Тёмная [Тэнни]

31

- Меня зовут Ли Тэхен, я ветеран ополчения и герой войны. Около недели назад на мой дом напали четверо, я защищался и был ранен. Сейчас моя сестра и моя невеста ожидают казни за то, что спасли мне жизнь. Я прошу вернуть дозволенный уровень темномагического воздействия в границы тридцать седьмого года. Я замолчал, и почти сразу в другом конце студии заговорила следующая участница нашего коллективного обращения, рассказывая свою двадцатисекундную историю, а я шагнул в сторону, освобождая место перед камерой. Ассистентка уже вела к камере номер один третью выступающую, помощник оператора готовился подать сигнал, по которому женщине следовало начать говорить. Каждый сам решал, что в его жизни и в его беде самое важное. Сам решал, что он хочет донести до людей по ту сторону экрана за отведенное ему время. Помощник Ёна предлагал специалистам написать обращения для всех участников, исходя из обстоятельств, но друг отказался от этой идеи.

- Не надо. Так будет честней. Эти четыре дня мы работали, не зная сна и отдыха. Все выступления были подготовлены, согласованы и заучены. Порядок выступающих утвержден. И теперь на телестудии люди пусть и были взбудораженными и нервными, но зато знали, что они здесь делают и почему.

- Меня зовут Ро Минджу, я ветеран, воевал в ополчении, защищая своих близких и свою страну, попал под темномагическое проклятие и каждый день терплю боль. У нас проклятие можно только купировать, а лечение за границей я себе позволить не могу. Я прошу вернуть дозволенный уровень темномагического воздействия в границы тридцать седьмого года. Это ведь война Света и Тьмы, как пафосно величают ее ныне в прессе, началась в сорок пятом году. А случилось всё гораздо раньше. 1937 год - это тот год, когда было сделано первое законодательное послабление для некоторых разделов магии, подлежащих особому контролю. Предлагать вернуть все на тот уровень, какой был перед началом войны, было бы предательством. Это стало бы пощечиной для всех, кто воевал, признанием, что все смерти и потери не имели смысла. Никто не был готов пойти на такую подлость. А ограничения в рамках 1937-го года... В этих рамках мы столетиями жили бок о бок с тем, что нынче с перепугу назвали «темной магией» и запретили. И всё было прекрасно, пока в магию не вмешали политику... С такой формулировкой у нашей затеи был шанс выгореть.

- Я Ва Анхи, мне двенадцать лет, у меня наследственное проклятие крови. До войны маму вылечили наши доктора, а меня не успели. Теперь папа ищет работу в Тарсии, чтобы мы могли переехать, потому что без лечения я умру, - чистый детский голос и огромные глаза внучки Миён не оставляли равнодушными и брали за душу. Миён, приняв решение, обрела мощь разогнавшегося паровоза. Это было именно ее идеей - провести обращение в таком формате. Когда каждый скажет за себя сам, пусть и за двадцать секунд. Когда Уён предложил не тащить ребенка на телевидение, ведь от ее имени вполне могла выступить мать, эта железная женщина отмела предложение словами: