Спаси, но не сохраняй

seventeen

У Антона руки трясутся. Его то и дело скручивает изнутри от накатывающей паники, но он лишь крепче цепляется за подлокотник кресла, затягивается до узла в горле и выпускает дым сквозь зубы.

Он курит прямо в спальне. В своей идеальной, чистой спальне, которая выглядит, как мечта перфекциониста. Для полноты картины не хватает только стряхивать пепел на дорогой ковер, но это было бы слишком - ему хватает внутреннего пожара, чтобы устраивать настоящий.

Прошлую ночь он не спал. Некогда было. Да как-то и не хотелось. Вообще ничего не хотелось: ни спать, ни есть, ни пить, ни даже снять провонявшую и грязную толстовку, потому что было страшно отойти от Арса, который цветом кожи напоминал стены этой самой спальни - то ли лиловый, то ли серый.

Антон бы пошутил, что серебристый - его цвет, а не Арса, но улыбаться слишком больно - искусанные сухие губы кровоточат при малейшем движении.

Поэтому он просто сидит в кресле и курит медленно, тягуче, обволакивая нервы сигаретным дымом. Он знает, что нельзя, но по-другому не может. Он ничего сейчас не хочет - ему плевать на режим и правильное питание, на контроль собственного здоровья и сон. Он, не отрываясь, смотрит на спящего Арса и напоминает себе не забывать дышать.

Сейчас все кажется пустым и ненужным. Еще несколько дней назад он рвался лечиться, следил за тем, что и сколько ест, разве что не записывал все показатели, а сейчас - прострация. Нет потребности, только усталость.

В сон тянет - это факт, но засыпать страшно. И Антон сидит, вытянув ноги и согнувшись, и смотрит перед собой, не мигая. В зеркало он не смотрел давно да и не хочет - заранее жутко. У него болит голова, стучит в висках, тянет щеки и чуть подрагивают пальцы, но все это - похуй.

О прошлом вечере и ночи Антон старается не вспоминать - и так штормит. Но не вспоминать не получается, потому что слишком живо, слишком остро, все равно что металлом по языку. Поэтому он дымит, позволяя картинкам всплывать в голове: как держал голову Арса на своих коленях в такси, как волок его в дом, как сидел на полу рядом с ним в ванной, пока его выворачивало наизнанку, как, шатаясь, тащил до кровати, как стаскивал грязную одежду, как носился с таблетками и водой, как судорожно гуглил, что он еще может сделать, как выл в ладонь, когда Арсений отключился.