ПАДАЛЬ | 18+

Двадцатая глава. Силенсофобия

Боязнь тишины, или силенсофобия, — это патологическое нежелание человека оставаться в беззвучном, тихом пространстве.

Так она говорила. В пространстве, кажущимся приветливым, тишина обычно прячется, позволяя звуку наполнять всё вокруг шумом, гамом, весельем. Но едва бдительность даже самого подозрительного человека усыпляется, как в его уши затекает тишина — самая опасная, самая смертоносная. В тишине сложно ориентироваться, даже если иметь хорошее зрение. Приветливое пространство темнеет под гнётом тишины.

— Стишок, — зовёт Света, — ты чего задумалась?

Она стоит напротив меня, нас разделяет стол. В этом году мы впервые готовим выпускной бал — причём самый первый. В году всего четыре бала: осенний, зимний и два весенних. Осенний приурочен к учёбе как явлению, у него нет своей особенной тематики. Зимний бал — новогодний. Делать его берутся только самые ответственные и почитаемые классы, как правило, такими становятся только после восьмого класса. Первый весенний бал посвящён вечеру встречи выпускников, но готовят такой бал только выпускники. Второй весенний бал посвящён празднику весны, но обычно праздник сужается до восьмого марта — и этот бал становится праздником для женщин.

— Да так, — отвечаю я, — просто думаю над тем, как мы будем танцевать. Мы же не учились этому!

Опыта подготовки бала у нас нет, конечно же. Так как этот бал стоит первым в списке, на его подготовку у нас катастрофически мало времени. Сценарий мы разработали всего за пару ночей, выучить и репетировать его мы будем в течение двух последующих недель. Самое интересное (но и самое монотонное) — собирать информацию. Мы просматривали тонны видео с интересными сценками, танцами, шутками. Разрабатывали сценарий (не без помощи Алексея Степановича).

— Ну, Надя как-то брала уроки по хореографии, она будет ставить для нас все танцы, — отвечает Света.

Она обходит стол и присаживается рядом. За окном постепенно сгущаются туманные сумерки. Технически школа уже закрыта — в её стенах блуждает охранник, а мы здесь, в зале столовой находимся под эгидой Алексея Степановича. Сейчас он настраивает аппаратуру на сцене за кулисами.

— Ты уговорила Глеба участвовать в той сценке? — спрашиваю я, смотря на то, как поднявшийся ветер треплет листву на улице.