Спаси, но не сохраняй

fourteen

приди — та cторона feat. sa

думать о тебе — dabro

5 минут — rauf & faik

      Арсений ненавидит часы. Всей душой ненавидит это мерное тиканье, отражающееся раскатами грома в пустом бесконечном коридоре. Они с каким-то маниакальным удовольствием стучат по нервам, и дико хочется запустить в них чем-нибудь тяжелым. Приходится напоминать себе раз за разом, какие могут быть последствия, и сдерживать себя.

      Воспоминания — смазанный снимок. Он какими-то отрывками помнит, как чуть не выронил мобильный от услышанного, как собрался за пару минут, забыв про сонливость, усталость и похмелье, как уже через полчаса приехал в нужную больницу, как хватался за самообладание, чтобы не рвануть прямо к Антону, прекрасно понимая, что нельзя.

      Цепляясь за воротник белого халата, Арсений вполуха слушал сбивчивые слова Оксаны о том, что они ехали вместе с Принцем после вечеринки домой и ему стало плохо прямо в такси. У нее дрожал голос и руки, и Попов скорее на автомате притянул ее к себе, мажа губами по виску, потому что мысленно был очень далеко.

      Осознание, что Антон мог умереть, — как лезвием по коже и кислотой на языке. Тянет блевать, но он сдерживается, до синевы сцепляя пальцы домиком и прижимаясь к ним подбородком. Паша уехал около часа назад, Оксана обещала приехать к полудню, Стас пошел за кофе.

      Глаза слипаются, в висках разве что не колет от головной боли, и Арсений бы рад согласиться на предложение Шеминова и поехать домой немного поспать, но не может. Просто не может позволить себе расслабиться, пока там, за дверьми, с Антоном происходит черт знает что.

      Арсения мутит от чувства вины. У него просто в голове не укладывается, как он, проштудировав столько информации, мог так облажаться. Причем с треском и фанфарами. Как говорится, делаем или хорошо, или никак. Он знал, что Антону нельзя много пить, да и он, вроде, лишь пару раз прикладывался к алкоголю. А еще выглядел таким счастливым, что у Арсения в мозгу клинило от его яркой и безумно редкой улыбки.

      Идиота кусок. Кретин.

      Оба.

      Антону врезать хочется до зуда в кулаках. Прямо-таки впечатать в стену и треснуть о нее пару раз в глупой надежде, что это поможет его разуму заработать. И он врежет. Обязательно врежет. И выскажет все, что он о нем думает. В зелёные глаза только взглянет, обнимет до хруста тонкие кости, а потом врежет.