Как из леса вылез

Глава 25.

Тем же вечером, когда никто так и не решил, что делать дальше, Харри отправился бродить по замку. Дамблдор убедительно попросил (читай: приказал) его не покидать территорию самого здания, однако это не значило, что он не может забраться в Тайную комнату или на Астрономическую башню.
Хотя, как Харри удалось выяснить ранее, вход в первую запечатали авроры, чтобы больше ни у кого не возникло желания, или возможности, попасть туда, зато теперь пару раз в год по ней водят «экскурсии», безусловно, с помощью Гонта и пары индийских магов, среди которых знание парселтанга — обычное дело. Попытка пробраться сквозь установленные аврорами и невыразимцами чары и барьеры успехом не увенчалась, так что Харри отправился в башню.
Опустившись на довольно холодный пол, он подтянул ноги к груди, наслаждаясь запахом недалеко расположившегося леса, ветром и чистым небом с небольшими холодными зимними звездочками.
— Не простудись, мальчик мой, — послышалось вскоре со стороны массивной деревянной двери. Харри поморщился — опять люди мешают посидеть спокойно — и качнул головой, — Ну да, глупый вопрос, ты ведь до сих пор не заболел.
Дамблдор улыбнулся, выйдя из тени. Пестрый кусок ткани, в который он был закутан, зарябил в глазах, вызывая головную боль. Харри вообще не понимал, как люди ходят в одежде и зачем? Движения скованы, магия чувствуется хуже, да и кожу натирает… Его самого мадам Помфри пыталась переодеть из «страшных, как лысый инферни обносков» в нормальные вещи, однако он успел убежать.
— Прости, что утомили тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что мы не специально, — Харри кивнул. Чем меньше он будет возражать, тем быстрее директор даст ему побыть одному, — У меня к тебе есть дело, однако это подождет до завтра, а пока я хотел спросить насчет твоей змеи. Не причинит ли она вреда остальным жителям замка?
Харри мотнул головой.
— Тольк-ко в ответ-т, — выдавил он и понадеялся, что Дамблдор его понял. Директор покивал, выразил свои опасения по поводу безопасности учеников еще раз и покинул башню, пожелав Харри спокойной ночи.
***
Северус Тобиас Снейп, почти Принц, так как темному Лорду не только понадобилось вернуть его в род, но и удалось это сделать, утопал в мягком кресле со стаканом окневиски в руке, пока Аарон мерил комнату шагами, Белла, будь она неладна, экспрессивно доказывала что-то Краучу, Малфой сидел рядом и внимательно слушал, иногда обновляя Силенцио на парне (чтоб не возражал), а их общий сюзерен ходил непонятно где. Возвращение Поттера слегка выбило зельевара из колеи, нарушив его планы, планы его знакомых и еще многих магов, только они пока об этом не знали.
Темный Лорд, вернувшись вечером в Гонт-мэнор, собрал всех присутствующих ныне и, приказав дожидаться его, исчез куда-то. Делать было нечего, нервные шаги Аарона раздражали не меньше ни на что не обращающего внимание Поттера, так что, когда концентрация алкоголя в крови стала достаточной для того, чтобы начать делать плохо обдуманные поступки, Снейп метнул в ноги аврора связывающее. Тот с размаху упал на пол, привлекая внимание всех в комнате. Фините, и он снова на ногах, только вот продолжать мирно выплескивать тревогу через физическую активность резко расхотелось.
— Мешаешь, — выплюнул Снейп и глотнул еще обжигающего напитка. Аарон нахмурился, резко испарил всю жидкость из стакана, из-за чего заработал гневный взгляд профессора.
— Вам что, абсолютно плевать? Нисколько не заботит прошлое и дальнейшая судьба Поттера? — Снейп закатил глаза. Все присутствующие прекрасно знали его отношение к мальчишке. Да, тот был сыном его первой любви, да, он защищал его на первом курсе, но это не мешало Снейпу раздражаться от одного вида дико проблемного подростка, постоянно путающего все карты. Даже те, что находились в рукавах, — А ведь мне известно, что вы не совсем профессионально обращались с ним…
Снейп уставился на аврора немигающим взглядом. Вопреки мнению Дамблдора, как и некоторых других личностей, ему не было никакого дела до мальчишки, тем более он не собирался переживать за еле знакомого парня, решившего сбежать от проблем и издевательств, вместо того, чтобы бороться и доказать всем, что он достоен. Именно это и высказал он Тодду.
— Вы не понимаете, — покачал тот головой, — Поттер. Он больше не человек. У вас не выйдет понять его, как и у него вас, поскольку вы смотрите на мир абсолютно по-разному. Ему безразлично мнение большинства, он думает, как зверь, не как маг. И мы не имеем права винить его. В конце концов, когда ему нужна была помощь, он нашел ее не в книгах или окружающих людях, а в Василиске из Тайной комнаты и других змеях.
Аарон, погрустнев, опустился в кресло. Винить себя в произошедшем было поздно, да и Гонт однажды сел и популярно объяснил ему, почему делать это бесполезно. После этого аврор немного воспрял духом, однако теперь, увидев Поттера вновь, подумав, какой могла бы быть его жизнь в любящей семье, а не среди диких, пусть и разумных животных, вина и будто омерзение вернулись обратно. Он мог догадаться, мог сделать что-то, придумать, но он был слишком занят: мотался по приказам Лорда, крутился волчком в аврорате — пытался успеть все одновременно.
В результате так и не успел, — подумал он.
У Снейпа же проблем с самобичеванием не было. Лили он отпустил, узы обетов Дамблдора с него спали. Единственное — долг чести. Когда Лорд узнал, был в бешенстве, ведь это могло помешать принятию титула Лорда Принц. Теперь же Поттер вернулся и, чуял Снейп всем, чем может чуять, его сюзерен заставит его добиться прощения.
— Бессердечная сволочь, — фыркнул Крауч, глядя на реакцию Снейпа, а точнее ее отсутствие, сбросивший наконец Силнецио. Выслушивать подозрительные идеи Беллы насчет организации новогодней вечеринки для пожирателей-новичков и не иметь возможности возразить было действительно мучительно. Ну какая, в самом деле, комната ужасов? Какие боггарты? Какое посвящение? Что за дедовщина?
Не поймите неправильно, он был не против праздника, куда кроме «старичков» будут приглашены и новоприбывшие, только вот, хоть Белле и вправили мозги тогда в Мунго, иногда ее все еще заносило куда-то не туда. А Малфой, зная, что лучше дать ей высказаться, выбрал бедного Барти жертвой чужих проповедей, а сам сидел да поддакивал.
Когда его собирались опять заткнуть и продолжить словесный поток, полыхнул камин, и из него вышли Лорд Гонт и бледный и раздраженный Руквуд, который, как некоторым известно, продолжил работать в Отделе Тайн после освобождения из Азкабана (в послевоенной суматохе никто его так и не уволил, а сверхтолерантные настроения, витающие в Британии в девяносто третьем дали ему возможность без особых проблем вернуться в офис и даже кое-как объясниться с начальством, что забавно, нисколько не сменившимся).
Помянув Мерлина, Моргану, Мордреда в самых интересных и не самых цензурных ситуациях и позах, а также их обычно прикрытые части, Руквуд со вкусом швырнул рабочую мантию на кресло стоящее прямо около камина и предназначающее как раз для таких «жестов», и прошел вглубь комнаты. Гонт, недовольство которого выдавали только зрачки в глазах, ставшие настолько узкими, что их было почти не разглядеть.
— Где вы были, Милорд, — поинтересовалась Леди Лестрейндж. Гонт поднял бровь, бросив взгляд на Руквуда, — Ну да. Очевидно. Что делали?
— Пытались добыть пророчество, — ответил вместо Гонта невыразимец, — Начальник, зараза, принялся вставлять мне за все промахи, да так, что уволиться захотелось из-за чувства, что я никудышный работник. Пророчество, кстати, так и не дал. Сказал, что официальные процедуры обойти нельзя.
— Что за процедура? И пророчество? — удивился Аарон, ни разу не слушавший о том, что его сюзерен подвержен суевериям.
— Да есть тут одно, — поморщился Гонт, — Трелони в восемьдесят первом предсказала мне врага. Я признаю его равным, а он убьет меня. Тогда я решил, что это Поттер, ну и отправился его убивать. Не горжусь, но и не оправдываю. Только вот магия решила, что бросив ему вызов я признал его равным, так что герой пророчества не возможно Поттер, а точно он.
— Тогда зачем вам оно?
— Я слышал его только в пересказе и не полностью, — пожал плечами маг, — Так что перед тем, как планировать что-то, связанное с мальчишкой, я хочу убедиться в истинности пророчества и подумать над толкованием.
Присутствующие покивали, Руквуд пробурчал что-то про отвратительных начальников и тут же заверил Лорда, что он не о нем. Дальше беседа потекла в другую сторону.
— Уверен, Дамблдор будет пытаться вернуть доверие мальчишки или манипулировать им незаметно, — начал Гонт, глянув на Снейпа.
— У меня есть выбор? — скептически спросил тот.
— Нет. Будешь наблюдать за ним и следить, чтобы он как был безразличным, так и оставался. Тем более, тебе нужно прощение долга. Если он продолжит обучение, будешь учить его зельеварению по продвинутой программе. Если повезет, успешно сданных экзаменов по твоему предмету хватит, чтобы искупить вину, если нет, придется искать другой выход, — Северус обреченно кивнул.
— Почему он вообще вернулся? — вставил Малфой, — Судя по вчерашним рассказам, да и вашим словам сейчас, веских поверхностных причин нет. Он вряд ли соскучился по людям или решил закончить школу.
— Вот и займись выяснением, — ответил Гонт, — Я, конечно, могу спросить его напрямую при нашей следующей встрече, однако не могу гарантировать, что он ответит.
Через пару часов все приказы были розданы, и маги начали расходиться. Беллу отправили помогать Малфою, Барти — Руквуду, Снейпа в школу, Тодда же далеко и надолго, в прямом, а не переносном смысле, предварительно согласовав его отлучку с Бойдом.
Сам Гонт наконец смог частично расслабиться. Горячая ванна с пушистой, высокой пеной воистину творила чудеса. Ароматические свечи и вино помогали ей. Нагайна, почувствовав запах человеческих успокоительных, заползла в комнату, чтобы проверить хозяина. Благодаря долгому нахождению среди людей, она научилась понимать, не принимать, их образ жизни и мысли, хотя все еще зачастую смотрела на мир чисто змеиными глазами.
Улегшись на тёплой стороне смесителя, Гонт, поняв что змея любит там отдыхать, увеличил его, чтобы ей было удобнее, она уставилась на хозяина. Запах незнакомых змей встревожил ее, но она старалась не обижаться — она ведь тоже не только с ним общается, но и с другими существами, и он не ревнует.
— *Чего тебе? * — спросил Гонт, откидываясь на бортик.
— *Ты очень напряженный в последние дни. Почему? *
Гонт пожал плечами.
— *В моей жизни скоро станет слишком много змей, * — усмехнулся он, но Нагайна лишь покачала головой.
— *Много змей не бывает. И уж тем более они не вызывают тревогу. У змей учатся спокойствию, размеренности… Ты говоришь о тех, чей запах был на тебе? * — Гонт закатил глаза, но за прикрытыми веками этого было не видно. Подумав, он кивнул, — *Я хочу познакомиться, * — заявила она.
— *Один из них не совсем змея, * — решил предупредить маг, — *И мы с ним вряд ли будем в хороших отношениях.*
— *Глупости, * — фыркнула, как могла, Нагайна, — *Он либо змея, либо нет. Если да, то у тебя не должно быть с ним проблем, мои сородичи их не любят и не ищут. А если нет, то чей тогда на тебе запах? *
Гонт поморщился. Логика любимицы зачастую была запутанней планов Дамблдора, но спорить — себе дороже. Согласившись с доводами, он погрузился в свои мысли, а Нагайна, все-таки обидевшись (за то, что ее игнорируют), важно уползла.
***
Сириус Блэк сидел в Блэк-хаусе. Ему еле удалось запретить аврорам совершить хоть что-то по отношению к крестнику без спроса, но оставался еще Дамблдор, который был абсолютно глух, и другие профессора и студенты Хогвартса. Посоветоваться было не с кем: Нотт, с которым они продолжали довольно неплохо общаться, был занят очередным приказом Гонта, с Ремусом было не связаться — совы возвращались, не находя его, поисковые ритуалы не работали — с четой Уизли отношения были натянутыми. Хоть Блэк и понимал, что родители не на сто процентов виноваты в поведении детей и сами были в них ужасно разочарованы, до конца отпустить гнев, возникающий при их появлении, не мог.
Это же, кстати, была одна из причин, по которой он практически перестал участвовать в делах Ордена Феникса. Предали его, его семью, его доверие, и находиться в одной комнате с Дамблдором, большинством Уизли и никого не убить было почти невыполнимо. Когда он перестал появляться на собраниях, все реже присутствовал на вылазках и выполнял приказы, его попытались «обвинить» в подвижничестве Темному Лорду, так что Сириусу пришлось напоминать, что это более не преступление, а потом доказывать, что это не так. В результате, он разругался с Аластором и Кингсли и хлопнул дверью, как излишне эмоциональный подросток. Тем же вечером Дамблдор прислал письмо с извинениями и предложением вернуться.
«Я не собираюсь продолжать следовать за вами, мистер Дамблдор. Я не стану открыто или скрыто поддерживать ту или иную сторону в этом противостоянии, ведь дорогие мне люди и там, и там.»
После этого все освободившееся время он бросил на поисковые ритуалы, светлые, нейтральные. Потом пошла кровная магия, темная… В темнейшую и черную не дали окунуться Нотт с Ремусом, пришедшие однажды одновременно и принявшиеся разносить его гостиную. Блэку пришлось бросать книги и бежать их разнимать, а потом выслушивать от обоих часы лекций о том, как черная магия опасна, как она может сильно навредить и так далее. Ему тогда пришлось дать непреложный, обещая, что не станет пользоваться опасными для него и для окружающих поисковыми ритуалами.
И вот, крестник нашелся. Без магии, без ритуалов. Просто взял и сам пришел, практически в руки. Жаль только, что он тогда не один был на опушке Запретного леса.
А ведь они должны были обсуждать дела в кабинете, — зло подумал он, — Но нет, приспичило им встречать меня после аппарации… Я ведь хочу для Гарри лучшего, вижу, как его раздражают окружающие маги. Даже могу понять, почему из всех мест, он выбрал ночевать в Больничном крыле. Только вот ужасно обидно.
Тяжело вздохнув, Блэк посмотрел на часы — два ночи для кого-то было самое время спать, но не для Нотта, который, особенно выпив в приятной (читай: его) компании, мог быть ужасным сплетником и выдать некоторую, не слишком важную, но могущую оказаться полезной информацию, которую собирал с остальных пожирателей.
Немного летучего пороха, несколько минут ожидания, и сиятельный Лорд сел напротив Блэка, вызвавшего домовика и приказавшего принести чего-нибудь…
— Покрепче, — смущенно улыбнулся Нотт, а на немой вопрос Сириуса ответил, — Нас скоро ждут веселые деньки — Лорд заинтересовался «знаменитым» пророчеством.
— Тебе точно можно об этом говорить? — напрягся Сириус, скрывая за вопросом беспокойство за крестника.
— Да-да. Я знаю, что ты не разболтаешь, и Лорд знает, — Нотт опрокинул в себя первый бокал, — К тому же, пророчество он собирается добывать официальными путями, так что не ты один из посторонних будешь знать. Представляешь, какая тягомотина! — воскликнул он, — В один отдел зайди, там бумажки оформи, принеси их в другой, жди, пока обработают, отнеси все в третий, принеси кучу клятв, иди к невыразимцам, там почти то же самое, потом, когда получишь на руки шар, еще куча макулатуры, чтобы копию с него снять. И еще это надо провернуть так, чтобы никто не решил болтать о том, что Гонту, который ни в коем случае не Волдеморт, нужно это несчастное пророчество.
Сириус покивал. Второй бокал опустел. Он продолжил спрашивать.
— Зачем-зачем? Да Мордред его знает, зачем. Сказал, что хочет обезопасить себя, просчитать разные варианты развития событий. Даже те, в которых твой крестник встает под знамена Дамблдора.
— И что он собирается делать в таком случае?
— В том то и дело, что он не знает. Если пророчество — фикция, то ничего, мальчик вряд ли сможет победить опытного мага, а вот если настоящее, то начинаются проблемы, — Нотт рассказал о том, что слышал Малфой на последнем собрании, и настал черед Блэка делиться новостями. Он описал встречи с крестником, поделился беспокойством и желанием забрать того к себе.
Нотт слушал не совсем внимательно — алкоголь давал о себе знать, но иногда вставлял советы или предложения. Что делать, мужчины так и не решили, зато решили, что на следующее утро им понадобятся не только обезболивающие, но и концентрированное антипохмельное, поскольку одной бутыли, не самой дорогой, им показалось мало, да и у каждого было что запивать.