Спаси, но не сохраняй

fifteen

обійми - океан ельзи

вверх-вниз - лсп

slow - hurts

Нахождение в больнице - ебаный день Сурка. И если еще пару месяцев назад Антон бы с радостью согласился на подобную монотонность и однотипность, то сейчас он утопает в своем персональном Аду, ненавидя себя слишком сильно.

Он презирает себя за слабость, за то, что впервые за долгие годы спустил контроль, что поверил в то, что он может расслабиться и быть, как все. Только вот он несколько лет потратил на то, чтобы быть уникальным. И несостыковка ударила прямо в лицо, прямо во все уязвимые места.

Могло быть хуже. Антон прекрасно это понимает, не дурак. Да еще и Дима считает, видимо, своим долгом минимум раз в день напомнить ему, что он мог уже неплохо так разлагаться в земле, отдыхая от своей тупости. Такие себе одобрительные слова от лучшего друга, но других не было.

Да и поделом.

Антону стыдно. Ему стыдно впервые за очень долгое время, потому что, лежа в палате, он слышит голоса Оксаны, Стаса, Паши, Иры, доносящиеся из коридора, Дима передает от них продукты и теплые слова. И его ломает, ломает от осознания, что им не плевать. Что он реально что-то для них значит.

Антон плакать разучился очень давно. Но у него то и дело горят уголки глаз от желания вылить куда-нибудь накопившиеся эмоции.

Он слушается Диму во всем: послушно ест, что положено, терпит капельницы с тиамином, чтобы снять последствия алкогольного ацидоза, посещает врачей. Он вообще не помнит, когда в последний раз вел себя настолько кротко. Внутри иногда дергается желание послать опостылевшие каши и выдернуть к черту трубку из вены, но он терпит, потому что понимает, что на кону.

А на кону Арсений, который - Антон еще не решил - то ли ублюдок, то ли садист. Потому что за пару дней, что Дима разрешил навещать его, Попов не появился ни разу. Антон то и дело слышит его голос, переписывается с ним, но не видит.

И это убивает быстрее и больнее, чем анорексия.

Арсений отвечает на все его сообщения, кроме тех, где он пытается узнать, почему он не приходит - они остаются незамеченными. И это бесит. Безумно бесит. До такой степени, что Антон рычит в подушку и срывается на ни в чем не повинном Диме снова и снова.