Спаси, но не сохраняй

twenty two

грехи — егор крид

stars — skillet

      Арсений гипнотизирует взглядом присланный на электронную почту файл и нервно постукивает пальцами по столу, сгорбившись в кресле. Он то и дело облизывает сухие губы, морщась от горького привкуса в горле, и косит на чашку с остывшим кофе, думая о том, что пора бы перейти на что-то другое.

      Он открывает документ раз в пятый, не меньше, скользит по строчкам, которые рискует выучить наизусть, матерится сквозь зубы и с хлопком закрывает ноутбук. В висках стучит, и он прикрывает глаза, стараясь дышать ровнее.

      Его тянет прочитать еще раз, чтобы убедиться, разобраться, может, даже позвонить и согласиться на встречу, но что-то останавливает. Впрочем, у этого «чего-то» есть вполне себе очевидное имя, которое вряд ли можно забыть.

      Арсений поглядывает на мобильный, думая о том, что Антон еще с утра вместе с Пашей уехал сниматься в каком-то проекте, и прикрывает глаза. Он не помнит, когда в последний раз нормально спал: если они проводят ночь вместе, то последнее, о чем они думают, это сон; если же у него выдается возможность вернуться домой, то он допоздна засиживается над снимками, потому что успел увлечься ретушью. Он ни за что бы не пошел против специалистов Добровольского, но кто запретит ему баловаться на досуге, особенно если учитывать, что получается очень даже неплохо?

      Принц то и дело недовольно косится на его синяки и просит Оксану замазывать их тональником, но Арсений лишь морщится и закатывает глаза, утверждая, что это неотъемлемая часть его образа. Он вообще много шутит в последнее время.

      Говорят, чем больше человек шутит, тем более потерянным он себя ощущает.

      Арсений постоянно уносится мыслями куда-то от реальности, просто выпадая из нее и теряя способность ориентироваться в происходящем. Он думает о бесконечных листах букв и цифр, часами оценивает все «за» и «против» и никак не может выбраться из этого клубка. Для Антона он улыбается и делает вид, что все его мысли о нем.

      И это не совсем ложь, потому что, по сути, действительно о нем. Только не в том смысле, в котором Принцу стоило бы знать.