господа уже за то, что в мирное время подобные дела не решаются столь же стремительно, как было это во время войны... А теперь, у него в кабинете, ознакомился с деталями и перспективами. Перспективы были хуже некуда. За время, прошедшее с момента задержания Дженни и Хоён, Ён успел поднять все свои связи, задействовать все знакомства... В этой ситуации связи и знакомства стыдливо отводили глаза. «Прости, Уён, но... ты сам понимаешь». Ён не понимал. И не желал понимать. Его помощники, два энергичных и деятельных парня из последнего призыва ополчения, смотрели на начальника и бывшего командира с сочувствием. На их месте я бы лучше сочувствовал «связям» и «знакомствам» - Ён был парнем цепким, упертым и злопамятным. Конечно, мало кто знал его с этой стороны, мало кому довелось повоевать с ним бок о бок почти всю войну, но... Подлости, трусости и мелкого шкурничества мой друг не прощал.

- Ко мне тут коллеги Хоён и вашего отца приходили, - сказал друг, когда молчать сделалось совсем нестерпимо. - Негодовали, требовали справедливости... Спрашивали, что я намерен предпринять.

- Ну и что ты им сказал? - невесело сощурился я. - А что я мог им сказать? То же, что и тебе. Что я работаю. Что делаю всё возможное. Что... Дело не только в Хоён, Тэхен. Не только в том, что она их коллега и дочь их главврача. Им надоело терять специалистов... - он с силой потер худое, уставшее лицо, словно стараясь стереть с себя собственную беспомощность.
- Как ты? - спросил Ён.