Как из леса вылез

Глава 37.

***Когда все ещё посмеивающийся Долохов прошёл мимо приемного зала и пару раз хрюкнул, Гонт на него практически не обратил внимания. Когда Долохов прошёлся туда-сюда несколько раз, мешая сосредоточиться на требованиях, выдвигаемых ведьмаками (не путать с ведьмами), Гонт выстрелил в него парой недовольных взглядов и вновь потерял всякий интерес. Когда Долохов понял, что на него не обращают внимания и маленького, красненького очаровательного Харри Гонт так и не увидит, он плюнул на сюзерена и вприпрыжку отправился в зимний сад, где собирался лежать среди огромных разноцветных цветов и жаловаться мирозданию на любовь неразделенную и глупость человеческую.
Примерно в это же время в комнате с камином из зелёного пламени ступил на пол Гонт-мэнора наш старый, на время забытый знакомый. Забыли мы о нем по той причине, что делал он в последнее время совершенно не интересную работу, как то: патрулировал магические улицы (поскольку все ещё являлся подчиненным мистера Бойда), бегал по всей принадлежащей королеве Елизавете второй земле (поскольку Темный Лорд ценил его острый глаз и неплохой стиль ведения переговоров).
Бледный и уставший мистер Тодд честно старался не упасть в кресло и не уснуть — нужно было хотя бы дойти до гостевых комнат. Шатаясь, он вышел в коридор и поплёлся вперёд, только чудом оставаясь в сознании.
Лондон, Бирмингем, Эдинбург, Манчестер, Глазго, Оксфорд, Кембридж… И это ещё не весь список городов, которые он посетил в последние две недели. Волшебное общество Великобритании разнообразно и разношёрстно, а ведь были ещё и магические существа, нежить, потусторонние силы, оккупировавшие несколько замков и претендующие на права в этом мире, и со всеми ними необходимо было наладить отношения, особенно в преддверии того, что осенью намечались выборы Министра Магии и Темному Лорду нужно было столько рук, ног и ртов, сколько имели все его вассалы (Долохов не считается, он идиот).
Как говорится, вспомни г… Солнце, вот и лучик.
Из-за поворота выскочил радостный Долохов, напевающий песенку на родном, русском языке, судя по ухмылке и блеску в глазах, не совсем потребного содержания. От волшебника пахло лесом, на ботинках его поблескивала не засохшая грязь, из которой торчали веточки, листики и маленькие фиолетовые цветочки с жёлтыми прожилками в лепестках, названия которых Тодд не знал, и которые росли в строго определенной части леса, из-за высокой влажности там.
Не сказать, чтобы его сонливость «как рукой сняло», но интерес определенно поднял голову.
Долохов врезался в тумбочку, громко и экспрессивно высказал все, что он о ней думает по-русски, потом по-английски, ибо был не уверен, что британская тумбочка знает его родной язык. Затем проинформировал ее в том, что Харри в последнее время очень мило краснеет от его шуток, пожелал всего плохого, попрощался и попрыгал дальше.
А ведь и правда, Харри же живет здесь, — с удивлением подумал Аарон, довольно давно не общавшийся с парнем, по понятной причине. Решив, что сон может и подождать, Тодд развернулся и пошёл к выходу.
Из-за двух работ и плотного графика Аарон не часто присоединялся к некоторым пинающим балду пожирателям (помимо Долохова никуда не ходила вспыльчивая Белла, редко выбирающаяся из подземелий летучая мышь Снейп, огромный и страшный Грейбэк, тренирующий молодежь), а потому имел мало представления о том, какие отношения сложились между ними и Харри. Другое дело то, что парень прятался от русского мага в одной из самых отдаленных и заросших частей леса, настораживало.
Выйдя на улицу, Тодд уверенно зашагал к опушке и скрылся среди деревьев. Дорожка довольно быстро стала тропинкой, потом и вовсе затерялась в невыкорчеванных корнях и прошлогодней не разложившейся листве. Около ориентира, коим служил большой замшелый камень, чём-то напоминавший жирного тролля, застывшего на рассвете, он совсем сошёл с того, что даже тропинкой было назвать сложно, и запетлял среди широких стволов. Следы Поттера обнаружились довольно быстро, послышался плеск воды. Встревоженный Тодд ускорил шаг.
На небольшой полянке, все место которой занимали лужа-озерцо и небольшой скользкий берег, следы прерывались, а в воде чернела знакомая лохматая макушка. Нахмурившись (что если Харри решил утопиться? А, может, у него не получается вылезти? Точно ли это озеро такое мелкое, как кажется?), Тодд рванулся вперёд, вытащил Харри из воды, встряхнул и посадил на землю (получилось не так мягко, как хотелось — парень был довольно тяжёлым). Харри, отфыркиваясь от воды, распахнул удивлённые глаза и уставился на мага, нависающего над ним.
— Что ты там делал? — спросил Тодд, разминая руку. Харри покраснел, но не ответил, — Дай угадаю, от Долохова прятался? — Харри немного подумал и кивнул.
Сощурив глаза, Аарон недоверчиво оглядел парня с ног до головы и обратно.
— Врешь, ведь, — вздохнул аврор. Он сел рядом с Харри и заглянул тому в глаза, — Рассказывай давай.
Опустив глаза, Харри весь как-то стушевался и будто уменьшился в размерах. Он отвернулся от Тодда и закрылся волосами, так что были видны только полыхающие красным уши. Казалось, над головой парня клубится пар.
Тодд, отличающийся, однако, практически ангельским терпением (не кто иной, как он несколько лет назад месяцами допрашивал Петтигрю, а потом однокурсников и знакомых Харри), подогнул под себя ноги, оперся о ближайший ствол и принялся ждать. Харри молчал достаточно долго (как казалось Аарону), и одновременно совсем немного (как казалось ему самому). Он же только думал о том, что мистер Тодд может засмеять или разозлиться на него за чувства к сюзерену, но и что остальные его взрослые знакомые почти никак ему не помогли, так что же мог сделать этот?
— Мне нравится Гонт, — прошептал Харри, и уши его покраснели ещё сильнее.
Тодд заметил, что шипящий акцент из речи парня никуда не делся, однако не было такого, чтобы он долго подбирал слова или вовсе произносил их неправильно.
— Что же тебя так смущает? — вместо ругани или возмущений услышал Харри. Вскинув голову, он сощурил глаза и пожал плечами.
— Вдруг эти чувства возникли не сами, а из-за весны, — через некоторое время сказал он. Тодд сначала непонимающе нахмурился, но потом вспомнил, кто есть Харри и по чьим законам живет, и рассмеялся.
— А разве это важно? — все ещё веселясь, спросил Аарон, — Если ты уверен в своих чувствах, борись за них. Если нет, подожди лета. Иди, как это у вас называется, вей гнездо, заманивай в него Гонта.
— И вы не против? — удивленно уточнил Харри, из-за чего Аарона вновь прошиб приступ смеха. Потрепав парня по голове, аврор встал и поманил его за собой.
Добравшись до поместья, они разошлись. Тодд, на которого опять навалилась усталость, поплёлся таки в гостевые комнаты, где рухнул на кровать и, только его голова коснулась подушки, провалился в сон. Харри же решил стрясти с Цири, Нагайны и Василиска все, что они могли ему рассказать о гнёздах и объектах чувств.
— *Мы ничего тебе не говорили, потому что возлюбленный твой — человек, * — объяснилась Цири, — *А нам откуда знать, как у этих двуногих отношения устроены.*
Харри все ещё немного обижался на молчаливых змей, но желание разузнать у них все было сильнее, потому он сидел, и слушал, и забыл даже об обиде.
***
Вымотанный, но довольный Гонт потёр переносицу и чуть съехал со стула. Если не принимать в расчёт некоторых особо надоедливых личностей, переговоры прошли достаточно хорошо. В случае вооруженных конфликтов его поддержат не только вампиры и оборотни, но и большинство других рас, которым важна судьба Магической Британии. Более того, многие представители тех самых рас были вполне способны голосовать, поскольку скрывали истинную сущность или, как Ремус Люпин, например, были на достаточно хорошем счету у Министерства.
Однако недели без сна и нормальной еды сказались если не на здоровье Гонта, то на его самочувствии. Как только стало понятно, что спешить больше не надо, в мэнор никто не заявится, усталость взяла своё, и самого могущественного темного мага двадцатого столетия сморило прямо там, в большой зале, где он принимал гостей, послов, представителей и прочих неприятных личностей. В зале были и столы, и диваны, и кресла, и камины. Потолок был достаточно высок, чтобы какие-нибудь великаны не бились о него головой, но при этом достаточно низок, чтобы пол второго этажа поместья не имел нескольких уровней. Сейчас окна были плотно закрыты шторами, и света в целом было немного — совсем недавно залу покинули Темные Вейлы, предпочитающие ночь дню и откровенно не любящие солнце. Из-за мирной атмосферы и тишины в неудобной позе Лорд Гонт довольно быстро уснул. Снилось ему нечто странное, какая-то белиберда. Поттер приполз к нему в образе нага и стал требовать повышения зарплаты и образования для своих детей, коих было ровно шесть: один — с головой Тодда, один — носатый Снейп, один — холёный Малфой (выпрашивающий у Гонта пилочку для ногтей), один — кудрявый и рыжий, которого все предпочитали игнорировать, один — болтающий что-то по-русски, и последний — с чёрными волосами и голубыми глазами, чём-то очень напоминающий маленького Тома Реддла. Дети бесились, кусали, сожгли занавески и ковёр, а потом тоже начали требовать равных с людьми прав и тянуть Поттера посмотреть кино. Что такое кино Гонт точно не знал, однако Поттер детям отказал, потому что те пока не могли превращать хвост в ноги. Потом он подполз к окну, что-то услышал и, попросив Гонта посидеть с маленькими моськами (он сам их так назвал), испарился, оставив после себя красные блестки, розовые лепестки и, почему-то, неоново-желтые резиновые утки.
Именно на этом моменте маг проснулся. Проснулся, чтобы увидеть, как на него уставились бездонные зелёные глаза. Под спиной прогнулся матрас (слишком жесткий, чтобы быть собственным), руки выпутались из одеяла, чтобы помочь хозяину сесть. Оглядевшись, Гонт понял, что находится в спальне Харри. Прищуренные глаза следили за каждым его действием, пока маг осматривал совершенно не использующуюся кровать, заваленный пергаментами стол, пустой шкаф (ибо Харри все ещё отказывался носить нормальную одежду и иметь более одного запасного комплекта) и примятый около камина ковёр.
Сразу ясно, где эта змеюка спит, — промелькнуло в голове у Гонта перед тем, как он решил ответить на взгляд Харри и чуть не утонул в зелени.
Если на дворе была плюс-минус середина апреля, то в радужной оболочке Харри стоял вечный май, или джунгли, или в них застыла Авада, когда-то выпущенная ему в лоб. Зрачки парня превратились в тоненькие, еле различимые полосочки. Что это значило у змей, Гонт не знал, но подозревал, что такая форма зрачков не является индикатором спокойствия их обладателя.
Когда-то во время путешествия по миру, в которое он отправился почти сразу после школы, маг слышал, что змеи способны гипнотизировать взглядом. Тогда он обсмеял того индийца, что рассказал ему об этой способности, но сейчас он готов был разыскать сухого короткостриженного старичка и, извинившись, посадить перед Харри, чтобы тот понял, как был прав.
Чуть склонив голову, парень придвинулся ближе, заглядывая все глубже в душу Гонта. Делал он это абсолютно символично, поскольку окклюменционные щиты были подняты, но все равно казалось, что Харри мог читать мысли мага только по тому, как вспыхивали рыжие искры в кроваво-красных глазах.
Кто бы знал, что могло произойти дальше? Они могли отодвинуться друг от друга или, наоборот, придвинуться ближе, но конечно же, именно в этот момент в комнату ворвалась Нагайна, возмущаясь и ругаясь на вечно суматошных людей.
— *Один двуногий ищет вас, * — прямо с порога проинформировала она Гонта, отвлекая того от Харри, — *Уж не знаю, что ему нужно, но он нервный и недовольный.*
Простонав что-то нечленораздельное, Гонт выбрался из кровати и направился к выходу.
— *Поспи потом. Если опять заснёшь в неположенном месте, я опять перетащу тебя к себе, * — напутственно сказал Харри и недовольно уставился на Нагайну.
Когда Гонт отошёл достаточно далеко, чтобы не слышать разговоров в спальне, Харри метнулся к змее и гневно зашипел:
— *Какого Мордреда это было? Ты что, не могла подождать? Мы же почти…* — не договорив, Харри густо покраснел, но Нагайна смысл недосказанного поняла.
— *Попридержи клыки, змеёныш, * — включив режим мудрой бабушки, заговорила она, — *У тебя кроме хозяина есть пёс, который заботится о тебе и не очень любит моего волшебника.*
Я действительно как-то забыл о Сириусе, — подумал Харри, — Интересно, что он сделает, если узнаёт о моих чувствах к Гонту?
Но потом парень решил, что просто ничего не будет рассказывать Блэку. По крайней мере, пока ему не исполнится семнадцать.
Кстати, про семнадцать! О своём совершеннолетии и принятии наследия я тоже совсем забыл. Уже несколько месяцев тут живу и все ещё ничего не знаю о том, что мне предстоит пережить.
Кивнув своим мыслям, Харри попрощался с Нагайной (все ещё недовольный ее поведением, но она всегда вела себя странно даже по меркам змей, так что он просто оставил ее в покое) и отправился в библиотеку. На его счастье, читательный зал оказался совершенно пуст. Парень прошёлся по рядам, набрал себе книг, названия которых более или менее походили на те, что способны были дать ему ответы, опустился перед камином на мягкий ковёр и принялся читать.
Вообще, по всему поместью теперь лежали именно мягкие, пушистые ковры, напоминающие высокий мох, потому что Харри такие очень любил и Гонт об этом знал. Примерно по этой же причине везде появились вазы, горшки и горшочки с цветами разного калибра и степени опасности. Какие-то были ядовиты, какие-то очень сложно приживались в домашних условиях, какие-то, наоборот, разрастались так, что их приходилось подрезать каждые несколько дней под недовольные вопли Поттера о том, что подрезающий издевается над бедным растением, которому просто надо дать расти дальше.
Конкретно в библиотеке стояли пара горшочков с кактусами и мухоловками. Поттер поливал их периодически и обнимал, если нечем было занять руки во время чтения. Так что, зайди кто-нибудь в данную часть мэнора, обнаружил бы Харри, разлегшегося перед камином, поедающего знания и сэндвичи с индейкой и обнимающего несколько разноцветных горшков (какие в точечку, какие в полосочку, был даже один в клеточку).
Чтение продолжилось до позднего вечера. Появившийся домовой эльф напомнил Харри о сне, и тот, отложив все, что держал, встал и пошёл в комнату. По дороге он наткнулся на приоткрытую дверь, за которой виднелась, что бы вы думали? — безвольно свисающая с подлокотника рука Лорд Гонта, очевидно опять заснувшего в совершенно неположенном месте.
У него же так шея заболит. И спина… — грустно подумал Харри и зашел в комнату. Подняв не самого легкого, но и не ужасно тяжелого мужчину, он принялся претворять угрозу в реальность, а именно, тащить его в свои комнаты, где уложил на кровать, закутал в одеяло и, нарушая большинство своих принципов, одним из коих являлась ненависть к мягким и не очень матрасам и кроватям в целом, лёг рядом, свернулся под боком у мага.
Уснул Харри довольно быстро и не заметил, как настало утро.
Вопль, разнесшийся по всему поместью, разбудил, скорее всего, не только его, но и жителей окружных деревень и, возможно, ближайшего городка.
Вопил, стоит заметить, не он и не Гонт.